Юрий Пивоваров - Русская политика в ее историческом и культурном отношениях
Кстати, с практически неотличимым от евразийского проекта выступил тогда же (в 1926 г.) близкий им в тот период Л.П. Карсавин. По существу он воспроизвел мечту П.Н. Савицкого о новой русской партии, идущей на смену коммунистам. В работе «Феноменология революции» Карсавин писал: «Правительствующую или единую и единственную партию надо принципиально и четко отличать от партий в европейском смысле слова, которые никогда не бывают и не могут и не должны быть единственными. Европейские партии связаны с парламентскою, специфически европейскою формою демократии. Они не совместимы с … советскою системой и на ее почве возникнуть не могут … В России дана исконная органическая связь государственности с единою партию … Существование правящего слоя является необходимым социологически. Он может быть неорганизованным как в современной Европе. Но тогда он сам себя обессиливает, а жизнь приводит к тому, что в попытках его самоорганизации он дифференцируется на "части" и "партии" и вызывает к жизни парламентаризм. Мы же считаем наиболее целесообразным единую его организацию … Такая единая организация необходимо приводит к единой правительствующей партии … Мы утверждаем не произвол единой партии … а осуществление ею … народной бессознательной воли … обеспечиваемое органической связью ее с народом…»
***
Но идея «партии власти» оказалась востребованной сразу же после установления нового российско-федеративного порядка. ДВР-93, НДР-95, «Единство»-99 и, наконец, апофеоз выборов 2003 — «Единая Россия». Почему?
…«Партия власти» — это один из инструментов перехода к третьей исторической форме и способу, наряду с Самодержавием и Властепопуляцией, существования Русской Системы. При том, что эссенцией Русской Системы в конечном счете остается властецентричность. Но это — самая сложная и трудноосуществимая форма Русской Системы. Она характерна для той стадии исторического бытования русского общества, когда население уже не является Популяцией по преимуществу. И власть вынуждена с этим считаться. — При чем, если мы говорим: «население уже не является Популяцией по преимуществу», это не означает, что когда-то похищенная у него субъектная энергия возвращена ему (хотя отчасти это так). Дело в том, что большая доля русского народа вышла за пределы социального пространства, превратилась в асоциалов. Она находится вне зон права, общественного контроля, официально господствующих (но совсем не обязательно господствующих в наличной реальности) разного рода норм, табу и пр.
Попутно заметим: все это, то есть то, что сейчас только складывается в России, ни в коей мере не новое издание бонапартизма, о котором все чаще говорят отечественные политологи. Бонапартизм строится на маневре власти, смысл которого — опора то на одну общественную силу, то на другую. Цель маневра: сохранение личного господства и поддержание социального мира. Система же «партии власти» — это реализация властных полномочий с помощью некоего новообразования, которое, по аналогии с термином Ральфа Дарендорфа — «социальная плазма», можно было бы назвать — «властной плазмой».
Р. Дарендорф, создавая теорию социального конфликта (во многом дискутируя с марксизмом), утверждал, что внимание следует концентрировать не на причинах, а на формах конфликта. Ни в коем случае вообще нельзя посягать на причины конфликтов, так как конфликты суть одна из форм существования общества. Конфликты должны сохраняться. Но поскольку они все же опасны для стабильности и устойчивости общества, их необходимо поместить в некую среду, которая не поглотит их окончательно, но минимизирует разрушительную силу. Конфликты локализуются и перестанут носить интенсивный характер. — Основной элемент этой среды, или «социальной плазмы», — обширный средний класс. Главные характеристики — сохранение определенного социального неравенства, наличие различных интересов и воззрений. Важнейшие организационные принципы — институты и процедуры по регулированию конфликтов, внятные правила игры для всех.
В известном смысле, современная Россия столкнулась со схожими проблемами (т. е. такими, которые вызывают необходимость «социальной инженерии» дарендорфовского типа). Если коммунистический режим был ориентирован на уничтожение причин конфликта (хотя, как мы знаем, на последней стадии своей эволюции был вынужден смириться с фактом их неизбывности), то нынешний уже не может и не хочет бороться с конфликтами как таковыми. Он вынужден существовать в условиях острых общественных противоречий. И потому обязан их минимизировать.
«Партия власти», наряду с другими путинскими новациями (так называемое укрепление властной вертикали, ослабление реальных полномочий субъектов федерации, проведение в том же духе административной реформы и т. д.), и есть создание русской «плазмы», в которой конфликты будут протекать, но не разрушать общество. Только если на Западе эта плазма — социальная, то здесь — властная. На смену Властепопуляции приходит «властная плазма». Властепопуляция потому и была сочетанием абсолютной власти и абсолютного бесправия, деспотизма, свободы, рабства, возможностей, безысходности и т. п., что строилась на принципах бесконфликтности и превентивного уничтожения причин конфликтов. «Властная плазма» есть принятие конфликта an sich, принятие конфликта вовнутрь себя, там его внутреннее сгорание и одновременно — энергетическая подпитка.
Далее. Если «социальная плазма» функционирует, как уже отмечалось, с помощью четких процедур и обязательных для всех правил игры, то «властная плазма» строится на основе коррупции. Именно коррупционный механизм, механизм передела финансовых и материальных средств является важнейшим измерением «властной плазмы». В известном смысле коррупция и есть плазма, в которой протекают конфликты — переделы. Коррупция — это среда, в которой развертывает себя в пространстве и времени «государство».
Главным принципом эпохи Властепопуляции была перманентная революция. Она не удалась по Троцкому — вширь, «по дорожке, по бульвару, по всему земному шару». Но удалась по Сталину — вглубь, во внутрь русского социального пространства. По всей видимости, сегодня мы входим в эпоху перманентной коррупции, которая не есть девиантность, она не может быть побеждена, остановлена и т. п.
Здесь, в этих новых исторических условиях, «партия власти» просто находка. Если бы ее не было, ее следовало бы придумать. Ведь коррупция крайне опасная «штука». Я не имею в виду те опасности, о которых во всем мире абсолютно справедливо говорят все. Я имею в виду опасности для стабильности существования Русской Системы. И хотя, как известно, ее «порядок» есть принципиальный беспорядок, смута, диссипативность базовых элементов, но в этом и через это она обретает определенную устойчивость и равновесие. А жестокие коррупционные игры могут поставить под вопрос эту хрупкую и странную для «гордого иноплеменного взора» гармонию.
Но вот является «Единая Россия» и ограничивает — во всяком случае призвана к этому — эти «игры». Дисциплинирует их участников. Хотя поле для игр широкое и удобное. И драка между чиновничеством и бизнесом, между федеральным и местным чиновничеством, между Администрацией Президента и правительством, между отдельными министерствами, между Кремлем и Тверской 13, между многими другими продолжается и несть ей конца.
В рамках же «Единой России» их помирят. В случае недисциплинированного поведения напомнят, накажут, определят линию, которой необходимо следовать и «полагающуюся» долю в коррупционном переделе.
Таким образом, «Единая Россия» есть и будет формой организации служилых людей в новое управляющее сословие. Вспоминаю слова, сказанные умным В.В. Шульгиным в эмиграции: «..Для того, чтобы Россия опять стала Россией, необходима порода людей, способная быть служилым сословием». Вот людей такой породы и подбирают (помните «правящий подбор» евразийцев?) в «ЕР». Иными словами, «властная плазма» предполагает создание обширного «среднего властного слоя»…
Однако то, что в нашей стране порода служилых людей не перевелась, что есть из кого формировать этот «средний властный строй» сомневаться не приходится. Вот, к примеру, что и как думает один из типичных представителей этого модального типа русской социальной личности — недавний секретарь Генерального совета «Единой России» Валерий Николаевич Богомолов. — «После развала КПСС слово "партия" превратилось в ругательное. 1990-е были "антипартийными". Нам предстоит вернуть уважение к этому слову».
