Элизабет Эбботт - История целибата
Энга должны постоянно маневрировать между отрицательными и положительными силами их мира. Некоторые отрицательные силы воплощены в женщинах, матерях, бабушках, влагалищах и привидениях. Их положительными противоположностями являются мужчины, отцы, деды, половые члены и небожители. Бракосочетание является объединением противоположностей, часто скрепленным договором между членами враждующих кланов: «Мы заключаем браки с людьми, с которыми воюем!» – возвещал один из кланов энга[701].
Такая система брачного отбора не так необычна, как может показаться на первый взгляд, поскольку представления энга о войне более традиционны, чем реальны, – один антрополог описал их как «балетные эпизоды»[702]. На взгляд иностранцев, сражения энга больше напоминали схватки фехтовальщиков, дуэли между военными предводителями или отрядами воинов, вооруженных луками и стрелами. Крови во время таких боев проливалось немного, смертельные исходы были редкостью. Через день сражений бойцы вступали в длительные переговоры. Позже предводители обеих сторон дарили друг другу впечатляющие подарки свиньями, что символизировало возврат к миру.
Мужчины впервые женились в возрасте от двадцати до тридцати лет, женщины выходили замуж от пятнадцати до восемнадцати. И тем, и другим следовало соблюдать целомудрие: невесте, чтобы представители ее клана могли организовать подходящий брак, а жениху потому, что только после женитьбы он мог получить магическую защиту против опасных последствий полового акта с женщиной или контакта с женой во время ее менструации. Холостяк, например, «знает», что прикосновение к женщине во время менструации приведет
при отсутствии магии к тому, что мужчина заболеет, это вызовет у него постоянную рвоту, кровь его почернеет, жизненные соки станут разлагаться, так что кожа потемнеет, покроется морщинами и будет гнить, он навсегда останется слабоумным, и все это в результате приведет к медленному истощению и смерти[703].
Такое «знание» – это только начало. В возрасте около пятнадцати лет мальчики энга вступали в общество холостяков и оставались его членами около десяти лет – до тех пор, пока не женились. Ритуальные ванны защищали их от женского влияния, а церемонии сохраняли флору, составлявшую наследие их клана. Ритуальное затворничество улучшало физическую внешность холостяков, включая рост волос – символ мужественности и физической выносливости, причем против желания их обладателя волосы нельзя было не только стричь, но даже причесывать.
Сексуальная активность любого такого холостяка угрожала им всем и убивала их так высоко ценимую растительную жизнь. Холостяки избивали любого обидчика и штрафовали его на цену свиньи в счет компенсации нанесенного им вреда. Они избегали смотреть на гениталии друг друга и ханжески воздерживались в разговорах от упоминаний о сексе или связанных с ним функциях тела. В периоды четырехдневного затворничества, когда проходили основные очистительные ритуалы холостяков[704], энга занимались изучением своего языка, традиций и магии, а также подготовкой соответствующих одеяний и париков.
Кроме того, холостяки посещали скучные и благопристойные церемонии ухаживания, во время которых встречались с девушками, находившимися под присмотром. Во время таких встреч мужчины касались своих половых членов пальцами левой руки, охраняя их от оплодотворяющих сил правой руки, зараженной женским прикосновением[705]. В большинстве обществ энга в брак вступают все, кроме искалеченных взрослых, поэтому такие подготовительные действия будущих мужей обязательны и участники относятся к ним очень серьезно.
В течение первых нескольких недель после заключения брака и невеста, и жених продолжают носить свадебные одеяния и украшения и сохраняют целомудрие. Женщина посвящает себя хорошим мыслям о муже, чтобы защитить его от загрязняющего воздействия ее пола и половых отношений, которыми они скоро будут заниматься. Чтобы поддержать ее усилия, его близкие навещают ее каждую ночь, поют о его добродетелях и целенаправленно не дают ей уснуть. Тем временем ее муж, отсутствующий во время этих ночных праздников песни, а также в течение большей части дня, проводит время, изучая магию, чтобы защититься от опасностей, сопряженных с половым актом и менструацией. Когда все еще девственный молодожен достаточно хорошо овладеет магией, чтобы совокупляться, он ведет жену в их поля, где они, в конце концов, остаются вместе. Этот ритуал они совершают в течение четырех или пяти дней. Потом муж с мужчинами своего клана идут охотиться на поссумов для его тестя в качестве «платы за половые органы его жены»[706].
Добрачное целомудрие энга неразрывно связано с привидениями, зловещими тиманго, имеющими отношение ко всем видам человеческой деятельности и даже проникающими в мысли. Без магического вмешательства, получаемого только после вступления в брак, чтобы отогнать пагубные последствия полового акта и контакта с женщинами, мужчины-энга чувствуют себя лично уязвимыми и ответственными за потенциальное – на самом деле вероятное – зло, выпадающее на долю людей из их клана. Добрачное целомудрие также может служить другой цели, о которой не принято говорить: сокращению роста населения, желательного в обществе с ограниченными ресурсами, где постоянно идут войны между кланами, пытающимися выжить на земле, которая их с трудом может прокормить. Это сказывается и на сексуальных нравах состоящих в браке пар, занимающихся любовью достаточно редко и, кроме их первого сношения, никогда больше не совокупляющихся около их садов из-за опасения оказать пагубное влияние на их плодородие.
Этот надоевший двойной стандарт
[707]
Двойной стандарт – распространенное во всем мире явление, имеющее много разных значений. Первое состоит в том, что один и один не всегда два, поскольку шлюха является преступницей, но ее любовник – клиентом, а также потому, что женщина должна быть непорочной в браке и целомудренной после него, но на ее мужа такие же ограничения не распространяются. Иначе говоря, двойной стандарт подразумевает, что целомудрие в первую очередь составляет удел женщины.
Двойной стандарт соблюдается в большинстве стран мира. Как мы видели, исключения из этого правила составляли древние ацтеки и энга Папуа – Новой Гвинеи. Даже в современную эпоху, определяемую либеральным западным миром, сексуально доступных или агрессивных женщин судят гораздо более строго, чем мужчин такого же поведения. В предыдущие эпохи дискриминация была совершенно очевидна, она во всеуслышание проповедовалась с кафедр и в парламентах, предписывалась в законодательном порядке.
Двойной стандарт был отвратительным явлением не только потому, что воплощал собой вопиющее половое неравенство, но и потому, что оправдывал проституцию как выход сексуальной энергии для порочных мужчин. Причисляя проституток к отбросам общества и предрекая им в жизни упадок, опасности и болезни, двойной стандарт стремился к сохранению древнейшей профессии. Причина этого была вполне очевидна: без проституции похотливые мужчины могли совращать девственниц своего круга, а не жениться на них. Особенно удручает то обстоятельство, что, начиная с Блаженного Августина, двойной стандарт поддерживала Католическая церковь, хоть и неохотно, смирявшаяся с тезисом о том, что отсутствие проституции равняется отсутствию целомудрия.
Такое нравственное противоречие, очевидное в Католической церкви и каноническом праве, такая смесь нравственной теологии и римского правового мышления впервые обрела ясную форму в середине XII в., когда монах Грациан написал свой «Декрет»[708]. По трезвом рассуждении, основные положения церковной доктрины были неоднозначными и нравственно шаткими. Ее законы требовали от женщин соблюдения более высоких норм сексуального поведения, чем от мужчин. Они осуждали проституцию, но вместе с тем отчасти и оправдывали, поскольку рассматривали ее как своего рода предохранительный клапан, позволяющий девственницам сохранять невинность.
Учение Церкви по этой теме повысило мораль и наложило свой отпечаток на столетия развития христианской цивилизации. Нет ничего удивительного в том, что двойной стандарт продолжал совершенствоваться как система сексуального поведения, требовавшая от женщин соблюдения целомудрия, но в то же время одобрявшая или, по крайней мере, терпевшая мужскую похоть и тем самым смирявшаяся с существованием проституции, хоть это означало принесение некоторых женщин в жертву сексуально необузданным мужчинам.
Двойные стандарты и закон
[709]
Миллиарды женщин, имена которых в подавляющем большинстве не сохранились, были затронуты существовавшими в их обществах сексуальными двойными стандартами. Вот как они ударили по двум своим жертвам в Англии в XIX в. В 1805 г. миссис Теш подала в парламент прошение о разводе. Ее положение было жалким. Она представляла собой классический случай брошенной и оскорбленной жены, причем ее муж к тому же открыто жил со своей любовницей, родившей ему нескольких детей. Вполне очевидное дело, разве не так? В принципе – да, но не в мире двойных стандартов, где миссис Теш в разводе было отказано. Объясняя, почему он вынужден был ей отказать, лорд Элдон заявил, что за все время его работы он не мог припомнить ни одну женщину, чьи показания были бы более достойными, но, исходя из общих положений общественной нравственности, сожалел, что не видел никакой возможности удовлетворить ее прошение.
