Александр Семенов - Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей
Между тем, прилетев на Аркаим на вертолете 16 мая 2005 года, Путин увидел в основном лишь исторические реконструкции (отрезок деревянной крепостной стены, пару «первобытных жилищ», глиняные печи), и даже журналисты отметили, что поселение остается малоизученным, несмотря на то что оно было раскопано почти наполовину. Во время своего двухчасового визита президент беседовал с руководителем раскопок Г. Здановичем, убеждавшим его в том, что «Аркаим может стать национальной идеей России». Эту мысль на разный лад комментировали освещавшие визит президента журналисты. Некоторые из них предполагали, что именно на Аркаиме должны были наконец закончиться поиски национальной идеи [691] . В национал-патриотической газете «Завтра» была помещена статья, автор которой утверждала, что, по преданию, в горах Аркаима в глубокой древности мужчины проходили посвящение в вожди, и высказывала соображение, что ради этого туда мог летать российский президент. Она шла еще дальше и предполагала, что он мог искать там «потерянную национальную идею», восходящую к подвижнической деятельности Заратуштры, который будто бы именно там снабдил ариев программой самоусовершенствования. Иными словами, послание Заратуштры ариям она и считала той самой «утерянной национальной идеей». [692]
Однако президент России проявил благоразумие и не принял навязываемую ему арийскую идею. Правда, он обещал помочь археологическому центру деньгами. Вместе с тем, по небезосновательному мнению журналиста Д. Быкова, само посещение Путиным Аркаима придавало легитимность арийской идее [693] . Действительно, этот визит имел знаковый характер, и ряд журналистов поспешил отметить, что он совпал с вынесением судебного приговора известному бизнесмену М. Ходорковскому. Кроме того, тогда же некоторые политики и журналисты вновь начали тревожить общественность прогнозами о возможном распаде России, связывая их с чередой бархатных революций, происходивших в ряде стран СНГ [694] . В то же время на совещании в Челябинске президент говорил об экономическом развитии регионов, привлечении инвестиций и повышении ВВП. Там же обсуждался и масштабный проект «Урал промышленный – Урал Полярный». Затем состоялась встреча Путина с Н. Назарбаевым, где речь шла о российско-казахстанском сотрудничестве и о положении в Центрально-Азиатском регионе.
Иными словами, если приобщение к «наследию Рюриковичей» ассоциировалось с укреплением российской государственности, чем и занимался президент в течение своего первого срока, то визит на «родину славных арийцев» совпал с окончательным преодолением последствий экономического кризиса, победой над своевольными олигархами «неарийского происхождения» и возвращением государству контроля над жизненно важными нефтегазовыми ресурсами, новыми шагами к укреплению государственного единства и повышением роли России в мире благодаря ее энергетическому потенциалу. Бархатная революция ей не угрожала. Второй президентский срок Путина был также ознаменован реабилитацией «имперской идеи» в общественном сознании.
Между тем репутация князя Рюрика была подмочена неясностью его происхождения, и вовсе не случайно некоторые российские историки потратили в 2002—2004 годах немало сил для того, чтобы приписать ему славянскую генеалогию [695] . Похоже, что ни политиков, ни общество это не убедило. В этом отношении весьма показательной представляется история публичного обсуждения проекта памятника князю Рюрику. Этот план был обнародован летом 2002 года. Вначале памятник предлагалось воздвигнуть при въезде в Старую Ладогу к ее юбилею, но такая идея не вызвала энтузиазма, и следующим претендентом на установку памятника в январе 2004 года стал Великий Новгород. Однако и там местная общественность его отвергла, причем важными аргументами были иностранное происхождение Рюрика и тот факт, что инициаторами плана выступали шведы. Некоторым новгородцам это показалось обидным, и нового прихода «варяга» они не захотели. [696]
Арии же благодаря Аркаиму оказались «своими», «коренными», и кое-кому это показалось многообещающим. Все это делало привлекательным миф об «арийской миссии» [697] . Однако похоже, что и этот миф не оправдал ожидания российской политической элиты. Возможно, он оказался чересчур радикальным, вызывая в памяти сомнительные ассоциации. А возможно, он просто не вписывался в рамки «православной парадигмы», к которой российская власть питает особые симпатии. В любом случае на этом увлечения российских чиновников седой древностью закончились, и они обратились к эпохе Средневековья.
3. САХА-ЯКУТИЯ, «АРИЙСТВО» И «АРКТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ». Руководители отдельных российских автономий тоже не забывают об историко-культурной перспективе. Так, бывший президент Республики Саха (Якутия) М.Е. Николаев, подобно своим центральноазиатским коллегам, даже опубликовал специальную книгу о происхождении якутов [698] . Особый интерес в ней вызывают два момента – во-первых, стремление объявить прародиной человечества «Арктиду», а во-вторых, желание обнаружить у якутов «арийские корни». И то и другое опирается на гипотезы, высказанные рядом советских авторов в 1980-х годах. В 1983—1987 годах местный археолог Ю.А. Мочанов изучал ранне-палеолитическую стоянку Диринг, расположенную на берегу реки Лены к югу от города Якутска. Обнаружив там комплекс очень ранних каменных орудий, он счел это убедительным доказательством в пользу идеи о «внетропической прародине человечества» [699] . Однако другие специалисты встретили эту гипотезу скептически, полагая, что стоянка относилась к гораздо более позднему времени, чем настаивал ее исследователь. Что касается «арийских корней», то это предположение опирается на работу сибирских генетиков, обнаруживших сходство некоторых генетических показателей у индоевропейских и тюрко-монгольских народов, и они даже заявили в 1987 году о том, что «арии должны быть субстратной основой якутского этноса» [700] . В том, что в глубокой древности ирано-и тюркоязычные кочевники вступали в тесные взаимодействия и смешивались, нет никаких сомнений. В ходе таких смешений мог происходить и обмен генами. В этом нет ничего удивительного, ибо, как сегодня надежно доказано, в мире нет каких-либо «чистых» этнорасовых групп. Чем же привлекают наших современников какие-либо особенности своей «крови», почему они считают возможным ими гордиться? И почему, хорошо зная о спорности датировки Диринга, президент Николаев все-таки отдавал предпочтение ранним датам?
Для политика ценность научных гипотез состоит отнюдь не в доказательности, а в их способности обслуживать его политический проект. В данном случае речь идет об инвестициях в северные территории и об их интенсивном освоении на благо местных народов при условии бережного отношения к северной природе, что в течение многих лет является приоритетом политической линии Николаева [701] . Поэтому он не устает подчеркивать, что после распада Советского Союза Россия стала «северянкой» и «полярной державой». [702]
Идея о зарождении человечества в северных широтах максимально приближает якутов к «прародине» или даже помещает их в ее центр. Ведь иной раз Николаев пытался представить Якутию именно такой «прародиной»: «Якутия – родина Жизни, по крайней мере на Земле». Это якобы придавало якутам особый престиж, ибо, по его словам, сохраняя свой образ жизни, они нисколько не отставали от мировой цивилизации [703] . По той же причине ему импонировала идея особой арктической (циркумполярной) цивилизации, у которой остальной мир мог бы многому поучиться [704] . В то же время он порой отдавал дань идее полигенизма и утверждал, что Арктида (Гиперборея) была родиной «белых и желтых народов», тогда как Африку он оставлял «чернокожим» [705] . В этом контексте идея генетического родства с «арийцами» пришлась как нельзя кстати. Ведь она позволяла якутам не только настаивать на своей равноценности европейским народам, включая русских, но обосновывать это общностью происхождения с ними. Так «расовая идея» позволяла бороться с «ориентализмом» и преодолевать образ «варваров». И, как это ни парадоксально, в таком контексте местные сибирские интеллектуалы позитивно воспринимают разработанный русскими радикалами миф о движении «арийцев» из Арктиды, компонентом которого служит миф об Аркаиме.
Кроме того, «арийское происхождение» дает якутам возможность углублять свои исторические корни и включать в свое наследие не только раннетюркский, но и предшествующий ему скифо-сибирский пласт [706] . Именно поэтому некоторым якутским интеллектуалам, включая ученых, представляется важным приобщиться к былому арийскому величию [707] . Тем не менее одними из своих главных предков они называют тюркоязычных кочевников-курыкан, оставивших в Прибайкалье следы своего пребывания в эпоху раннего Средневековья, и этот сюжет также находит место в книге Николаева. [708]
