К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №10 от 08.03.2010
Прочитал в газете «К барьеру!», №31 и №32 стенограмму выступлений в прениях представителей ответчика – адвокатов Резника Г.М. и Бинецкого А.Э. в судебном процессе по иску о защите чести и достоинства И.В. Сталина.
Так как непосредственно участвовал в нескольких гражданских делах на стороне редакции газеты «Дуэль» и в уголовном деле в защите главного редактора газеты Ю.И. Мухина по обвинению его в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности за публикацию в газете одной статьи автора Дуброва А.В., имею желание поделиться своими соображениями и по процессу «суда над Сталиным».
Забегая вперед, хотел бы отметить, что не совсем красиво, но по смыслу понятно выразил свою профессиональную и гражданскую позицию адвокат Бинецкий в заключительной части своего выступления в прениях: «Поэтому смысл вашего иска, ещё раз подчеркиваю, заключается с моей точки зрения совершенно не в том, что сидящий где-то в Гори или в Москве Евгений Яковлевич Джугашвили испытывает такие нравственные страдания, что он поручил вам обратиться в суд с иском… вот все это дело, оно дурно пахнет, оно очень плохо юридически было обосновано стороной истца и очень хорошо показало, что истинный интерес истца в данном деле заключается не в правовой оценке Катынского ли дела, фальшивых или нефальшивых документов, а в стремлении использовать это дело, во-первых, представить самих себя в некотором виде, интересном для публики…что безусловно, является ну чудовищным по отношению к памяти тех миллионов людей, десятков миллионов людей, которые легли на полях сражений за свою Родину и которые неизвестно за что погибли в концентрационных лагерях, в тюрьмах, на строительстве различных каналов и различных никому не нужных фабрик и заводов».
Не знаю, на самом ли деле гражданская позиция гражданина Бинецкого заключается в том, что для него дорога память о миллионах, десятках миллионов людей, которые легли на полях сражений за свою Родину несмотря на то, что другие миллионы людей погибли неизвестно за что в концентрационных лагерях, тюрьмах, на строительстве различных каналов и различных совершенно никому не нужных (!?)фабрик и заводов этой самой Родины, вместо того чтобы по примеру бойцов власовской армии «защищать Родину» на стороне фашистских захватчиков, или это неудачный пример юридической помощи доверителю?
В речи Бинецкого в суде прозвучало и такое утверждение: «Ни у кого в мире не возникает сомнений в том, что все обстоятельства, связанные с определенными историческими периодами нашей истории и деятельностью Иосифа Виссарионовича Сталина на разных постах, какие бы он ни занимал посты, как бы он ни назывался и какие звания он себе не присваивал вплоть до Генералиссимуса. Они связаны, с одной стороны, с величайшими победами СССР и народа, населявшего СССР, с другой стороны, с чудовищными репрессиями в отношении этих же народов и людей, живших на территории СССР, и что передовой отряд, осуществлявший репрессии, это были именно чекисты».
Величайшие победы СССР и народов, населявших СССР, признавали тогда и признают сейчас (сквозь зубы) даже его враги, а с чекистами – передовым отрядом – Бинецкий мелко взял. Не только адвокат, но и любой школьник моего поколения знал судьбу таких руководителей «чекистов», как Ягода и Ежов.
Репрессии как вынужденная мера социальной защиты большинства общества от его несознательного меньшинства, а тем более от его врагов, которых называли тогда «врагами народа» не взирая ни на социальное положение, ни на партийный статус, ни на былые заслуги, организовывались и контролировались политическим руководством страны, в первую очередь ВКП(б), а не лично Сталиным (возьмите биографию Н.С. Хрущева и др.), а исполнялись сознательными гражданами, которых тогда было подавляющее большинство. Причем репрессии – не самосуд, даже если не в судебном, но всегда в законном (на основании нормативных актов того времени) порядке.
А насколько эти репрессии чудовищны или адекватны внутренней и международной обстановке того времени, могут дать ответ исследования беспристрастных историков и данные архивов.
Поэтому никакие «установленные факты» после совершившейся антикоммунистической и антисоветской революции, полученные в результате неограниченного доступа победившего «класса» или клана к архивам, а затем засекречивание их и переписывания учебников истории нашего отечества, не могут приниматься в судебных процессах как «общеизвестные факты». Это что касается юридической стороны «суда над Сталиным» - вопроса исследования доказательств.
Не могут быть «общеизвестными фактами» сведения, изложенные в каких-либо декларациях, заявлениях, трудах известных государственных и политических деятелей, тем более писателей.
Не являются «общеизвестными фактами» и юридические нормы – продукт деятельности государства, к которым апеллировали представители ответчика.
Практический смысл в общественных спорах наподобие описываемому судебному процессу имеет использование институтов преюдиции и установления фактов, имеющих юридическое значение.
А общеизвестным фактом, по моему мнению, может явиться факт того, что, несмотря на проклятия в адрес тех, кто, по мнению Бинецкого, «продолжают защищать чудовищный образ Сталина, Ленина и всей коммунистической клики, которая терзала и мучила на протяжении десятков лет все народы, населяющие Российскую Империю, а впоследствии СССР», народ-«мученик» один в трехлетней кровопролитной борьбе против интервентов – «демократических стран», разжигавших в России огонь гражданской войны, одержал победу и за двадцать лет стал поголовно грамотным, культурным, с помощью «ненужных» Бинецкому фабрик и заводов обеспечил своей стране ещё одну победу, победу над порождением капитализма – фашизмом.
И то, что в ходе этой борьбы был и белый террор, был и красный террор, были и репрессии – тоже, по моему мнению, есть общеизвестный факт. Хотя допускаю, что могут быть и другие мнения. Равно как обоснованность или необоснованность репрессий.
Недавно мой коллега – адвокат, ранее работавший в Генеральной прокуратуре, рассказал, что тогда ему поручалось подготовить ряд уголовных дел конца 30-х годов для процесса реабилитации осужденных.
Коллега из поколения XX съезда партии, хрущевской «оттепели», конечно, хорошо был осведомлен из школьной программы о необоснованных репрессиях, о «перегибах» того времени и взялся за дело легко.
Но по мере изучения материалов обратил внимание на следующую деталь. Следователи того времени, установив вполне доказанными факты всевозможных приписок в отчетности хозяйственных руководителей, факты разгильдяйства и головотяпства и других злоупотреблений какого-либо работника, в обвинении не стремились доказывать прямой умысел преступного деяния.
Смысл фабулы обвинения звучал примерно так. Совершая такое-то действие или бездействие, обвиняемый мог знать, а мог не знать, но должен был знать, что последствия им совершенного вызывают, или могут вызвать, широкое недовольство людей политикой партии и решений органов Cоветской власти, что само по себе уже придает общественную опасность совершенному обвиняемым деянию.
О таких фабулах против нынешних коррупционеров можем только мечтать! Можем также представить, что было бы с виновными в том, что граждане СССР не верят в собственное правосудие и засыпают Европейский Суд по правам человека жалобами на действия Советской власти.
Так вот, мой коллега-адвокат тогда пришел к выводу, что нельзя оценивать поступки людей и действия властей в отрыве от конкретной общественно-исторической обстановки.
Так и в случае «суда над Сталиным». Сталин не был «людоедом» ни в прямом, ни в переносном смысле этого слова. Он, не занимая государственных постов, не принимал обязательных решений. Но он был руководителем властной партии (не путать с «партией власти», как гордо величает себя одна из нынешних парламентских партий), члены которой «головой» отвечали за все, что происходит в стране.
И если уж говорить о «кровожадных людоедах», то исключительно к персоне Сталина это не может относиться. В выражениях ответчиков, «людоедским» было то время, в котором жил Сталин. Когда, согласно Уголовному кодексу, высшей мерой социальной защиты советского общества был либо расстрел, либо изгнание «навсегда из государства рабочих и крестьян».
Альтернатива, прямо скажем, странная для понимания современного обывателя.
Насколько странной может быть для советских людей довоенного поколения обстановка в постсоветской России. Когда, при отсутствии «репрессий» и введения моратория на применение смертной казни, убивают на улицах и из-за угла, и в упор, убивают и при задержании, и при допросах, и при отбывании наказания, и за критику, и за то, что много знает, и для самоутверждения в карьере. Не говоря уже об убийствах из-за денег и о бессмысленных и немотивированных убийствах на бытовой почве.
