Мартин Гилберт - Первая мировая война
В августе Италия, Португалия, Греция, Румыния и Турция не вмешивались в конфликт, наблюдая за происходящим со стороны, но планируя будущее участие в войне, если это будет сулить им выгоду. Другие европейские страны твердо придерживались нейтралитета. Голландия, Швейцария, Испания, Дания, Норвегия и Швеция не принимали участия в возникновении и развитии кризиса и не были втянуты в него в качестве противоборствующих сторон, хотя для некоторых война стала источником доходов и способствовала подъему торговли. Первые выстрелы из винтовок, пулеметов и пушек ознаменовали новую эру в торговле оружием, а также изменили представления о товариществе, храбрости, страданиях и муках.
К полуночи 4 августа 1914 г. в войне участвовали пять империй: Австро-Венгерская империя против Сербии, Германская империя против Франции, Британии и России, Российская империя против Германии и Австро-Венгрии, Британская и Французская империи против Германии. Если война закончится к Рождеству, во что верили очень многие, или в худшем случае к Пасхе 1915 г., то прежде, чем смолкнут пушки, на поле боя сложат головы десятки тысяч солдат. Каждая из сторон не сомневалась, что может сокрушить противника за несколько месяцев. Немцы планировали пройти маршем по Елисейским Полям в Париже, а французы – по Унтер-ден-Линден в Берлине. Бетти Канлифф-Оуэн вспоминала утро 5 августа в Константинополе: «У немцев, уезжавших домой, глаза уже светились предвкушением победы, а агрессивнее всех был сам граф Краниц, который обещал через несколько недель прислать открытку из Парижа, но, когда эти несколько недель истекли, он оказался пленником на Мальте!»
Немецкие дипломаты покидали Константинополь, ожидая скорой победы, а тем временем немецкие пацифисты собрались вместе со своими европейскими единомышленниками в тихом южногерманском городке Констанце на учредительную конференцию Всемирного альянса международной дружбы через посредство церквей. 4 августа делегатам, среди которых были священнослужители из Британии, Франции и Германии, питавшие отвращение к войне, пришлось в срочном порядке завершить дискуссии и разъехаться по домам.
Глава 3
Борьба начинается
Август – сентябрь 1914 г.Утром 4 августа 1914 г. миллионы солдат, составлявшие авангарды нескольких армий, собирались в казармах или готовились к переброске. Согласно плану боевых действий, русская армия на границе с Восточной Пруссией должна была двигаться прямо на Берлин. На границе Эльзаса и Лотарингии французские войска вторглись на территорию Германии, уверенные, что им удастся отвоевать отобранные у Франции провинции и отомстить за прежние унизительные поражения, дойдя до Рейна. Севернее, на границе Бельгии и Германии, немецкие войска рвались вперед, чтобы в кратчайшие сроки достичь Северной Франции, стремительно пройдя через Бельгию. В 1870 г. прусская армия, в которую входили баварские, саксонские и вюртембергские полки, с боями пробилась к Парижу. В 1914 г., впервые с момента объединения Германии, немецкая армия вознамерилась последовать ее примеру.
Британия, 4 августа объявившая войну Германии, не располагала войсками на территории континентальной Европы, и ей еще только предстояло сформировать, вооружить и переправить через Ла-Манш британские экспедиционные войска под командованием сэра Джона Френча, но решение об их отправке пока не было принято. В тот день, зная о нежелании британцев вмешиваться в конфликт на территории Европы, сэр Эдвард Грей заверил парламент, что у страны нет никаких обязательств, вынуждающих ее куда-либо посылать войска. В Адмиралтействе Германии были уверены, что британские войска не появятся ни в портах на севере Франции, ни в бельгийских портах на Северном море. Но когда немецкие адмиралы сообщили начальнику Генерального штаба генералу Мольтке, что сумеют быстро подготовиться к сражению, когда британские войска будут пересекать море, Мольтке ответил: «В этом нет необходимости, нам даже будет на руку, если наши армии на Западном фронте расправятся с французами, бельгийцами, а заодно и с 160 000 англичан».
4 августа в Ахене уверенность немцев в непобедимости своей военной машины выразилась в отданном кайзером «приказе дня», когда он призвал 1-ю армию Германии «уничтожить вероломную Британию и раздавить презренную маленькую армию генерала Френча» [14].
С первой же ночи после вторжения Германии бельгийские франтиреры, или вольные стрелки, вели из окопов и хозяйственных построек снайперский огонь по немецким солдатам, которые с самоуверенностью и видимой легкостью захватывали деревни в Восточной Бельгии. Этот непрерывный обстрел приводил в ярость немцев, считавших, что подло было стрелять в них после того, как они заставили бельгийцев отступить в открытом бою. Обер-квартирмейстер 2-й армии Эрих Людендорф позже вспоминал, как в самую первую ночь войны его разбудила «интенсивная стрельба, причем часть выстрелов пришлась по нашему расположению». Инцидент произошел в небольшом бельгийском городе Эрве. Британский историк Джон Террейн писал: «До 4 августа Эрв оставался целым и невредимым». Немецкий журналист, оказавшийся в городе через пару дней, обнаружил, что город «сровняли с землей». По его словам, из 500 домов в Эрве «уцелело только девятнадцать. Повсюду лежат трупы, везде пахнет гарью. От церкви остались одни развалины».
На Эрв возложили коллективную ответственность за ночные снайперские обстрелы. Немцы утверждали, что бельгийцы использовали гражданское население в военных целях, чтобы вызвать беспорядки за линией фронта. Бельгийцы ответили, что в ночных нападениях участвовали армейские подразделения, отставшие солдаты или ополченцы. По их словам, это были правомерные действия против захватчика. Международный закон был на стороне франтиреров. 5-я Гаагская конвенции 1907 г. запрещала воюющим сторонам проводить войска по территории нейтральных стран, а немцы именно это и делали на территории Бельгии. К тому же, согласно конвенции, сопротивление подобным действиям не расценивалось как акт агрессии.
После карательных акций со стороны Германии бельгийское правительство запретило населенным пунктам оказывать сопротивление захватчику. Поскольку правительство Бельгии не могло защитить своих граждан с помощью международного законодательства, оно приняло решение хотя бы не ставить их под угрозу физического уничтожения. Немцы, обозленные упорным вооруженным сопротивлением Бельгии, решили, что карательные меры против мирных граждан – единственный способ подавить беспорядки за линией фронта. 5 августа из замечания первого секретаря немецкого посольства в Брюсселе, барона фон Штумма, стало ясно, что Германия расценивает сопротивление Бельгии как досадную и бессмысленную помеху. Фон Штумм сказал своему американскому коллеге Хью Гибсону: «Жалкие глупцы! Ну зачем им лезть прямо под паровой каток? Мы не намерены причинять им вред, но, если они будут нам мешать, мы их раздавим».
5 августа немцы начали штурм первого серьезного препятствия, крепости города Льеж, гарнизон которой составлял 35 000 солдат. В ходе атаки немцам не удалось захватить ни один из двенадцати фортов. Солдаты запаниковали, но на следующий день Людендорф своим эффективным командованием сумел подавить панику. Он повел в бой 1500 человек, прорвал линию обороны между фортами и вошел в город. 7 августа бельгийцы сдали цитадель, но форты продолжали сопротивление. Немцам предстояло либо взять их один за другим, либо отступиться и продолжить запланированное наступление.
В то время как многочисленные армии других стран состояли из призывников и пополнялись благодаря воинской повинности, Британия обладала хоть и небольшой, но профессиональной и хорошо подготовленной армией, которая по числу солдат все же не могла равняться с армиями Европы. 6 августа британское правительство обсуждало, стоит ли отправить во Францию все шесть дивизий. Премьер-министра Асквита и министра иностранных дел Грея тревожило то, что Великобритания, отправив все войска, сама останется беззащитной. Грей предлагал оставить экспедиционные силы в Британии. Вечером на заседании военного совета лорд Китченер шокировал всех предположением, что война может затянуться надолго. Он настаивал на отправке во Францию четырех дивизий, оставив две для обороны Британии. Его предложение было принято. Вклад Британии в войну на территории Европы, хотя туда было отправлено больше половины всех войск, все равно оказался незначительным: 50 000 солдат в начале войны, в то время как Австро-Венгрия поставила под ружье более трех миллионов человек, Франция – четыре миллиона, Германия – четыре с половиной и Россия около шести миллионов.
В начале войны лидер движения за независимость Ирландии Джон Редмонд предложил создать ирландскую армию, чтобы сражаться бок о бок с англичанами, уэльсцами и шотландцами. Не желая менять уже существующий план действий, Китченер отверг предложение Редмонда, проигнорировав патриотический подъем в Ирландии. Направив этот порыв в нужное русло, можно было бы существенно укрепить британскую армию за счет ирландцев и, по мнению некоторых из них, отвлечь их от восстаний и террора. В итоге 160 000 ирландцев стали добровольцами и 49 000 из них погибло в рядах британской армии. Некоторых ирландских патриотов отказ от предложения Редмонда привел в ярость: Хьюберт Гоф, один из старших генералов британских экспедиционных сил, спустя сорок лет говорил: «Отказ Китченера открыл еще одну кровавую страницу в истории Ирландии».
