Артем Желтов - «Если», 2015 № 02

— Прошлячка!

— Будило Господне!

Развелись, короче. А Улька пронюхала, что папка грядушечник, шум подняла. На собрании меня разбирали. А мне что? Ну скинут из старост — подумаешь, беда! Самому уже надоело…

Не скинули. Опять училка всё наизнанку вывернула. Полчаса за душу брала.

— Распад, я бы даже сказала разлом, между настоящим и будущим, — щебечет, — прошёл через всё наше общество. Вот он расколол семью Прохора. Это трагедия, ребята. И Прохор с честью выдержал это испытание, оставшись с мамой, а не с папой…

Как будто меня кто спрашивал, с кем я останусь!

Нет, папку, конечно, жалко. Захожу к нему иногда тайком от мамки. Живёт в хрущёвке на окраине, пенсию получает по инвалидности, ждёт, когда дом под слом назначат. Лежит целыми днями на раскладушке, бормотуху из картонок пьёт. На водку не хватает.

Увидит меня — приподнимется на локте, пальцем погрозит.

— Имей, сынок, в виду: твой отец — мужчина с критическим складом ума. Потому и страдает…

Потом ещё подначивать примется:

— Ну что, староста класса? Вот уничтожите вы будущее, а сами потом куда, если некуда?

— А они первые начали! — огрызаюсь, — Мы ж к ним не лезем!

— Да я думаю! — усмехается. — Нам машину времени соорудить — ума не хватит…

— Вот видишь! — говорю, — Значит, это они нас хотят уничтожить, а не мы их!

— А им-то какой смысл нас уничтожать? Они ж так и самих себя, получается, уничтожат…

— Значит, завоевать хотят!

— Так будущее нас в любом случае завоюет! Рано или поздно.

Безо всякой машины времени…

Ну, тут я уже даже и не знаю, что ему отвечать.

— Вот! — удовлетворённо говорит папка. — Так что запомни, сынок: отец твой — мужчина с критическим складом ума…

И так, пока не отрубится.

Глава 2,

— Почему я всё должна за тебя делать? — злобно сказала Улька, — Кто староста класса, ты или я?

— А что ты за меня делаешь?

— Всё!

— Ну например?

— Я в сентябре уже три мероприятия провела! А ты сколько?

— Не помню, — соврал я. — Дома у меня всё записано.

— Ничего у тебя не записано! Нам отчитываться послезавтра! Только и знаешь, что с Петькой своим Безотечества коре шиться!

— Я его перевоспитываю.

— Ты?! Перевоспитываешь?! Аты знаешь вообще, что Петеч ка твой Безотечества сегодня натворил?

— Что он натворил?

— То и натворил! «Гостью из будущего» скачал!

«Подумаешь!» — чуть было не ляпнул я. Сам-то я «Гостью из будущего» полгода назад скачал. Прикольный фильмец. Во всех киношках грядушки — уроды, а там — няшка.

— Откуда знаешь? Компьютер ему взломала?

— Он её на уроке смотрел! С планшета!

— А до тебя только сейчас дошло?

— Так я ж не знала, что это за фильм!

— Врага надо знать в лицо, — важно промолвил я, и жаба очкастая даже и не нашлась, что ответить. Зато я нашёл, что спросить:

— А кто тебе сказал, что это «Гостья из будущего» была?

— Фроська сказала!

— А она откуда знает? Тоже скачала?

Тут заместительница моя обмерла. Фроська-то — подружка её.

— Значит, — говорю, — двоих будем на собрании разбирать!

Не стал я ждать, пока она проморгается, и пошёл себе к выходу на улицу имени журнала «Наш современник».

А с Петьки теперь должок.

В Петькином дворе была такая же тоска, как и в моём, разве что карапузов в песочнице насчитывалось на одного меньше, а вместо двух бабушек на скамеечке сидели две мамы. И плакат на доме другой: у нас — «Сохраним и приумножим наше прошлое!», а у них — «Минуя грядущее — к счастью!»

Врут! Всё врут! — восклицала одна из мам, — Ничего у нас нет своего! Ничего не можем! Гаджеты… Что гаджеты? Гаджеты у нас откуда? Из-за границы. А за границей они откуда?

— Н-ну… там их, наверное, и делают, за границей…

— Собирают их там, а не делают! А сами детали им из будущего гонят хроноконтейнерами…

Грядушечницы, однако.

Повернулся я и побрёл прямиком на спортплощадку. Там народу было побольше: по кольцевой дорожке вокруг стадиона култыхала необъятная тётенька в голубеньком трико — думала, что бежит. Три старшеклассника сидели на брусьях, смотрели, как четвёртый из последних сил подтягивается на перекладине. А на лавочках возле стенда гражданской хронообороны собралась целая толпа, человек десять, — и все, разинув рты, слушали, что им плетёт мой дружок Петька Безотечества.

Всё-таки многое зависит от того, как тебя зовут. Я вот Прошка — и староста класса. А у Петьки такая фамилия, что с ней только в грядушечники. Он её, если не врёт, от какого-то своего прапрапра… от пращура, в общем, унаследовал. Пращур за какую-то чепуху на каторге сидел, а имя скрывал, чтобы за что посерьёзнее не влететь.

Безотечества! Ну и чем не Грядушка с большой буквы? Отечество — оно ж всегда в настоящем. Учителка нам, помню, на классном часе втюхивала: «Родина, — говорит, — это то, что сейчас. Если раньше, то это Советский Союз, а он уже не Родина. А если позже, то там и вовсе бог знает что…»

Ох и дрались мы с Петькой поначалу из-за прошек-грядушек! Обоих из школы выгонять хотели. До того додрались, что к шестому классу взяли и подружились.

Уголок гражданской хронообороны — действительно уголок. Правый передний уголок школьного двора. Пять лавочек и два щита с плакатами: всякие там призывы к бдительности, инструкции, что делать, если вдруг машина времени нарисуется.

Куда бежать, кому звонить…

Подошёл, тоже стал слушать.

— Вот когда я вроде вас в четвёртом классе учился, — снисходительно сказывал Петька, — нас с уроков то и дело снимали — в хронопатруль. Грядушки тогда вторжение готовили…

Врёт, конечно. В патруль брали одних старшеклассников, и то не всех, а только спортсменов — они нам потом сами рассказывали. А может, тоже врали.

— Оружие давали? — с трепетом спросил белобрысый малец, а глазёнки у самого чуть не выпрыгивают.

Петька задумался, но лишь на секунду.

— Давали, — решительно сказал он. — Как без оружия?

— Автоматы?

— Не-ет… — Петька Безотечества пренебрежительно поморщился. — Из автомата грядушку не уложишь. У них это… — Он провёл ладонями по пузу сверху вниз, — У них такой… энергожилет… Выстрелишь в него, пуля отскочит — и в тебя…

— Вау… — потрясённо выдохнул кто-то.

— Во-от… Давали нам такую секретную штуку… протоплазмой стреляет. Бац — и нету защитного поля, бери его голыми руками! Ты понял?

Ну насчёт протоплазмы Петька, по-моему, того… загнул. Плазмой, наверное, хотел сказать… Но ничего, проглотили.

— А как… голыми руками? Они ж здоровые…

— Кто? Грядушки? — Петька прикинул. — Н-ну… в общем… Да. Здоровые. Но слабые. У них же там в будущем всё роботы делают, сами-то они пальцем не пошевельнут… Во! — Рассказчик оживился. — А знаешь, на чём их агенты всегда сгорали? — Оглядел открытые рты, круглые глаза и остался доволен увиденным. — Вы вот не знаете, а нас нарочно учили, как их разоблачать…

— У них энергожилеты… — сообразил кто-то.

— У шпиона-то? — Петька взгоготнул, — Они ж не дураки по городу в жилетах шастать! Не, тут у них всё тик в тик… Тут другое. Остановится перед дверью и стоит пень пнём, ждёт по привычке, когда сама откроется. Как увидишь такого, сразу взрослых зови. А если хочешь совсем разоблачить, подойди к нему и спроси чего-нибудь…

— А чего спросить?

— А чего хочешь. «Дяденька, дай закурить!» Если заикой прикинется — точно, считай, грядушка!

— А почему… заикой?

— А у них никто наших слов выговорить не может. Дебилы… Вот у нас в азбуке сколько букв?

Всполошились, заморгали, вспоминая. Так и не вспомнили.

— Вот! — ликующе заключил Петька Безотечества. — А у них — только одиннадцать знаков, и все смайлики!

— А как же они?.

— А вот так! И ещё хотят алфавит совсем до восьми смайликов сократить, а то детишкам, говорят, в школе учиться трудно.

Облизнули губёшки, переглянулись. Я так понимаю, что всем захотелось в будущее. Ну тут Петьку вообще понесло — не удержишь.

— Вот, допустим, стоят разговаривают два… — вдохновенно завёл он, — Или две… Там их фиг различишь: пацан, девчонка… Ну неважно… Стоят, короче, разговаривают. «Чухчух?» — спрашивает. А тот… или та… в ответ: «Чухчухнах! Бибибля!»

— А что это?

— Не понял, что ли? Одна грядушка на поезде поехать предлагает. А вторая говорит: «Не надо на поезде, лучше на автомобиле…»

— А где это они так… разговаривают?

Опомнился Петька. А и впрямь: где? Если у нас, то это они себя так в два счёта разоблачат. А если у них в будущем, то как туда попал Петька Безотечества?