Дэйв Зобель - Теория Большого взрыва. Наука в сериале

Будут ли белки вести себя так, как было задумано при их создании, зависит от того, как они укладываются, что в свою очередь определяется электромагнитными полями между аминокислотами. Их трудно просчитать, и архитекторы новых белков всегда ищут способ попроще, но в настоящее время компьютеризированный дизайн белков – это наука напополам с искусством. Соединение фрагментов оснований, скопированных из базы уже существующих компонентов, является более эффективным подходом, чем беспорядочное смешение аминокислот или, еще хуже, работа с чистого листа. Белковые цепочки обычно состоят из сотен аминокислот, и каждое звено может быть создано из нескольких десятков вариантов. Это дает множество возможностей.

Стив Мейо, одна из светлых голов, ответственных за создание азурита, является деканом факультета биологии и биоинженерии Калтеха и мастером укладки белков. Он разрабатывает процесс автоматизации построения новых дизайнов белков, который не требует большого количества удачи.

Как только подходящий рецепт найден, уже несложно замесить пробу для тестирования: нужно просто создать цепочку ДНК с необходимой последовательностью аминокислот, соединить ее с бактерией E. coli и позволить природе позаботиться о создании конвейера по созданию белка. Единственная сложность – это сам дизайн.

Спроси у звезды: Хэролд Розен

Легенду инженерии Хэролда Розена (получившего калтеховскую степень магистра в 1948 году, докторскую – в 1951-м) называют отцом геосинхронного спутника. Пятьдесят лет назад его синкомовские спутники сделали возможным межконтинентальные звонки и телевидение, которые мы теперь воспринимаем как само собой разумеющееся.

За всю свою эклектическую карьеру Розен также изобрел радикально новый автомобильный двигатель, разработал беспилотный летательный аппарат, способный выполнять функцию спутника связи, и первым предложил альтернативный способ добычи природного топлива. Он даже возглавлял команду, разрабатывающую аппарат для посадки на Луну.

Чем не доказательство, что инженеры – это не просто захваленные строители.

Вопрос: Шелдон пренебрежительно называет инженеров «полуквалифицированными трудягами, которые воплощают в жизнь идеи тех, кто способен думать и мечтать» и «лаборантиками». Исходя из вашего опыта, это распространенное мнение среди физиков-теоретиков?

Харолд Розен: Мне кажется, так думает только сам Шелдон. Большинство физиков-теоретиков, с которыми я знаком, – да и себя самого я считаю не только инженером, но и ученым – относятся к инженерной профессии с огромным уважением, особенно к креативным инженерам.

Лично я знаком с инженерами, которые не уступали ученым: такими как Билл Пикеринг, который долгое время был директором Лаборатории реактивного движения; Джон Пирс, который разработал усилитель передатчика, используемого почти на всех космических аппаратах; Роберт Нойс, изобретатель микрочипа; Джо Саттер, создатель «Боинга-747», и Фрэнк Уиттл, изобретатель турбореактивного двигателя.

Космическая программа полагается на инженеров в равной степени, как и на физиков-теоретиков. Вся полупроводниковая промышленность была создана инженерами. Это очень важные достижения, и их идеи возникли не в головах физиков-теоретиков.

6

Гравитация ситуации

ЛЕОНАРД: ЭТО БЫВШИЙ ПЕННИ.

ШЕЛДОН: ЧТО ОН ТУТ ДЕЛАЕТ? ПОМИМО ТОГО, ЧТО НАРУШАЕТ МЕСТНОЕ ГРАВИТАЦИОННОЕ ПОЛЕ.

ЛЕОНАРД: АГА. БУДЬ ОН ЧУТЬ БОЛЬШЕ, ВОКРУГ НЕГО ОБРАЗОВЫВАЛИСЬ БЫ СПУТНИКИ.

Со стороны Шелдона и Леонарда было смелым шагом противостоять Курту, накачанному неандертальцу [35], поэтически описанному в сценарии пилотного эпизода как «член студенческого братства, превратившийся в биржевого брокера». Он выше любого из них, шире, чем оба они вместе, и весь покрыт мышцами.

Они были правы насчет его гравитационной силы. Мы не будем зацикливаться на том, что такое «местная сила тяжести», мы просто скажем, что она делает: она притягивает. Любая часть любого предмета в комнате (или в любом месте Вселенной) имеет собственное притяжение, которое распространяется в пространство вокруг него через нечто, называемое «полем». (И что такое поле? Давайте назовем его «штукой», которая распространяет влияние других «штук». Звучит не очень, так?) Чем больше масса предмета, тем сильнее притяжение: увеличение вдвое количества материала в том же объеме пространства также удвоит и притяжение. Курт выделяет притяжение, равное одному Курту, и, может быть, его недостаточно, чтобы стянуть что-нибудь со стены или поднять ковер, но его однозначно можно засечь чувствительным детектором. (Он может увеличить свое притяжение, увеличив свою массу, скажем, наполнив свои карманы мелочью. К сожалению, у его костюма нет карманов. Да и самого костюма-то у него мало.)

В этом есть и отрицательная сторона (если можно так сказать). Сила его притяжения резко уменьшается с увеличивающимся расстоянием. Какой бы слабой ни была его сила притяжения, скажем, на расстоянии одной мили, в двух милях она будет иметь только ¼ своей силы и только 1/9 – в трех. При этом совершенно не важно, какая у него масса и из чего он сделан, будь он суперогромной черной дырой или куском плохонького металла. Это происходит потому, что сила притяжения подчиняется закону обратных квадратов (или 1/r2).

Дружелюбный сосед Человек-Паук с излишней пунктуацией

Средиземье (Middle-earth) – это выдуманное место из романа Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит». В оригинале романа оно написано с дефисом, в названии этого эпизода – без.

К ужасу толкинистов-пуритан, никто даже не потрудился объяснить эту самовольную орфографию (или извиниться за нее). Мы только можем предположить, что те же самые люди ответственны за название эпизода «Догадка банки Бэтмена» (сезон 1, эпизод 13). Оно должно было продолжить список: «бэттелефон», «бэтпещера», «бэткомпьютер» – и называться «бэтбанка».

К моменту выхода книги нам так и не удалось связаться с Моби Диком и Винни-Пухом, чтобы послушать их комментарии.

Чтобы визуализировать геометрию, представляющую закон обратных квадратов, вам, может, понадобятся пустая рамка от картины (просто рамка, без основы), яркая лампа или фонарь, темная комната с чистой стеной и линейка или рулетка.

Выберите отметку на линейке: например, 10 дюймов. Назовем это длиной L.

Поставьте рамку параллельно стене на расстоянии L от нее. Поставьте лампу на таком же расстоянии (L) от рамки таким образом, чтобы тень от рамки падала на стену. Вы увидите, что размер тени будет в два раза выше и шире, чем сама рамка, независимо от того, какое расстояние L вы выберете.

А теперь поставьте лампу на место рамки и отодвиньте лампу еще на одно расстояние L от стены (рамка окажется на расстоянии 2 × L от стены, а лампа – на 3 × L). Тень станет в три раза выше и шире оригинала.

Теперь снова подвиньте рамку на место лампы (3 × L) и подвиньте лампу на еще одно расстояние L от стены (4 × L). Тень будет в четыре раза выше и шире рамки.

Поскольку расстояние между рамкой и лампой всегда равняется L, количество света, проходящего сквозь рамку, остается неизменным. И независимо от того, чему равно расстояние L, высота и ширина тени рамки на стене увеличивается в r раз, на r раз удаления рамки от стены. Другими словами, на расстоянии лампы в r раз от стены постоянный поток света распространяется на площадь в размере r × r (или r2) рамок. Такое распределение «разбавляет» свет коэффициентом в 1/r2.

На 9975/100%

Когда рамка находится гораздо ближе к стене, чем к лампе, ее тень лишь немногим превышает ее реальный размер. Если бы Солнце было не диском, а яркой точкой, отбрасывающей четкие тени вместо размытых, в полдень тень Международной космической станции (длиной около 100 метров) была бы ненамного больше самой МКС. Даже если бы МКС могла улететь на Луну, она преодолела бы только около 1/400 всей дистанции до Солнца и ее тень, отбрасываемая на Землю, едва бы выросла на 30 сантиметров.

Закон обратных квадратов описывает поведение света, звука, выхлопных газов, облака одеколона Курта и любых других вещей, распространяющихся в двух направлениях по мере их движения к третьему. По тому же принципу работают законы перспективы, зрительно уменьшающие высоту и ширину здания вдвое при его наблюдении с двойного расстояния и представляющие Луну такого же размера, что и Солнце (которое в 400 раз больше, но находится в 400 раз дальше) (см. главу 13).

Зная массу Курта, мы можем оценить его вклад в местную силу притяжения, но тут нам встретятся некоторые трудности. И дело не в его животном магнетизме, точности или в том факте, что гравитация является самой слабой базовой природной силой. (Курт может с легкостью преодолеть силу притяжения. Он может использовать большой магнит, чтобы поднять крышку мусорного ведра или просто превратить химические реакции в его мышцах в движение и прыгнуть, желательно в длину.) Проблема в том, что Курт, как и многие другие объекты этого мира, неоднороден и не обладает идеальной сферической формой. На достаточном расстоянии любой предмет выглядит как безликая точка, и на далеком расстоянии от Курта его сила притяжения практически уменьшается до силы, исходящей от сферы однородной плотности. (И, возможно, до вас только что дошла вроде бы шутка Леонарда о «сферических цыплятах в вакууме» [36]. Смешно… вроде бы.) Но вблизи очевидно, что разные части Курта имеют разную плотность и у него довольно много всяких уплотнений на теле. (Пенни наверняка их все исследовала.) По этой причине его гравитационное поле недостаточно сферически симметрично: у него полно выпуклостей по всему телу.