Дмитрий Гутнов - Андрей Чохов
Колокольный звон допускался при явлении какого-нибудь чуда. Например, когда нетленные останки «невинно убиенного царевича Дмитрия» были привезены для канонизации и выставлены в Архангельском соборе Московского Кремля в 1607 г., «на Москве звониша во все Колокола». Сюда же следует добавить случаи, связанные с рождением наследника престола, военными победами государства. В некоторых случаях вестовые колокола звонили во время казни особо опасных преступников.
Что же касается колокольного звона во время богослужения, то он регламентируется установлениями и канонами церкви. Уставы крупных монастырей определяют характер звона в известные дни или даже в какие колокола следует бить исходя из их наличия в звоннице: в праздники, в обычные дни, в Великий Пост или на Пасху. В некоторых случаях регламентируется даже количество ударов. Несмотря на то, что для постороннего человека колокольный звон кажется одинаковым, на самом деле это не так. Каждый звон соответствует своей службе. Один – на праздник, другой при будничной или великопостной, или заупокойной. Главным образом различаются два звона: благовест и собственно звон.
Отличие между ними следующее. Благовестом называют звон, при котором ударяют в один или несколько колоколов но не все вместе, а по очереди. В последнем случае такой благовест называется перезвоном. Собственно звоном называется тот звон, когда ударяют в два или более колоколов вместе.
По мере того, как в церквях и монастырях стали использовать не один, а несколько колоколов для одного звона, то, чтобы не спутать, в какой колокол звонить по какому случаю, возникла традиция давать колоколам имена. Первое упоминание об именном колоколе на Руси относится к XIII в. Как записано в летописи: «Князи Ростовские Дмитрий и Михаил Борисовичи послали из Ростова на Устюг Великий архиерея Тарасия, чтобы тот освятил соборные церкви Успения, а с ним образ Пресвятой Богородицы Одигитрии, да колокол «Рюрик».
«Размер имеет значение…» Классификация колоколов по величине и весу.
Для непосвященного человека все колокола, которые мы видим на звонницах монастырей и соборов, кажутся одинаковыми, разве что отличаются размерами. Между тем именно благодаря своему размеру колокола разнятся по музыкальным возможностям и соответственно назначению при колокольном звоне. Так, басы дают большие колокола, именуемые Благовестниками. По размеру они, как правило, весят от полутора до 22 тонн и имеют диаметр от 145 до 330 см. Обладающие низким тоном, они придают звону мощное звучание и благозвучие. Обычно на звонницах используют один-два таких колокола.
Основной ритм в колокольном звоне задают колокола поменьше. Они тоже часто называются Благовестниками, но чтобы их отличать от басов, их еще именуют баритонами. Весят такие колокола обычно от 450 до 1270 кг, а в диаметре имеют от 91 до 126 см.
Еще более маленькие, т. н. подзвонные колокола, ведут основную мелодию и украшают колокольный перезвон различными нотами и переливами. Весят они еще меньше – от 35 до 270 кг, а в диаметре – от 34 до 72 см.
Наконец самые маленькие – зазвонные колокола при своих небольших размерах (до 30 см в диаметре и до 18 кг веса) украшают перезвон различными ритмическими рисунками и настроениями.
Колокола Андрея Чохова
Когда к власти пришел царь Борис Годунов, он затеял масштабное строительство в Кремле. Среди прочего он распорядился возвести новую колокольню и подновить другие церкви. Для этого потребовались новые колокола. Тем временем на Пушечном дворе работало всего лишь два колокольных литейщика. По списку мастеров 1598 г. это были Михаил Родионов и Иван Афанасьев. Оба они по разным причинам не пользовались, видимо, доверием. Об этом говорит их оклад – 5 рублей. Такие деньги за работу уплачивали лишь ученикам. Поэтому новый «колокольный» заказ пришлось выполнять Андрею Чохову. Последний к тому времени был уже признанным оружейником, но опыта изготовления колоколов у него, по всей вероятности, не было.
До сих пор ведутся споры относительно авторства Чохова ряда колоколов, отлитых в Москве на рубеже XVI–XVII вв. Дело в том, что на самих колоколах нет подписи Чохова, но на Московском Пушечном дворе на тот момент не числилось никого, кто мог бы выполнить эту работу. Таков, например, колокол, отлитый в 1589 г. для церкви Благовещения в Житном дворе Московского Кремля. Этот колокол висел там еще в конце XIX в.
Троице-Сергиева лавра.
Два колокола Чохов отлил для Троице-Сергиева монастыря. Это колокол «Лебедь», перелитый мастером в 1594 г. из одноименного колокола работы Ганусова весом 625 пудов, и колокол «Годунов» (1600 г.) весом 1080 пудов. Дело в том, что сам Борис Годунов и члены его семьи делали богатые вклады в несколько известных русских монастырей. Среди них наиболее одариваемыми были Троице-Сергиев монастырь под Москвой и Ипатьевский монастырь в Костроме, где по приказу Годунова была сооружена новая звонница.
Когда в 1600 г. «Годунов» был доставлен в Троицу, то в крестном ходе, организованном по этому случаю, участвовал сам царь. Борис шел за вторым даром монастырю – иконой Андрея Рублева в драгоценном окладе. Надпись на этом колоколе не сохранилась. В 1744 г. настоятель Троице-Сергиевого монастыря, весьма плохо относившийся к Годунову и считавший его цареубийцей, уведомил императрицу Елизавету Петровну о желании разбить это творение Чохова и перелить из него другой колокол. Однако монаршего одобрения он не получил, хотя императрица и сделала уступку настоятелю. Надпись на колоколе было велено сбить, но сам колокол продолжать использовать как благовест.
Проект переливки «Годунова» возникал еще несколько раз, но, по счастью, не был реализован. В итоге всех этих пертурбаций старая надпись на этом колоколе исчезла, а новая гласила: «Божиею милостию Великий Государь Царь Всея Руси Самодержец… сей колокол слили в дом пресвятые и живоначальные Троицы великому чудотворцу Сергию, в 3-е лето государства его». Колокол повесили в восточном пролете колокольни Троице-Сергиевого монастыря, возведенного в середине XVIII в. архитектором Д. В. Ухтомским. Там он провисел до 1930 г., пока не был снят и уничтожен на волне гонений на церковь. Об этом трагическом событии рассказывается в дневниках Михаила Пришвина, который был свидетелем этих событий. Колокол «Лебедь» дожил до наших дней.
Есть свидетельства того, что в 1599–1600 гг. Андрей Чохов принимал участие в отливке первого Царь-колокола. Они базируются на сохранившемся документе – Расходной книге Московского Пушечного двора за 1598–1599 г., где указывается, что в это время «к колокольным образцом глину били, дрова секли и в образцом на поворот, что делает Ондрей Чохов». Одновременно работы велись по нескольким колоколам. По свидетельству архиепископа Елассонского, присутствовавшего в это время в Москве, один колокол был предназначен для монастыря Святой Троицы, а два других – для Москвы. Т. е. работы велись одновременно в трех формовочных ямах над тремя колоколами. Про один из этих колоколов, «Годунов», мы уже говорили.
Первый и наиболее крупный (вес 4000 пудов, или 64 000 кг) получил в истории название «Царь-колокол». Иногда в литературе его называют «Ивановским» или «Успенским». Первоначально его установили в 1601 г. на деревянной звоннице в Кремле. Однако во время Смутного времени он был поврежден. Исправлял его сам Чохов в 1627 г. Этот колокол был Чоховым «перелит в трети». Очевидно, что к тому моменту сам Чохов был уже глубоким стариком – основную работу делали его ученики. Затем обновленный колокол был помещен в большой проем звонницы Ивана Великого. Там и висел вплоть до московского пожара 19 июня 1701 г., когда он упал и разбился Его обломки в 1735 г. мастер Михаил Иванович Моторин перелил с добавлением металла в тот Царь-колокол, который сегодня и находится в Кремле.
Второй колокол также не уцелел в первоначальном виде. Известно, что он был перелит в 1760 г. и помещен на звонницу Ивана Великого. После того как звонница была взорвана французами в 1812 г., этот колокол также был утрачен. Его части были вновь перелиты мастерами Завьяловым и Русановым в 1817–1819 гг. Тогда получившийся колокол проименовали «Воскресенским», или «Праздничным», и он был помещен в центральный пролет восстановленной Ивановской звонницы. Там он висит и по сей день.
Кроме названных и не дошедших до нас в первоначальном виде колоколов, сохранились еще два творения Чохова. Один – подписной, известный под названием «Глухой». Дело в том, что сразу же после отливки в теле колокола с внутренней стороны обнаружилась трещина, из-за которой тембр звучания колокола стал глухим. Согласно традиции колокол требовал переплавки, но вес его составляет 100 пудов, и по каким-то причинам его решили сохранить и использовать по назначению. Тогда же колокол был помещен на колокольню и удостоился своего названия. Сегодня он висит на втором ярусе звонницы Ивана Великого. Надпись на колоколе гласит: «Божиею милостию, повелением государя и Великого князя Михаила Федоровича Всея Руси самодержца и по благословению отца его государева великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича Московского и Всея Руси слит сей колокол к соборной церкви Успения Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев Петра и Иовы в лето 7129 делали Ондрей Чохов да Игнатий Максимов».
