Коллектив авторов - Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография

Сообщество «Я русский» – самое крупное националистическое сообщество «ВКонтакте». У него практически нет существенных отличий от «Правых» ни по контенту, ни по подаче материала. В обоих сообществах существует система предварительной модерации пользовательских сообщений перед размещением их на стене. Но надо отметить, что авторы «Правых» гораздо чаще прибегают к анонимности и скрываются под вымышленными именами.

Материалы «Правых» и «Я русский» носили как в 2012-м, так и в 2014 г. выраженный идеологический характер. При этом за указанный период значения данного показателя только выросли: у «Правых» с 67 % идеологизированных сообщений в 2012 г. до 77 % в 2014 г.; в «Я русский» – 64 % и 87 % соответственно.

Ниже будут проанализированы при помощи выделенных категорий (идеология, действие, информация, иное) все три националистических сообщества. Тематике «здорового образа жизни» (ЗОЖ) и соответствующему ей сообществу «Русские пробежки» будет посвящен отдельный параграф, так как эта тематика стоит особняком среди националистских тем.

«Русская зима» и «Русская весна» для «массового» русского национализма представляют две различные эпохи. «Русская зима» – это время доминирования антикавказского и антимигрантского дискурса. «Русская весна» перевела фокус внимания националистов на события в Украине.

Прежде всего, значительно изменилось отношение к власти, к фигуре президента Путина. Резкая критика Кремля не была популярна у националистов и в 2012 г. – всего 5,6 % сообщений содержали в себе критику Кремля. В 2014 г. под эту категорию попало всего 2,6 % сообщений. Но сообщения, которые можно охарактеризовать как провластные и пропутинские, встречаются у националистов еще реже – 1,3 % в 2014 г.

Судя по материалу, большинство авторов исследованных националистических сообществ ВК являются попутчиками власти. Причиной этого может служить тенденция постоянного перехвата властью националистической повестки дня и неспособности со стороны националистов предложить свою, по-настоящему альтернативную. Однако критика власти времен «Русской зимы» и «Русской весны» отличается по своему содержанию. В 2012 г. власть рассматривалась в основном как «пособник» Кавказа и ислама (представленного в обобщенном, карикатурном виде) в борьбе с русским народом. В 2014-м власть упрекалась уже в нежелании поддержать русских сепаратистов на юго-востоке Украины.

Ниже представлено голосование участников сообщества «Я русский» в мае 2014 г. (рис. 8). Его результаты в целом совпадают с результатами нашего контент-анализа: во всем массиве сообщений данного сообщества было обнаружено только одно антипутинское сообщение. Но сами националисты не особенно активно участвуют в выработке провластного и пропутинского дискурса, о чем говорят приведенные выше данные. «Массовый» национализм носит конформистский, часто даже аполитичный по отношению к власти характер, что, как и показали события 2013 и 2014 гг., позволяет Кремлю с легкостью использовать болевые точки русского национализма: мигранто– и кавказофобию, а также страхи за разрушение Российской империи («имперского тела», о котором мы еще будем рассуждать в главе 7).

Рис. 8. Результаты голосования участников сообщества «Я русский», 24 мая 2014 г. [151].

В 2014 г. «массовый» русский национализм полностью подтвердил тенденцию, которая стала явной еще в период «Русской зимы»: русский национализм – попутчик авторитарной власти, которая отказывается от строительства национального государства в пользу империи. В таком выборе сказывается прежде всего «имперская» родословная русского национализма, не позволяющая ему превратиться в альтернативу авторитарной власти. Как будет показано ниже, в решающий момент, когда власть публично заявила об имперских амбициях, у «массового» русского национализма не оказалось лидеров, способных провозгласить альтернативную повестку дня.

Отношение к оппозиции, а также к либералам и левым не является важной темой для «массового» национализма. Во времена «Русской зимы» только 1,6 % сообщений можно охарактеризовать как прооппозиционные. Число критических высказываний по отношению к либералам и оппозиции в целом в этот период отличается мало – 2,6 %. Характерная для правых идеологий критика левых идей не встречается, что легко объясняется влиянием «красно-коричневого синтеза».

В 2012 г. в паблике «Правые» в прооппозиционных сообщениях звучала общая мысль о необходимости участия националистов в протестах со всеми оппозиционными силами. Так, в «Правых» публиковалась ссылка на интервью главы Русского имперского движения Станислава Воробьева, который объяснял, почему он выдвинул свою кандидатуру на выборах в Координационный совет оппозиции[152]. В сообществе «Я русский», напротив, преобладала установка, что с нынешней оппозицией нельзя иметь ничего общего, так как она ведет русский народ в «Западный Содом и Гоморру» и хочет подчинить страну Америке.

В ситуации «Русской весны» акценты у националистов изменились. Оппозиционную и особенно либеральную повестку дня «массовые» националисты стали замечать еще меньше: всего 1,3 % сообщений «за» и «против» оппозиции. Фактически ни в 2012-м, ни в 2014 г. «массовый национализм» не был оппозиционным.

Обсуждения Русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП) столь же мало занимают националистов. Во время «Русской зимы» Церковь находилась в центре нескольких скандалов, породивших информационные поводы, которые националисты не оставили без внимания (1,3 % в 2012 г. составили выражения неодобрения РПЦ), тем не менее через два года ни положительных, ни критических сообщений в адрес РПЦ МП не встречается. На самом деле отношение националистов к РПЦ МП сдержанно положительное, и в принципе обсуждение этой темы из активных разговоров исключается только потому, что является предметом размежевания между открытыми сторонниками Церкви и критиками политической активности или внутрицерковной коррупции.

Основой негативной консолидации «Русской зимы» для националистов были три взаимосвязанных фобии: неприятие и боязнь мигрантов, выходцев с Кавказа и ислама как религии и образа жизни. В 2012 г. выходец с Северного Кавказа играл для националистов роль конституирующего «иного». Это верно как для «элитарного» сообщества националистов, так и для националистических масс «ВКонтакте». Так, в 2011 г. была выпущена этапная для русского национализма брошюра «Кавказ–2011: Русский взгляд»[153], в создании которой принял участие весь «свет» русской национал-демократии: Константин Крылов, Владимир Тор, Валерий Соловей и другие. В документе не только предлагался ряд мер по решению кавказского вопроса, но и осуждалась национальная политика СССР и РФ как противоречащая интересам русского населения.

«Массовый» национализм смотрел на подобные проблемы проще, сводя их к преступлениям, совершенным мигрантами, активно вводя в оборот термин «этническая преступность». В крупнейших националистических интернет-сообществах фактически каждый день обсуждались преступления с участием кавказцев и мигрантов из Средней Азии. В трех сообществах 18,3 % сообщений в совокупности представляли «кавказскую», «мигрантскую» и «мусульманскую» тематики. Главным адресатом критики была первая из них: о преступлениях, совершенных кавказцами, и их образе жизни говорилось в 11,6 % сообщений, и основной пафос этих дискуссий сводился к лозунгу «Хватит кормить Кавказ!» – центральному для русских националистов (и маркеру националистической идеологической идентичности – см. главу 1 и Приложение 1).

«Русская весна» изменила основания для «негативной» консолидации русских националистов. Прежние три объекта критики в дискуссиях националистов в 2014 г. заняли только 10,6 % всего объема сообщений. Причем первое место заняли не антикавказские или антиисламские, но антимигрантские высказывания – 6,6 %. Уверенно рассуждать о причинах такого шифта трудно, но можно предположить, что таким образом отозвалось «эхо» антимигрантской истерии 2013 г.

Новым же источником единения националистов выступила Украина. «Русской зимой» русских националистов она практически не интересовала (0,4 %), но «Русской весной» в совокупности «украинские» сообщения» составили 16,6 %. Негативная консолидация осталась при этом доминирующей – 11 % сообщений были так или иначе связаны с осуждением новых украинских властей, а о поддержке борьбы русских сепаратистов в Луганской и Донецкой областях говорилось только в 5,6 % сообщений. Если в 2012 г. врагами в основном называются кавказцы и так называемая «толерантная» (либеральная) часть общества, то в 2014 г. к ним прибавились «укропы» и «майданутые» – украинцы и сторонники киевского Майдана. При этом резким контрастом с «другими» и «врагами» звучат позитивные консолидирующие обращения сторонников националистического дискурса друг к другу: «соратник», «братья и сестры».