Критика теоретических концепций Мао Цзэдуна - В. Г. Георгиев
Появление такого идеологического течения, как маоизм, неизбежно выдвигает вопрос о судьбах марксизма в ранее отсталых странах, в том числе и в Китае. В последнее время идеологи буржуазии усиленно протаскивают тезис о неприменимости теории марксизма к странам с докапиталистической социальной структурой, ссылаясь на опыт китайской революции, на деятельность Мао Цзэдуна и его последователей, на концептуальное оформление маоизма.
На наш взгляд, эти утверждения лишены основания. Расширение рамок мирового революционного процесса за счёт вовлечения в него многомиллионных трудящихся масс ранее отсталых стран Азии, Африки и Латинской Америки естественно способствует распространению идей марксизма-ленинизма во всём мире. Конечно, было бы неправильно полагать, что этот процесс идёт гладко и безболезненно. Опыт последних десятилетий свидетельствует о том, что распространение марксизма вширь далеко не всегда сопровождается правильным пониманием и применением его принципов. «Одной из наиболее глубоких причин, порождающих периодически разногласия насчёт тактики,— писал В. И. Ленин,— является самый факт роста рабочего движения. Если не мерить этого движения по мерке какого-нибудь фантастического идеала, а рассматривать его, как практическое движение обыкновенных людей, то станет ясным, что привлечение новых и новых „рекрутов“, втягивание новых слоёв трудящейся массы неизбежно должно сопровождаться шатаниями в области теории и тактики, повторениями старых ошибок, временным возвратом к устарелым взглядам и к устарелым приёмам и т. д. На „обучение“ рекрутов рабочее движение каждой страны тратит периодически большие или меньшие запасы энергии, внимания, времени»[310].
Это указание В. И. Ленина имеет особо важное значение для рабочего движения развивающихся стран. Общеизвестно, что социальная структура этих стран характеризуется неглубокой классовой дифференциацией, преобладанием крестьянского населения, слабостью рабочего класса (а в ряде стран и почти полным его отсутствием). Всё это, естественно, ставит перед марксистами этих стран неизмеримо более трудные задачи, чем те, которые стояли и стоят перед марксистами, работающими в развитых капиталистических странах.
Китай — ярчайший пример крайней отсталости, темноты и невежества миллионов людей в прошлом. Но отсталость отсталости рознь. Россия тоже была очень отсталой страной. Однако в передовых слоях интеллигенции в России уже с конца ⅩⅧ в. была осознана и эта отсталость и необходимость перемен. В России существовала исторически сложившаяся богатая революционная традиция общественной мысли и общественного движения. В Китае эта традиция стала складываться лишь в ⅩⅩ в. Страна не «переболела» серьёзно различными теориями революционной мысли, когда ей предстояло выразить своё отношение к уже сложившимся течениям социализма, особенно к марксизму. Если Россия «выстрадала марксизм», то о Китае этого сказать нельзя.
В связи с этим встаёт принципиальный методологический вопрос о применении общих марксистских положений к конкретным (национальным) условиям, и в частности к условиям отсталых стран, к каковым принадлежит и Китай. Было бы неправильно отрицать необходимость учёта национальной специфики в процессе соединения марксизма с революционным движением в той или иной стране. Марксизм «ложится» не на абстрактный социальный организм, а на определенную социально-историческую почву. Марксизм соединяется не с рабочим движением вообще, а с политическим движением рабочего класса и других эксплуатируемых слоёв данной конкретной страны. Марксизм воспринимают не абстрактные люди, а вполне реальные индивиды, обладающие определёнными, довольно устойчивыми представлениями, традициями и привычками, сложившимися у них под влиянием социальной среды.
В. И. Ленин прекрасно понимал это обстоятельство. Он требовал от коммунистов Востока «перевести истинное коммунистическое учение, которое предназначено для коммунистов более передовых стран, на язык каждого народа…»[311]. Другими словами, В. И. Ленин сознавал огромные трудности, стоящие перед марксистами отсталых стран, и требовал от них умения творчески подходить к сложным проблемам реальной действительности, требовал учитывать национальную специфику при переносе марксизма в условия отсталых стран.
Таким образом, процесс распространения и усвоения марксистских идей в отсталых в социально-экономическом отношении странах не может быть совершенно адекватным, во всяком случае на первом этапе, подобным процессам, происходящим в развитых странах.
Всё вышесказанное имеет самое непосредственное отношение к Китаю. Адаптация марксизма в условиях Китая может быть успешной только в том случае, если люди, руководящие этим процессом, будут принимать во внимание и социально-экономические условия, и историческое прошлое Китая, и уровень развития науки и научного мышления, в том числе философии, и национальные традиции китайского народа.
Однако перенос марксизма на национальную, в данном случае китайскую, почву не должен сопровождаться отступлением от его кардинальных принципов. Марксисты решительно выступают против шаблонного применения всеобщих истин, против навязывания абстрактных схем без учёта специфики каждой страны. Однако учёт национальной специфики не может и не должен сопровождаться отходом от всеобщих принципов марксизма, прямой измены им, подмены марксизма чуждой ему идеологией. И здесь важнейшее значение приобретает субъективный момент — кто руководит процессом соединения марксизма с революционным движением эксплуатируемых масс в каждой конкретной стране. Поскольку с середины 30‑х годов в Китае во главе этого процесса стояли преимущественно непоследовательные марксисты или антимарксисты (Мао Цзэдун и его последователи), это привело к появлению такого чуждого марксизму идеологического течения, как маоизм.
Марксисты последовательно отстаивают принцип творческого развития теории научного социализма. В Обращении международного Совещания коммунистических и рабочих партий «О 100‑летии со дня рождения Владимира Ильича Ленина» говорилось, что коммунисты видят свою задачу в том, чтобы в борьбе против любых противников твёрдо отстаивать революционные принципы марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма, неуклонно претворять их в жизнь, постоянно развивать марксистско-ленинскую теорию, обогащать её на основе современного опыта классовой борьбы и строительства социалистического общества[312].
Маоисты извращённо понимают творческий подход к развитию марксизма-ленинизма. Ссылаясь на специфику китайской революции, Мао Цзэдун пытается создать собственную методологию, отличную от марксистско-ленинской методологии, облачив её в «китайскую» национальную форму. «Марксизм,— писал Мао Цзэдун,— может быть претворен в жизнь только через национальную форму. Абстрактного марксизма не существует, есть только марксизм конкретный. Конкретный марксизм это — марксизм, который воплощается в национальную форму, т. е. марксизм, который применяется в конкретной борьбе, в конкретных условиях китайской действительности, а не марксизм, который применяется абстрактно. Если коммунисты, являющиеся частью великой наций; плотью от плоти, костью от кости этой нации, будут трактовать марксизм в отрыве от особенностей Китая, то это будет абстрактный пустой марксизм»[313].
Действительно, в любой стране, в том числе и в Китае, марксизм необходимо применять с учётом конкретной обстановки. Но неверно утверждение Мао Цзэдуна о том, что существует только «марксизм конкретный». Подобное утверждение ведёт к отрицанию международного характера марксизма, к «растаскиванию» его по «национальным квартирам».
Само по себе противопоставление «абстрактного» марксизма «конкретному» неправомерно, потому что марксизм представляет собой цельное учение международного рабочего класса.
Творческое применение марксизма в соответствии с условиями каждой страны не есть его «национализирование», поэтому неправомерно говорить о каком-то «русифицированном», «германизированном» или «китаезированном» марксизме. Однако Мао Цзэдун применение марксизма в конкретных условиях китайской действительности
