Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын
Параллельно с восстановлением страны, масштабным перевооружением народного хозяйства и подготовкой кадров особое внимание руководство страны уделяло развитию фундаментальной и прикладной науки. В 1943–1953 годах в системе Академии Наук СССР формируются новые научные центры для развития передовых технологий, в том числе Институт атомной энергии (академик И. В. Курчатов), Институт теоретической и экспериментальной физики (академик А. И. Алиханов), Институт физической химии (академик А. Н. Фрумкин), Институт точной механики и вычислительной техники (академик С. А. Лебедев), Институт ядерных проблем (профессор Д. И. Блохинцев), Институт высокомолекулярных соединений (профессор С. Н. Ушаков), Институт радиотехники и электроники (академик В. А. Котельников) и др. Кроме того, в 1952 году по инициативе нового президента АН СССР академика А. Н. Несмеянова создается Институт научной информации, который начинает регулярный выпуск периодического научно-информационного издания (реферативного журнала), где публикуются разные рефераты, аннотации и библиографические описания отечественных и зарубежных публикаций в области естественных, точных и технических наук, а также экономики и медицины. В итоге очень скоро этот Институт становится уникальным и крупнейшим научным центром мирового уровня, который собирает, анализирует, обрабатывает и публикует самую актуальную научную информацию.
Кстати, как справедливо подметил профессор Г. И. Ханин, еще во время войны были установлены более высокие критерии пополнения Академии Наук СССР и в результате при выборах 1943 и 1946 годов ее действительными членами были избраны реально крупные ученые, прежде всего математики, физики, химики и биологи, в том числе Иван Иванович Артоболевский, Аксель Иванович Берг, Иван Георгиевич Петровский, Мстислав Всеволодович Келдыш, Игорь Васильевич Курчатов, Михаил Алексеевич Лаврентьев, Лев Давыдович Ландау, Александр Николаевич Несмеянов, Александр Иванович Опарин, Дмитрий Владимирович Скобельцын и Сергей Алексеевич Христианович. При этом, что очень важно, практически полностью игнорировались их политические, в том числе антисталинские, убеждения, например того же Л. Д. Ландау, который по предложению нового президента АН СССР Сергея Ивановича Вавилова был сразу избран действительным членом, минуя членкоровский «предбанник». Более того, даже в области общественных наук политические взгляды зачастую тоже не особо брались во внимание, и именно тогда действительными членами стали целый ряд видных историков, сформировавшихся еще в имперский период и относившихся к советской власти весьма скептически: Роберт Юрьевич Виппер, Игорь Эммануилович Грабарь, Иван Михайлович Майский и Владимир Иванович Пичета. Аналогичная картина, по мнению косыгинского зятя академика Д. М. Гвишиани, сложилась и в системе государственного управления, где «объективная причина выдвижения плеяды молодых руководителей состояла в вынужденной потребности в компетентных кадрах управления народным хозяйством». Именно это обстоятельство заставило И. В. Сталина «отказаться от сложившейся практики назначения руководящих кадров по принципу идеологической преданности». Стране позарез нужны были новые люди, настоящие специалисты, «выросшие на производстве» и «способные отвечать за конкретное дело»[81].
Как мы уже писали выше, все управленческие решения в сфере науки и внедрения ее достижений в реальное производство сыграли исключительно важную роль в развитии всего народного хозяйства и прежде всего станкостроения — ключевой отрасли, определявшей в значительной мере технический уровень остальных отраслей советской экономики, где, по оценкам Г. И. Ханина, А. С. Галушки и ряда других авторов, произошла подлинная техническая революция, в результате которой данная отрасль выходит на передовой во всем мире технологический уровень. Именно в годы IV и V пятилеток было налажено серийное производство практически всех видов и типов металлорежущих станков, кузнечно-прессового и литейного оборудования. В итоге уже к середине 1950-х годов станочный парк страны вырос почти на 65%, а по количеству металлорежущих станков СССР сравнялся с США. Более того, в те же годы происходит значительный рост экспорта советского станкостроительного оборудования за рубеж, в том числе в ведущие западные страны, а отечественное машиностроение ежегодно осваивает производство 600–700 новых видов машинной продукции[82]. Благодаря новому уровню государственной организации по внедрению новой техники, быстрыми темпами растет эффект т. н. «развертывающейся спирали», при которой концентрация качественных ресурсов в капиталообразующих отраслях, прежде всего в станко- и машиностроении, обеспечивает резкий технический прогресс и рост производственно-технологического аппарата остальных промышленных и иных отраслей, и значительно улучшается структура всей советской экономики. И уже к середине 1950-х годов, по оценкам специалистов, по насыщенности реального производства новой техникой народное хозяйство страны, прежде всего отечественная промышленность, обладало самым молодым производственно-техническим аппаратом в мире[83].
3) Финансово-кредитная система
Как было сказано выше, создание стройной системы государственного планирования и передовые технологии стали базой для быстрого восстановления разрушенных районов страны и небывалого экономического роста, ежегодные темпы которого на протяжении целой четверти века вплоть до конца 1955 года составляли почти 14%. Понятно, что такой масштаб развития народного хозяйства требовал огромных денег, и они были найдены. По информации специалистов, с начала индустриализации до завершения V пятилетки в экономику страны были вложены колоссальные средства в размере 1428 трлн, руб., а ежегодный рост объемов капиталовложений составлял 18,9%[84].
Главным источником внутренних инвестиций (при естественном отсутствии внешних) стали не только «ножницы цен» между сельхоз- и промтоварами в пользу последних, продажа за рубеж золота, зерна, леса, нефти, пушнины и других природных ресурсов, но и принципиально новая финансовая система, создание которой началось еще в годы I пятилетки под руководством тогдашнего наркома финансов СССР Григория Федоровича Гринько. Базой новой финансовой, а точнее сказать кредитной, реформы стали три ключевых Постановления ЦИК и СНК СССР: «О кредитной реформе» от 30 января 1930 года, «О мерах улучшения практики кредитной реформы» от 14 января 1931 года и «Об организации специальных банков долгосрочных вложений» от 4 мая 1932 года[85].
По мере успешной реализации этой реформы произошел неизбежный переход от нэповской квазирыночной банковско-финансовой системы к государственной системе, ставшей составной и очень важной частью принципиально новой мобилизационной (сталинской) модели советской экономики, выдержавшей самый суровый экзамен в годы войны. В итоге: 1) были ликвидированы все акционерные банки краткосрочного кредита, кредитные кооперативы, общества взаимного кредита и система вексельного обращения; 2) произошел переход к долгосрочному кредитованию и финансированию производства через специально созданные всесоюзные банки (Промбанк, Сельхозбанк, Всекобанк, Цекомбанк), и создана централизованная система сельскохозяйственного кредита и долгосрочного кредитования капитальных вложений колхозов и иных форм кооперации; 3) внедрены новые виды безналичных расчетов, единым центром которых стал Госбанк СССР, который одновременно стал кассовым центром страны и центром краткосрочного кредитования; 4) были четко определены основные функции Госбанка СССР, а именно плановое кредитование всех отраслей народного хозяйства страны, организация денежного обращения
