Роберт Блох - На языке мертвых (Антология)
— Пора.
— Нет, — сказала леди Невилл и не сразу поняла, что говорит не кто-то иной, а она. — Останьтесь еще ненадолго. Мы устроили этот бал в вашу честь. Прошу вас, останьтесь.
Смерть протянула к ней руки, и леди Невилл, приблизившись, взяла их в свои.
— Я чудесно провела время, — сказала Смерть. — Вам, наверное, трудно представить, что чувствуешь, когда тебя приглашают на такой бал, — вы ведь всю жизнь ходите на них или сами их задаете. Для вас они все одинаковы, не то что для меня. Вы понимаете?
Леди Невилл молча кивнула.
— Я запомню эту ночь навсегда, — сказала Смерть.
— Останьтесь, — сказал капитан Компсон. — Побудьте с нами еще немного. — Он положил руку ей на плечо, и она улыбнулась и прижалась к его ладони щекой.
— Милый капитан Компсон, — сказала она. — Мой первый настоящий кавалер. Вы от меня еще не устали?
— Ничуть, — ответил он. — Прошу вас, останьтесь.
— Останьтесь, — сказал Лоримонд, который, казалось, тоже хотел коснуться ее. — Останьтесь. Мне хочется побеседовать с вами. Хочется как следует вас разглядеть. Если вы останетесь, я приглашу вас на танец.
— Сколько у меня поклонников, — дивясь, промолвила Смерть. Она протянула к Лоримонду руку, но поэт отпрянул, и сразу покраснел от стыда. — Воин и поэт. Как хорошо быть женщиной. Но почему же вы оба раньше не поговорили со мной? Теперь уже слишком поздно. Мне пора уходить.
— Пожалуйста, останьтесь, — прошептала леди Торранс. Для пущей храбрости она цеплялась за руку мужа. — Вы кажетесь нам такой прекрасной, нам обоим.
— Милосердная леди Торранс, — ласково произнесла девушка.
Она вновь повернулась к окну, чуть коснулась его, и окно распахнулось. Прохладный рассветный ветер ворвался в бальную залу, свежий после дождя, но уже слегка отдающий запахом лондонских улиц, над которыми он пролетел. Гости услышали пение птиц и странное, саднящее слух ржание лошадей, на которых приехала Смерть.
— Вы хотите, чтобы я осталась? — спросила она. Она обратила вопрос не к леди Невилл, не к капитану Компсону, не к кому-то из своих обожателей, но к графине делла Кандини, стоявшей несколько в отдалении, прижимая к груди букет и что-то раздраженно напевая себе под нос. Вот уж кому ничуть не хотелось, чтобы Смерть осталась с ними, однако из опасения внушить прочим женщинам мысль, что она завидует ей, завидует ее красоте, графиня ответила:
— Да. Конечно хочу.
— Ах, — сказала Смерть. Теперь она говорила тихо, почти шептала. — А вы, — спросила она еще одну женщину. — Вы тоже хотите этого? Вы хотите, чтобы я стала одной из ваших подруг?
— Да, — ответила женщина, — и потому, что вы прекрасны, и потому, что вы истинная леди.
— И вы? — спросила Смерть одного из мужчин.
— И вы? — спросила она еще одну женщину.
— И вы тоже? — другого мужчину. — Вы хотите, чтобы я осталась?
И все они отвечали:
— Да, леди Смерть, хотим.
— Выходит, я вам нужна? — воскликнула она, наконец, обращаясь ко всем сразу. — Вам хочется, чтобы я жила между вами, стала одной из вас и не была больше Смертью? Хотите, чтобы я ходила к вам в гости и на все ваши приемы? Хотите, чтобы я скакала не на тех конях, что у меня сейчас, а на таких же, как ваши, чтобы я носила такие же платья, как вы, и говорила о том, о чем вы говорите? И один из вас возьмет меня замуж, а остальные будут танцевать на моей свадьбе и дарить моим детям подарки? Этого ли вы желаете?
— Да, — ответила леди Невилл. — Останьтесь здесь, останьтесь со мной, останьтесь с нами.
Голос Смерти, не став громче, стал сильнее и старше. Слишком старый голос для такой юной девушки, подумала леди Невилл.
— Нужно, чтобы вы были уверены в этом, — сказала Смерть, — уверены в вашем желании, уверены крепко. Каждый ли из вас хочет, чтобы я осталась? Потому что если один из вас скажет мне: нет, уходи, — мне придется сразу покинуть вас, и больше я уже не вернусь. Вы должны быть уверены. Всем ли вам я нужна?
И все в один голос воскликнули:
— Да! Да, вы должны остаться с нами. Вы так прекрасны, что мы не в силах вас отпустить.
— Мы устали, — сказал капитан Компсон.
— Мы слепы и глухи, — сказал Лоримонд и добавил: — Особенно к поэзии.
— Мы напуганы, — тихо сказал лорд Торранс, а леди Торранс, взяв его руку, добавила:
— Мы оба.
— Мы тусклые, недалекие люди, — сказала леди Невилл, — и старимся безо всякой пользы. Останьтесь с нами, леди Смерть.
И тогда Смерть улыбнулась, ласково и лучезарно, и шагнула к ним, и всем показалось, будто она спустилась к ним с великой высоты.
— Очень хорошо, — сказала она, — я останусь с вами. Я больше не буду Смертью. Я буду женщиной.
Глубокий вздох пронесся по комнате, хотя рта никто не открыл. Никто не шелохнулся, ибо златовласая девушка еще оставалась Смертью, и кони ее стонали снаружи. Никто не решался смотреть на нее подолгу, хотя она и была красивейшей из юных женщин, когда-либо переступавших порог этого дома.
— Существует цена, которую следует заплатить, — сказала девушка. — Как всегда. Одному из вас придется стать Смертью вместо меня, ибо в мире неизменно должна присутствовать Смерть. Кто из вас решится на это? Кто вызовется стать Смертью по собственной воле? Ибо только так я смогу снова стать человеком.
Никто не промолвил ни слова, никто. Все стали медленно отступать от нее, подобно волнам, уходящим с берега в море, когда пытаешься их поймать. Графиня делла Кандини с друзьями, пожалуй, и выскользнули бы за дверь, но Смерть улыбнулась им, и они застыли на месте. Капитан Компсон открыл рот, словно желая предложить себя, но ничего не сказал. Леди Невилл не двигалась.
— Никто, — сказала Смерть. Она коснулась пальцем цветка и тот, казалось, выгнулся и потянулся, словно довольная кошка.
— Ни один человек, — сказала она. — Значит, выбрать придется мне, и это будет лишь честно, потому что именно так и я стала Смертью. Я не стремилась к этому, вот почему мне доставило столько счастья ваше желание, чтобы я стала одной из вас. Я так долго искала людей, которым буду нужна. Теперь осталось лишь выбрать кого-то, кто заменит меня, и на этом все кончится. Я буду выбирать очень тщательно.
«О, как глупы мы были, — сказала самой себе леди Невилл. — Как мы были глупы».
Но вслух она ничего не сказала, только стиснула руки и, неотрывно глядя на юную девушку, неясно думала о том, как было бы приятно, если бы у нее была дочь, похожая на леди Смерть.
— Графиня делла Кандини, — задумчиво произнесла Смерть, и графиня тихонько взвизгнула от страха, потому что на вопль ей не хватило дыхания.
Однако Смерть рассмеялась и произнесла:
— Нет, это было бы глупо.
Больше она ничего не сказала, но долгое время спустя графиня краснела от унижения, вспоминая, как ее не выбрали Смертью.
— И не капитан Компсон, — пробормотала Смерть. — И потому, что он слишком добр, чтобы стать Смертью, и потому, что для него эта роль была бы мучительной. Ему так не терпится умереть.
Лицо капитана не изменилось, но руки его задрожали.
— Не Лоримонд, — продолжала девушка, — потому что он слишком мало знает о жизни, к тому же он мне нравится.
Поэт покраснел, побелел и снова залился краской. Он дернулся, как бы намереваясь неловко стать на одно колено, но вместо этого распрямился и постарался по возможности принять такую же позу, в какой замер капитан Компсон.
— Не Торрансы, — сказала Смерть, — ни в коем случае не лорд и не леди Торранс, ибо каждый из них слишком привязан друг к другу, чтобы почувствовать хоть какую-то гордость, если выбор падет на них.
Впрочем, она поколебалась немного, темным, пытливым взором вглядываясь в леди Торранс.
— Я стала Смертью в вашем возрасте, — в конце концов сказала она. — Интересно, что бы я испытала, вновь вернувшись в него? Я была Смертью так долго.
Леди Торранс содрогнулась, но промолчала.
И наконец, Смерть негромко промолвила:
— Леди Невилл.
— Я здесь, — ответила леди Невилл.
— Похоже, остаетесь лишь вы, — сказала Смерть. — Я выбираю вас, леди Невилл.
И вновь леди Невилл услышала, как каждый из гостей негромко вздохнул, и, хоть она стояла спиною ко всем, она понимала, что вздыхают они от облегчения, от радости, что выбор пал не на них и не на тех, кто им дорог. Леди Торранс протестующе вскрикнула, но леди Невилл знала, что точно такой же вскрик сопровождал бы любой сделанный Смертью выбор. А затем леди Невилл услышала собственный голос:
— Это большая честь для меня. Но неужели здесь нет никого достойнее?
— Никого, — ответила Смерть. — Здесь нет никого, кто столь же сильно устал бы от существования в облике человека, никого, кто яснее вас сознает, насколько бессмысленно оставаться живым. И никого, кому достало бы сил относиться к жизни, — и она улыбнулась, приязненно и жестоко, — к жизни ребенка вашего парикмахера, к примеру, как к бессмыслице, каковой она и является. У Смерти тоже есть сердце, но оно неизменно пустует, а я думаю, леди Невилл, что ваше сердце подобно иссохшему руслу реки, подобно старой морской раковине. Роль Смерти вам будет приятна, куда приятней, чем мне, потому что, когда я ею стала, я была еще совсем молода.
