К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №10 от 08.03.2010
Бинецкий заявил, что положительная черта Сталина была в том, что «он уничтожал с такой же любовью (?)большевиков и коммунистов, которые привели его к власти».
Такая «любовь» вполне объяснима, если учесть, что «большевики и коммунисты», ставшие врагами народа, были для него более страшными врагами, чем беспартийные. Да и вождь всех коммунистов В.И. Ленин называл таких «коммунистов» коммунистической сволочью. Это легко объяснить, но трудно понять тем «большевикам» от партии власти, которые ныне при власти.
Сожалеет Бинецкий о том, что Сталин не делал это «быстрее и больше».
В результате сегодняшнее «общество разорвано… объем информации, архивной информации, которым мы на сегодня обладаем, к сожалению, благодаря в том числе и засевшим и окопавшимся ещё в архивах и разных других государственных органах сталинистам и коммунистам, по сути, внутри себя, он ничтожен. Мы обладаем минимальным объемом информации, это вам скажут любые историки, журналисты, исследователи. Получить из архива какие-либо серьезные документы и по сей день представляется чрезвычайно трудно и подтверждением тому является то, что в 2004 г. материалы Катынского дела были засекречены. …Это засекретили те, кто продолжает защищать чудовищный образ Сталина, Ленина и всей коммунистической клики, которая терзала и мучила на протяжении десятков лет все народы, населяющие Российскую империю, а впоследствии СССР ».
Логический вывод, который предлагался сделать суду и всем присутствующим в судебном заседании из этого политического эпатажа, заключается в том, что во всех бедах постперестроечного периода нашей страны виноваты недобитые Сталиным сталинисты и коммунисты, засевшие и окопавшиеся в разных государственных органах, которые к тому же, чтобы скрыть чудовищные преступления коммунистической власти, засекретили архивы.
Серьёзных, без кавычек, историков, исследователей, да и просто наблюдательных и думающих людей такой вывод может даже не насмешить, а насторожить. За кого нас принимают?
1991-й год. Провал так называемого путча ГКЧП.
КПСС – вне политики и событий. Тем не менее деятельность её приостановлена.
По указанию сверху временно закрыты и опечатаны все парткомы и архивы.
На всех ключевых постах ярые антикоммунисты и члены партии – ренегаты.
СМИ трубят об открытых государственных и партийных архивах, которые, якобы, подтверждают «преступления коммунистического режима».
Инициирован в Конституционном Суде процесс о запрете компартии.
И вот в этом процессе сторона коммунистов так разоблачает грубые фальшивки документов, якобы добытых из архивов, что Суд благоразумно прекращает сей балаган.
Вот после этого и засекретили архивы те, кто скрывает правду истории и правду с фальшивками (которые при современной технике элементарно распознаются), с одной стороны, и перекладывает вину за закрытые архивы на окопавшихся в архивах «сталинистов и коммунистов», с другой.
Что касается правовой стороны гражданского дела, то здесь я во многом согласен с моими коллегами – адвокатами Резником и Бинецким.
Возможно, я не знаю всех оснований заявленного иска (пользуюсь только сведениями, изложенными в прениях адвокатом Резником), но, исходя из этих сведений, не могу в свою очередь не задать вопрос: «Зачем затевать заведомо проигрышное дело?». Ведь инициаторы иска прекрасно знают, что людей, согласных с гражданской позицией, аналогичной высказанной представителем ответчика Бинецким А.Э. или вынужденных публично её поддерживать, в России немало и за ними официальная политика, уже многие годы эксплуатирующая «сталинский вопрос».
К какому суду, к каким судьям можно обращаться за защитой, которые могут определить вектор политики? А уж если обращаться, то так, чтобы политический интерес был максимально латентен.
Если политика государства бессовестна и лжива, то какой правды и справедливости можно ждать от государственных судей! То, что «вне политики» не только армия, - эти заклинания времен перестройки, пожалуй, остались только для армии. Политические установки для великой армии чиновников, не исключая судейских, – индульгенция всех их грехов. Пока.
Потому и нагнетается истерия по поводу «кровожадных» советских «людоедов», что они боятся возвращения в политику правды и справедливого возмездия, и в этом своем страхе пускаются во все тяжкие.
А чтобы это не бросалось в глаза, разыгрывают судебные спектакли.
Участником такого спектакля я имел сомнительное удовольствие быть в Савеловском районном суде г. Москвы.
Почти год длился судебный процесс над главным редактором тогда еще не запрещенной газеты «Дуэль» - газеты для тех, кто любит думать.
О чем можно было говорить в течение 19 (!) судебных заседаний, если все «преступление» подсудимого было в том, что он однажды опубликовал в своей газете статью некоего автора из-за границы, который излагал свое личное видение обстановки в России нелицеприятное и злое. Его оценочное суждение относительно неперсонифицированных субъектов, какое бы оно ни было, не более оскорбительное, чем «кровожадный людоед» для всемирно известного лица, было признано судом «публичным призывом к экстремистской деятельности», но осужден он был на два года (условно) с безусловным запретом заниматься организационно-распорядительной деятельностью в области журналистики главный редактор газеты, который опубликовал без цензуры (запрещена Конституцией РФ) в рамках своих профессиональных полномочий суждение другого человека.
Причем опубликовал за два года до того, как это суждение показалось кое-кому экстремистским «высказыванием».
И этот факт был установлен еще на первом судебном заседании. То есть, установив, что отсутствует событие преступления, судья целый год делала вид, что дает оценку признакам состава преступления. Абсурд! Даже не юрист понимает, что событие это факт, а состав преступления это совокупность признаков, устанавливающих, что этот факт – общественно опасное деяние. И когда следователи ФСБ дважды выносили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении главного редактора, «умники» из прокуратуры навязали им возбуждение дела «по факту» события преступления – публикации в газете! Об этом я как защитник и сам обвиняемый говорили почти на каждом судебном заседании, но судья скрупулезно исследовала доказательства состава, которых не было, и в конечном итоге дала им оценку, нужную обвинению.
Все сказанное – не позиция защитника в интересах подзащитного. Это задокументированая реальность в материалах уголовного дела, в том числе заверенная судом копия протоколов судебных заседаний. Может быть, когда-нибудь и эти материалы будут предметом исследования по реабилитации невинно осужденного.
Так вот, спектаклем был и «суд над Сталиным».
И с этим, отчасти, думаю, со мной согласны мои коллеги адвокаты Резник и Бинецкий.
Отделение описательных суждений от оценочных – это главное. Основа основ демократии – это право на свободу слова, самовыражение и свобода прессы. На соответствие действительности могут проверяться только описательные суждения, то есть утверждения о фактах. Оценочные же суждения защищаются конституционной нормой о свободе мысли и слова. Об оценках можно спорить, но нельзя за них судить. «…Никто не отрицает права высказывать самые даже глупые безумные оценки…», - сказал адвокат Резник.
Правильная мысль, но не соответствует действительности.
«…вот этот иск, это продолжение фактически, это то, что выходит из недр сталинщины, это посягательство на свободу слова и мнений. …Они отрицают право на высказывание другой точки зрения, в данном случае, точка зрения автора этой статьи, потому что высказывания Яблокова - это ничто иное, как мнение, это мнение, которое он имеет на предмет нашей истории, нашей страны», - продолжает адвокат.
И суд прислушался и в иске отказал.
Такой бы суд, таких бы адвокатов да в тех делах гражданских и уголовных, в которых личные высказывания авторов произведений, выражающие их мнение и оценку тех или иных явлений общественной жизни, признавались экстремистскими даже без участия в судебном процессе этих авторов. А лица, публиковавшие эти мнения или разместившие их в Интернете, привлекались к уголовной ответственности и осуждались.
Такая вот избирательность демократии. В этом её классовая сущность.
А кто уповает в суде на чистую демократию, тот либо идеалист, либо позёр.
Поэтому политическую составляющую любого судебного процесса оппозиции целесообразно не акцентировать.
Это, разумеется, не относится к позиции защиты против откровенного произвола и реакции властей, которые при этом свои политические интересы тщательно вуалируют. Неуклюжесть этой попытки успешно доказывается защитой с помощью правильного знания действующих норм права. И чем больше власти допускают нарушений в области правоприменения, защищая тот политический режим, который они создали, тем хуже для этого режима и его охранителей.
