Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс
После войны Павленко создал Управление военного строительства (УВС-1) и спокойно получал заказы на строительство и ремонт дорог и мостов. Только в 1952 г. афера вскрылась, когда в результате внутренних споров один из сотрудников организации Павленко обратился в прокуратуру. Последняя от Министерства обороны узнала, что никакого УВС-1 не существует. В 1955 г. Николая Павленко расстреляли, его подельники получили различные сроки, всего было арестовано более 400 человек. Но самое интересное то, что его организация действительно отремонтировала и построила множество дорог и мостов по всему СССР, получив при этом 38 млн 700 тыс. рублей. В условиях нормальной рыночной экономики Николай Павленко, вероятнее всего, стал бы процветающим бизнесменом, но в социалистической экономической системе наиболее предприимчивым людям оставалось только вести рискованную «игру» с «социалистической законностью», используя неэффективность Госплана в свою пользу.
Но Павленко был не единственный крупный аферист, использовавший хаос централизованной экономической системы. Уже при Хрущеве произошло т. н. «Рязанское чудо». В 1957 г. Хрущев выступил с лозунгом «Догнать и перегнать Америку», и частью этого соревнования было увеличение производства мяса. Однако к 1958 г. результаты были более чем скромными. На помощь вызвался первый секретарь Рязанского обкома Алексей Ларионов, пообещавший утроить производство мяса в области всего за один год. Хрущев восторженно отнесся к такому обещанию и призвал подключиться к достижению таких темпов и другие области. Ларионов же поступил очень просто – он распорядился устроить массовый забой скота по всему региону, а также закупил скот в других областях за счет средств, предназначенных на социальные нужды населения. Таким образом, он формально выполнил свою задачу, но эта политика была рассчитана «на один день». Ларионова даже наградили званием Героя Социалистического Труда, вручили орден Ленина и золотую медаль «Серп и Молот». Но к началу 1960 г. поголовье скота упало в сравнении с 1958 г. на 65 %, а обманутые колхозники, у которых Ларионов позаимствовал скот под расписку, отказались обрабатывать поля, из-за чего производство зерна упало на 50 %. В сентябре 1960 г. Ларионов застрелился, но нанесенный им экономический ущерб никто не компенсировал.
Сотрудник международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев оставил нам свои дневники, которые проливают свет на неэффективность плановой централизованной экономики даже в 1970-е гг., когда, казалось бы, шло уже шестое десятилетие строительства социализма. Например, он цитирует Леонида Брежнева, сделавшего в 1972 г. такое заявление: «…не выполняем пятилетнего плана практически по всем показателям, за исключением отдельных… Как Вам не стыдно, товарищ <министр черной металлургии> Казанец, хвалитесь, что выплавляете больше США… А качество металла? А то, что из каждой тонны только 40 % выходит в продукцию по сравнению с американским стандартом, остальное – в шлак и в стружку?! Мы по-прежнему получаем 90 копеек <прибыли> на один рубль вложений, а американцы – наоборот (на 90 центов – один доллар)» [402].
Есть у Черняева и другие интересные сведения. В записи от 6 февраля 1973 г. читаем: «Директор металлургического завода заявляет, что за первый квартал он, может быть, и выполнит план поставок труб предприятиям, но в январе он даст только 13 % заказа, в феврале – 27 %, а в марте – остальное. Что прикажете делать? Как должен работать завод – получатель труб, который имеет такого поставщика? Чем он будет платить рабочим? Как выполнять свой план? Или: стройке нужен металл такого-то сорта, ему присылают совсем не то, и это “не то” валяется и пропадает, потому что из него строить данный объект нельзя. А по тоннажу поставщик план выполнил и даже премию получил. И т. д». В записи от 17 декабря 1973 г.: «План не выполнен по энергетике, металлу, химии, легкой промышленности и т. д. На 74 г. намечен предельно напряженный план, иначе горит пятилетка: за три ее года прирост 44 млрд рублей из 103 млрд запланированных на всю пятилетку. 60–70 млн тонн металла у нас во время переработки идет в отходы. По тоннажу металлообрабатывающих станков мы производим столько же, сколько США, Япония и ФРГ вместе взятые, а по числу сделанных из этого металла станков и по их производительности далеко отстаем от каждой из них. Финляндия вывозит древесины в 10 раз меньше, чем мы, а выручает валюты по этой статье экспорта в два раза больше. Это потому, что от нас она уходит в элементарно необработанном виде… В 1955 задумали строить в городе Салавате завод полированного стекла. Проект был готов к 1962. Но в 1961 англичане предложили нам лицензию на завод с иной, огневой методологией. В 1965 мы купили у них лицензию, по которой уже работают три завода и дают великолепное стекло. Между тем салаватский завод продолжал строиться. В 1972 был закончен, но выяснилось, что установленное оборудование стекло не полирует, а ломает. Все оно было пущено на переплавку. А кто ответственный за все это, до сих пор установить не удалось» [402].
Все вышеприведенные примеры действительно могут вызвать усмешку, потому что мы привыкли под влиянием старших родственников, постсоветского образования и пропаганды думать, что советская социалистическая система планирования была чуть ли не безупречна. Особенно часто об этом упоминают именно сейчас, когда уровень коррупции и бардака считается весьма высоким, либо же вспоминают «проклятые 90-е», противопоставляя им порядок советской системы. Но едва ли 90-е виноваты во всех бедах, если даже о второй половине 1980-х, когда уровень жизни граждан СССР был наиболее высоким за всю советскую историю, в ежегодных статистических сборниках можно было прочитать такое: «Значительные потери животноводческой продукции в сельскохозяйственных предприятиях допускаются из-за большого падежа скота, высокой яловости маточного поголовья. В 1989 г. в колхозах, совхозах и межхозяйственных предприятиях допущен падеж 2,8 млн голов крупного рогатого скота, 7,9 млн свиней и 9,9 млн овец и коз. Многие сельскохозяйственные предприятия не обеспечили в полном объеме поголовье скота кормами на период зимовки. Во многих хозяйствах низка продуктивность скота. В 1989 г. в 6,2 тыс. сельскохозяйственных предприятий (14 % от общего числа) среднегодовой надой молока на одну корову составил менее 2000 кг, в 6,6 тыс. (14 %) выход приплода телят на 100 коров – менее 70 голов. Несмотря на увеличение реализации мясных и молочных продуктов, не удалось преодолеть напряжение в обеспечении населения мясом и животным маслом. В ряде районов страны продажа их регламентировалась. Еще не везде используются возможности нового порядка планирования, позволяющего за счет наращивания производства
