Николай Яковлев - Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс!
К середине ноября 1941 года Рузвельт отлично знал, что Япония вот-вот начнет войну, хотя, естественно, оперативные планы японского командования не могли быть ему известны. «Чудо» ввело в курс обмена телеграммами между Токио, Берлином и Римом. Гитлеровское руководство, видевшее, что его «блицкриг» на Востоке заходит в тупик, подчеркнуто заверило японское правительство, что, стоит Японии выступить на Тихом океане и Дальнем Востоке, оно выполнит свои обязательства по Тройственному пакту.
Против кого, собственно? Германия уже воевала с СССР и Англией, следовательно, – против Соединенных Штатов. Рузвельт ставит на ноги спецслужбы, чтобы немедленно «просветить» Берлин о своих намерениях. В сотрудничестве с БСКБ уже была подготовлена ложная версия «Программы победы» на 350 страницах. Англо-американские эксперты «психологической войны» составили ее из обрывков подлинной информации, которая, как известно, достигла врага, добавив подробные «планы» вступления США в войну с Германией. Давались фантастические расчеты сил и средств для операций в Европе и Африке. Датой массированного вторжения американо-английских армий в Европу называлось 1 июля 1943 г. Политика США в Атлантике на исходе 1941 года придавала высокую правдоподобность фальшивке. Канал передачи ее гитлеровцам должен был рассеять последние сомнения в подлинности документа в Берлине.
Во второй половине ноября к сенатору Уиллеру явился молодой офицер, представившийся американским патриотом, горевшим желанием ради благополучия страны сорвать зловещий план президента и высшего командования ввергнуть США в войну Как доказательство он передал сенатору описанную «Программу победы». Сенатор возблагодарил бога и офицера за своевременное вмешательство, подкинул часть материала антирузвельтовской и «изоляционистской» газете «Чикаго трибюн», которая истерически прокричала: «Рузвельт готов на «тотальную войну»«. Фальшивка быстро достигла адресата – германского посольства в США. Верховное командование вермахта, получив эти данные по радио из посольства в Вашингтоне, оценило добычу фальшивки как «фантастический подвиг разведки». Высший генералитет Германии вздохнул с облегчением: когда еще придет 1 июля 1943 г. До тех пор реальной угрозы от США не предвидится, есть время завершить поход на Восток. Они мыслили параллельно. ФДР стремился внушить Берлину – пока Германии нечего опасаться США. Ни Рузвельт, ни германский генералитет, однако, не могли предугадать поступки Гитлера.
Тем временем американо-японские переговоры вступили в критическую фазу.
Самообольщение в Белом доме достигло гигантских размеров. Все сообщения о военных мерах Японии истолковывались как выдвижение орудий против Советского Союза. По-видимому, так думали и английские разведчики, засекреченная связь с которыми шла через сына ФДР – Джеймса. Неразбериха в военном и военно-морском ведомствах усугубила неверную оценку намерений Японии. Впрочем, командующие не могли не быть загипнотизированными каменным спокойствием президента, да и мыслимо ли возражать главнокомандующему?
Все были согласны, что Япония стоит на пороге войны. Но против кого?
Рузвельт не был бы Рузвельтом, если бы бездействовал в грозный час. Он возрождает старое предложение вашингтонских канцеляристов – личное обращение президента миролюбивых Соединенных Штатов к императору милитаристской Японии. Мастера политической прозы были тут же засажены за дело и сочинили возвышенный документ, долженствующий украсить правительственные публикации. Послание Рузвельта Хирохито было очень и очень внушительным. «События, совершающиеся на Тихом океане, грозят лишить наши народы и все человечество благ длительного мира между нашими народами», – проницательно замечал президент. Указав на подготовку Японии к войне, ФДР печально констатировал: «Совершенно понятно, что народы Филиппин, сотен островов Голландской Индии, Малайи и Таиланда задаются вопросом: не собираются ли японские войска нанести удар» по ним. Поскольку Токио оправдывал свои военные приготовления ссылками на безопасность Индокитая, Рузвельт давал заверение от имени США, что они не нападут на Индокитай, и брался получить аналогичные заверения от властей Голландской Индии, Малайи, правительств Таиланда и Китая. Перечисленные народы Азии, заключал ФДР, не могут «бесконечно сидеть на бочке с динамитом», и взывал к императору помочь «рассеять тучи войны».
Решительно обо всем позаботился президент США, даже об интересах Таиланда. Только перерабатывая сухой служебный документ разведки для употребления на людях, ФДР выкинул из него основное – указание на возможность японской агрессии против СССР. Рузвельт остался Рузвельтом. Послание президента в этот же день открытым текстом передали в Токио.
6 декабря Белый дом вынес еще одно решение. Ученые, занимавшиеся атомными исследованиями, доложили: пора строить заводы по переработке урана в плутоний. Закончив хлопоты, связанные с отправкой послания императору Японии, Рузвельт утвердил выделение крупных средств и ресурсов на создание атомной бомбы.
С острым любопытством ФДР ожидал реакции Токио на свое послание. Ожидание не затянулось. 7 декабря 1941 г. внезапно, без объявления войны японские вооруженные силы напали на американские и английские владения на Дальнем Востоке и Тихом океане. Японское оперативное соединение нанесло удар по Перл-Харбору. Американский Тихоокеанский флот был разгромлен. Война на Тихом океане началась.
XVII
Во второй половине дня 7 декабря 1941 г. негодующие члены правительства и командующие вооруженными силами собрались в Белом доме. Они пришли обсудить неотложные меры, отражения вероломного нападения. Некоторые, в первую очередь Стимсон, требовали объявить войну и Германии. ФДР счел это пока излишним.
Впоследствии участники совещания вспоминали, что все они испытывали облегчение. «Совещание собралось отнюдь не в напряженной атмосфере, – писал Гопкинс. – Все мы считали, что в конечном счете главным врагом был Гитлер и его можно было сокрушить только силой оружия. Рано или поздно мы должны вступить в войну, теперь Япония предоставила нам эту возможность»73.
8 декабря Рузвельт выступил на объединенном заседании конгресса. Он взволнованно рассказал о вероломстве японцев и о том, какие благородные усилия прилагало правительство США, чтобы сохранить мир. Назвав 7 декабря «Днем позора», Франклин Д. Рузвельт попросил конгресс объявить войну Японии, что и было сделано.
В этот же день Рузвельт принял по случаю вручения верительных грамот нового советского посла М.М. Литвинова. «Рузвельт, – докладывал посол в Москву, – спросил, кто наш военный атташе в Вашингтоне, и, как бы рассуждая про себя, сказал, что нужно будет с ним обсудить вопрос, не могут ли американские бомбардировщики из Манилы сбросить бомбы над Японией, повернуть в сторону Владивостока, очевидно, чтобы там брать с собой новый запас бомб. Хотя, сказал он, американские бомбардировщики могут брать достаточное количество бомб из Манилы и вернуться туда, но в случае захода во Владивосток можно было бы брать больший груз»74. Поразительное предложение Рузвельта не могло получить развития.
В речи по радио 9 декабря президент США закрепил вину за японскими милитаристами. После выступления – никакого обмена мнениями в кабинете президента, он остался один. Дымя сигаретой, Рузвельт углубился в альбомы с марками. Открылась дверь – на пороге Розенман. Со щемящим чувством он отметил: «Совсем одинок. Если бы Мисси была здорова, она была бы с ним в этот вечер. Она была всегда рядом в трудные минуты».
Президент с печальной и усталой улыбкой промолвил: «Садись, хочешь – выпей». И замолчал.
Главнокомандующий вооруженными силами США
I
Рузвельт, несомненно, тяжело переживал случившееся – Япония сорвала его великий и великолепный замысел. Вероятно, он думал, что по крайней мере будет пока избавлен от войны с Германией. ФДР снова ошибся, ускорив неизбежное, подбросив Гитлеру всего за две недели до этого монументальное творение спецслужб – подложную «Программу победы». Фюрер не проник в рузвельтовскую логику, наложившую отпечаток на документ, – США только к середине 1943 года будут готовы, а сделал противоположный вывод: коль скоро они в любом случае обрушатся на Германию, адать незачем. Лучше вступить с ними в войну, пока они далеки от завершения подготовки, на первый случай пресечь снабжение морем Англии и в будущем СССР из Америки. Верность Тройственному пакту придаст рвения и Японии в войне против США.
Намерение фюрера прибавить к длинному списку врагов еще США привело в отчаяние правящую верхушку рейха. Фашистские главари, за исключением Риббентропа, пытались отговорить Гитлера от рокового шага. Он не уступил, ибо, замечает У. Манчестер, «стал сдавать под давлением кампании в России. Он во все возрастающей степени поддавался безудержному гневу и интуитивным решениям»1. Самое парадоксальное: «Сенатор Уиллер, крайний изоляционист, стал орудием справедливости. Разгласив якобы секретный военный план, он взорвал минное поле в уме Гитлера»2. Удовлетворение английского автора У. Стивенсона, написавшего эти строки, понятно. Англия Черчилля давно сгорала от нетерпения увидеть США союзником. Но Рузвельт-то определенно перехитрил самого себя, добился прямо противоположного результата. Ему ничего не оставалось делать, как надуть щеки и сохранять величественный вид всевидящего и всезнающего государственного деятеля, каким и войти в американскую историографию, трактующую об этом годе.
