Ярослав Шимов - Австро-Венгерская империя
Преемником бездетного Матиаса стал его двоюродный брат Фердинанд II (1619–1637), сын Карла Штирийского, еще при жизни императора провозглашенный чешским (1617) и венгерским (1618) королем. Это был один из лидеров католической партии, мягкий и не слишком решительный, но чрезвычайно, до фанатизма набожный человек, прославившийся следующим умозаключением: «Католический государь совершит грех, если оставит еретиков безнаказанными; большим прегрешением здесь будет миролюбие, чем воинственность». После воцарения Фердинанда II рухнули надежды на успех мирных переговоров, которые велись между императорским двором и мятежными чешскими сословиями. Религиозно-политический спор отныне велся исключительно военными средствами.
* * *Поначалу казалось, что война ограничится подавлением протестантского мятежа в Богемии (Чехии), где местные сословия отказались признать Фердинанда II королем и избрали королем одного из вождей германских протестантов, курфюрста Пфальцского Фридриха V, прозванного впоследствии из-за непродолжительности его правления «королем на одну зиму». Поскольку Фридрих был женат на дочери английского короля Якова I, вырисовывалась возможность создания единого протестантского фронта от Богемии до Англии. Чехи обзавелись и другим союзником в борьбе против императора – им стал вассал турок, трансильванский князь Габор Бетлен, действовавший против Габсбургов в Венгрии. Наконец, в самой Австрии вспыхнуло дворянское восстание, мятежники в мае 1619 года осадили Вену, но были рассеяны.
Положение противников императора вскоре резко ухудшилось. У Бетлена не оказалось денег на сбор крупного и сильного войска, Яков же Английский в ту пору вел сложную дипломатическую игру с Испанией, надеясь женить своего наследника Карла на дочери испанского короля. Филипп III Испанский был Габсбургом и католиком, посему дразнить его родственника-императора Лондон не желал. Никакой существенной помощи Фридриху Пфальцскому и его подданным Англия не оказала. Среди германских князей, входивших в протестантскую Унию, тоже возобладала осторожность.
Напротив, дела императора шли все лучше. Испания и папский Рим оказали Вене значительную помощь деньгами и войском. До поры до времени оставалась нейтральной Франция. На сторону католиков перешел курфюрст Иоганн Георг Саксонский, привлеченный территориальными посулами императора. Наконец, в Германии у католической партии появились два выдающихся лидера – герцог Максимилиан Баварский и опытный полководец Иоганн Церклас фон Тилли.
Осенью 1620 года императорская армия соединилась с войсками Лиги и вторглась в Чехию. 8 ноября она встретилась у Белой Горы в окрестностях Праги с армией протестантов, практически равной по численности, но куда хуже организованной. Сражение, сыгравшее роковую роль в чешской истории, продолжалось всего лишь час: солдаты Тилли вклинились в боевые порядки противника, протестанты дрогнули и побежали. Узнав о поражении, покинул страну и незадачливый «король на одну зиму».
После этого католическая партия с благословения Фердинанда II начала репрессии против всех, кто был хоть как-то причастен к мятежу. В июне 1621 года на Староместской площади в Праге были казнены 27 дворян – сторонников Фридриха Пфальцского. Сотни людей были арестованы и на долгие годы брошены в тюрьмы. Тысячам семей предоставили выбор между переходом в католицизм и эмиграцией. Не менее четверти свободного (не связанного крепостной зависимостью) населения – в первую очередь шляхта, зажиточные горожане, представители нарождавшейся интеллигенции, среди них знаменитый чешский ученый и просветитель Ян Амос Коменский, – покинули страну. Всего же за время Тридцатилетней войны (точнее, с 1618 по 1654 годы) население Богемии сократилось с 3 млн до 800 тыс. человек.
На место изгнанных при содействии королевского правительства приезжали иммигранты из католических стран. Наиболее влиятельные аристократические фамилии, впоследствии сыгравшие заметную роль в истории чешских земель, в большинстве своем имели иностранные корни: немецкие (Лихтенштейны, Шварценберги и др.), испанские (Коллоредо), итальянские (Пикколомини), ирландские (Тааффе), португальские (Силва-Тароука) и др. Уничтожались основы чешской национальной культуры, проводилась политика германизации и католизации покоренной страны. Даже немногочисленные знатные католические семейства чешского происхождения (Кауницы, Чернины, Мартиницы) понемногу утратили чувство национальной принадлежности и были германизированы. Как отмечает польский историк Петр Вандич, «победа Габсбургов означала разрушение существовавшего до сих пор политического народа (состоявшего из крупных землевладельцев, мелкой шляхты и мещанства), который был носителем и хранителем чешской культуры и национальной идентичности. То, что осталось от первых двух сословий, был узкий слой аристократии, усиленный представителями церковной иерархии и в значительной степени чуждый остальному обществу»[23]. Чешский историк Йозеф Пекарж, соглашаясь с тем, что Белая Гора стала для его народа «бедой без меры и границ», отмечает и другое значение этого события, благодаря которому «Контрреформация лишила Богемию и Моравию их духовного союза с [протестантской] северной Германией…четко и надолго разделила германский мир (а быть может, воспрепятствовала и возникновению великой германской протестантской империи, в которой Чехия оказалась бы растворенной уже в XVII столетии)…предотвратила немецкое национальное объединение, создав тем самым основу для последующего возникновения Австрии (т. е. Австрийской империи как единого государства. – Я. Я/.)»[24].
Победа Габсбургов и католической Лиги в Богемии не стала, однако, завершением войны. Протестанты Германии, поняв, что после чехов император возьмется за них, нанесли противнику ответный удар. Два военачальника-кондотьера, воевавшие на протестантской стороне, Эрнст фон Мансфельд и принц Христиан Брауншвейгский, совершили несколько опустошительных набегов на католические княжества западной Германии.
Война мало-помалу принимала международный характер: в нее все более активно вовлекалась Испания, войска которой перебрасывались на юг и запад Германии. С другой стороны, немецких протестантов поддерживали Нидерланды, для которых совместное сопротивление испанцам и императору было продолжением многолетней борьбы за независимость. Наконец, боевые действия в Эльзасе, на который давно с аппетитом поглядывала Франция, привлекли к «немецкой» войне внимание Парижа. Кардинал де Ришелье, стоявший тогда во главе французской политики, несмотря на высокое духовное звание, был убежденным противником Габсбургов – а значит, естественным союзником немецких и голландских протестантов.
В 1625 году в войну против императора вступил король Дании Христиан IV, опасавшийся усиления влияния Габсбургов на севере Германии, у датских границ. Наступление датчан и их союзников пришлось на время, когда у Фердинанда II в очередной раз кончились деньги. Тогда ситуацией поспешил воспользоваться один из самых ярких персонажей Тридцатилетней войны – богатый богемский дворянин и выдающийся полководец Альбрехт Вацлав Евсевий фон Вальдштейн (1583–1634), благодаря ошибке немецкого поэта Фридриха Шиллера, посвятившего его судьбе свои знаменитые драмы, более известный как Валленштейн.
Он был родом из небогатой семьи, однако благодаря удачной женитьбе и скорой смерти супруги стал единоличным владельцем больших поместий на севере Чехии. Будучи рачительным хозяином, Валленштейн (будем, согласно традиции, называть его так) за короткий срок привел свои поместья в цветущее состояние и очень разбогател. Бунты и революции были для него совсем не ко времени – возможно, поэтому в 1620 году он встал на сторону императора как олицетворения стабильности и порядка. Валленштейн перешел из протестантизма в католичество – впрочем, религиозность ему заменяли суеверия; всю жизнь свято верил в предсказания астрологов и сверял с ними свои поступки.
Поскольку в начале XVII века регулярных армий почти не было, во время войн резко возрастал спрос на услуги кондотьеров – самозваных полководцев, набиравших свои армии по большей части из всякого сброда, который, однако, сражался отчаянно, ибо война была его единственным ремеслом и способом поживиться, а то и разбогатеть. Этот же род «бизнеса» избрал и Валленштейн. Будучи человеком одаренным, он подошел к вопросам военного строительства творчески, создав систему, согласно которой войско должно было содержаться на средства занятых им областей. Возникла правильно организованная и строго соблюдаемая система реквизиций. К середине 1620-х годов Валленштейн уже был одним из богатейших вельмож, герцогом Фридландским (император присвоил ему этот титул за услуги, оказанные Габсбургам во время войны в Богемии). Он собрал и вооружил весьма боеспособную армию, которую предоставил в распоряжение императора – естественно, под собственным руководством.
