Нина Гущина - Поощрительные нормы российского права
Современный уровень развития гуманитарной науки и методологии исследования социальных явлений позволяет глубже изучить специфику содержания поощрительных норм, своеобразие их структуры.
Изучение структуры поощрительных норм права необходимо:
– во-первых, уже потому, что в таких нормах официально признаются заслуги и меры вознаграждения за общественно полезные формы правомерного поведения. Поэтому в теоретическом плане раскрыть содержание поощрительной нормы, ее роль и место в жизни современного общества можно лишь посредством анализа ее структуры;
– во-вторых, включение знания норм правового поощрения отраслевых наук в общую теорию права должно опираться на действительно объективное основание, базирующееся на учете проверки подлинной сферы их применения к конкретным жизненным случаям, где четко выявляется структурная зависимость элементов правовой поощрительной нормы;
– в-третьих, вопрос о мерах правового поощрения неотделимо связан с проблемой правового регулирования, в частности, с методом правового стимулирования, который недооценивается современной юридической наукой и незаслуженно рассматривается как дополнительный способ правового воздействия, что справедливо отмечается в литературе.[143] С методом правового регулирования связаны содержание, характер и направленность поощрительных норм права. Все это находит свое выражение в структурных элементах упомянутых юридических норм;
– в-четвертых, поощрительные нормы права взаимосвязаны, вступают во взаимодействие с иными видами правовых норм, что требует выделения значимости структуры поощрительной нормы, позволяющей в общей системе правовых норм выделить то специфическое, что свойственно только ей.
В общетеоретическом плане проблема структуры поощрительных норм рассматривалась в трудах отечественных теоретиков В. М. Баранова,[144] Б. А. Деготь,[145] С. С. Алексеева,[146] А. В. Малько[147] и др. Тем не менее этот вопрос требует дальнейшей разработки с учетом потребностей теоретического правоведения.
В литературе отмечалось, что наука о преступлении и наказании (уголовное право) выросла до громадных размеров и получила гипертрофический характер, наука о подвигах и наградах, или, если угодно, наградное право – даже и не значится в числе научных дисциплин.[148] В связи с этим вызывает особый интерес не только специфика поощрительных норм, но и их структура, а также выявление условий, являющихся основанием осуществления правового поощрения, и позитивных последствий выполнения диспозиции, выступающих в форме разнообразных мер поощрения.
Прежде чем приступить к исследованию элементов структуры поощрительной нормы, мы, используя метод системного анализа, выделим элементы системы. Элемент – это такой минимальный компонент системы, который выступает в качестве своеобразного предела возможного членения объекта данной системы, что не исключает возможности дробления указанных элементов в рамках системы другого уровня. Вместе с тем данная система может выступать как элемент (или подсистема) системы более высокого уровня. Каждый вид юридических норм, будучи подсистемой в системе права, выступает в качестве самостоятельной системы. К компонентам такой системы относятся и нормы о правовом поощрении, «прописанные» в рамках различных отраслях права. Эта система в свою очередь имеет сложную структуру. В нее включаются отдельные нормы, правовые предписания о мерах поощрения за особо полезное, заслуженное поведение.
В системном построении подобных норм можно различать четыре уровня:
– правовое поощрение в целом как сложную совокупность всех поощрительных норм права;
– нормы правового поощрения на уровне отрасли права;
– нормы правового поощрения на уровне правового института;
– поощрение, если можно так выразиться, на уровне нормы права, т. е. нормы, содержащей конкретные меры специфических обеспечительных средств реализации юридических норм.
С другой стороны, нормы правового поощрения – элемент системы более высокого уровня – правоотношений, системы права в целом.
Установление же в системе устойчивых взаимосвязей элементов отдельных уровней (как в «горизонтальной», так и в «вертикальной» плоскостях) есть обнаружение структурности системы.[149]
Между структурными подразделениями рассматриваемой системы, а также между элементами внутри каждого из подразделений существует тесная связь и взаимозависимость. В силу этого А. В. Поляков правовую норму определяет как специфическую систему, которая состоит из нескольких элементов, между которыми имеются различные связи.[150] Изменения структуры на одном уровне нередко сопряжены с изменениями на других уровнях.
Связь между элементами рассматриваемой системы заключается не только в их взаимозависимости, но и во взаимопроникновении друг в друга. Именно наличием взаимозависимых связей объясняется и тот безусловный факт, что такой вид юридических норм, как поощрительные, может применяться не только для стимулирования особо полезного поведения, но и для поддержания такого поведения в будущем. Нормы правового поощрения могут регулировать и поддерживать отношения, уже урегулированные нормами тех или иных отраслей права.
Свойство системности позволяет ставить вопрос о существовании самого низшего уровня в данной вертикальной связи – структуры поощрительной нормы, в которой элементы взаимосвязаны, и только в своей совокупности могут оказывать воздействие на общественные процессы.
В юридической литературе вопрос о структуре правовой нормы на сегодняшний день остается дискуссионным. По словам Д. А. Керимова, «изложение вопроса о структуре правовой нормы страдает глубокой противоречивостью».[151] В процессе развития теории права сложились разные взгляды на структуру правовых норм. Одни авторы ратуют за трехзвенную структуру правовой нормы – гипотезу, диспозицию, санкцию.[152]
Другие ученые считают, что правовая норма состоит из двух частей (элементов), которые называют по-разному: первая часть нормы, обозначающая условие ее действия, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, – диспозицией или санкцией.[153]
Своеобразную позицию относительно структуры юридической нормы занимает А. В. Поляков, который полагает, что правовые нормы могут быть и трехэлементными, и двухэлементными; при определенных условиях они могут содержать и один элемент. Объясняет это автор тем, что «количество элементов правовой нормы зависит от ее конкретного функционирования и ценностного значения в механизме права».[154] Думается, можно согласиться с позицией А. В. Полякова и не следует абсолютизировать каждый из указанных подходов и представлять двухзвенную или трехзвенную схему в виде единственно возможной. По-видимому, эта проблема является, прежде всего, проблемой герменевтической, зависящей от интерпретации самого феномена права.
Исследуя структуру юридической нормы, некоторые авторы высказывают мнение о том, что регулятивные нормы состоят из гипотезы и диспозиции, а правоохранительные – из диспозиции и санкции.[155] Ю. В. Кудрявцев решительно возражает против разрыва единства гипотезы и диспозиции, которое, по его мнению, составляет одно целое, называемое нормой.[156] Он аргументирует это положение тем, что сама по себе диспозиция, взятая отдельно, есть лишь высказывание, лишенное смысла. Осмысленность обнаруживается только в диспозиции, которая является логическим следствием гипотезы, неотделимой от диспозиции и только вместе с ней составляющей норму.[157]
Этому противоречат утверждения некоторых авторов, ссылающихся на то, что правоохранительные нормы не содержат гипотезы, а включают лишь диспозицию и санкцию. «При анализе статей Особенной части Уголовного кодекса, – пишет Б. А. Куринов, – невозможно выделить ту часть нормы, которая содержала бы в себе гипотезу. Роль гипотезы для норм Особенной части выполняют все статьи Общей части Уголовного кодекса».[158] Представляется, что большинством исследователей при подходе к структуре юридической нормы недооценивается системность правовых норм, которые неразрывно связаны между собой и в силу этого одни и те же структурные элементы могут получать различное значение. В определенных коммуникациях одни нормы выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других – как только гипотезы или санкции иных норм; санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охранительной нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение. Системность является существенным качеством не только норм права, но и качеством, определяющим интерпретацию структуры юридической нормы.
