Александр Орлов - За кулисами второго фронта
Теперь перед командованием США вопрос стоял так: успеть атомными бомбардировками принудить Японию к капитуляции до начала наступления советских войск на дальнем Востоке.
В Москве отдавали себе отчет о возможных действиях США и Англии в связи с появлением атомной бомбы. Начальник Генштаба А.И. Антонов на совещании начальников штабов союзных стран в Потсдаме 24 июля наиболее вероятным сроком вступления СССР в войну с Японией назвал середину августа. И вот теперь американцы торопились заставить японцев капитулировать в первой половине августа. Поэтому первый атомный удар — по Хиросиме — был произведен 6 августа с самолета-бомбардировщика Б-29 урановой бомбой «Малыш», которая даже не испытывалась на полигоне. Новую плутониевую бомбу не успели изготовить. Ну а непрестанное сокращение срока второго удара: 2, 11, 10 и, наконец, 9 августа, — чрезвычайно нервировало руководителей и исполнителей операции.
Командующий 20-й воздушной армией, действовавшей с Гуамских островов по Японии, генерал К. Лимэй с острой тревогой отнесся к такому неожиданно сокращающемуся времени на подготовку к атомному удару по новому объекту. Очень опасным представлялась загрузка «Толстяка» в бомбоотсек Б-29. Сложность компоновки бомбы не позволяла оснастить ее взрывателем в воздухе, следовательно, взлет обещал быть очень рискованным: не исключали взрыв на взлете.
Командующий стратегической авиацией Спаатс и его подчиненные очень нервничали, опасаясь, что их атомные удары не снимут вопроса о вторжении с моря и с воздуха, а это означало: нужно либо готовиться к серии атомных налетов, в том числе и на Токио, либо вернуться к старым, затягивающим войну, планам подготовки полномасштабного вторжения.
Итак, еще одному Б-29 предстояло повторить сбрасывание атомной бомбы — теперь на Кокуру. Было это 9 августа. Кокура, к счастью для него, был закрыт плотными облаками. Тогда командир экипажа Б-29 произвел бомбометание по запасной цели — Нагасаки. «Толстяк», взорвавшись несколько в стороне от цели, уничтожил 44% города, который издревле служил в Японии воротами для христиан.
Атомные удары по японским городам породили в западной историографии грубое измышление: якобы СССР начал военные действия против Японии не случайно 9 августа, а не в середине месяца, как говорили Сталин и Антонов в Потсдаме: Москва боялась, что Япония капитулирует уже после уничтожения Хиросимы. Тогда Советский Союз не стал бы участником и победителем войны на Дальнем Востоке. Но факты — упрямая вещь: Япония больше всего опасалась как раз советского наступления. Даже после того как атомная бомба «Малыш» сравняла с землей Хиросиму, японское правительство продолжало войну, и только 9 августа, когда началось наступление Красной Армии, премьер Судзуки признал:
«Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».
Документы показывают, что срок вступления СССР в войну был определен до взрыва первой американской атомной бомбы. Как только Сталин вернулся из Потсдама в Москву, маршал Советского Союза А.М. Василевский, главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке, 3 августа подробно доложил ему о ходе подготовки Маньчжурской операции. Он сказал, что войска готовы начать боевые действия 5—7 августа, но он, Василевский, предлагает начать наступление 9—10 августа, так как в эти дни ожидается более благоприятная погода в районе предстоящих боевых действий. Это предложение было одобрено Сталиным. Так что решение начать Маньчжурскую операцию 9 августа было принято до взрыва первой американской атомной бомбы, а приказ Василевского войскам был отдан 7 августа — уже после атомного удара по Хиросиме, но еще до выступления Трумэна по радио, из которого миру стало известно об этой первой в истории человечества атомной бомбардировке.
Вот и выходит, что Советский Союз вступил в войну против Японии по долгу союзника, по настоятельным просьбам западных держав, начиная еще с Тегеранской конференции, и независимо от применения США атомного оружия. Он выполнял свой союзнический долг — и в решающей мере ускорил капитуляцию Японии.
Начав наступление против Квантунской армии, советские войска в течение 24 дней разгромили главную на Азиатском континенте силу японских войск. Это очень крупный вклад в победу над Японией. Кроме того, Красная Армия освободила южную часть острова Сахалин, Курильские острова и Корею, которая с 1904 года была захвачена японцами.
Так вот, именно в Корее советская 25-я армия на 38-й параллели встретилась с американской 24-й армией.
Вопрос о Корее возник еще на Ялтинской конференции. Тогда президент США Ф. Рузвельт предложил главе советского правительства И.В. Сталину взять Корею под совместную с СССР опеку. По мысли Рузвельта, это диктовалось необходимостью, поскольку за долгие годы, когда Корея, по существу, была японской колонией, лидеры корейского народа утратили навыки самостоятельного управления страной и требовалось время после освобождения страны для появления в ней подготовленных людей, способных цивилизованно управлять вновь созданным независимым государством.
На Потсдамской конференции в июле — августе 1945 г. встал вопрос о том, кто будет освобождать Корею. Справившись предварительно о том, не входила ли в планы американцев высадка сухопутных войск в Корее, советские представители предложили следующее: Корейский полуостров находится и в советской зоне ответственности — для проведения сухопутных операций, и в американской — для воздушных и морских боевых действий. Но 14 августа Сталин одобрил без обсуждения выдвинутое в тот день предложение президента США о разделе Кореи на две оккупационные зоны по 38-й параллели. После этого советский руководитель дал приказ своим сухопутным войскам остановить наступление в Корее на 38-й параллели в середине августа и дожидаться там американцев, и это при том, что американские силы появились на полуострове значительно позднее, 7 сентября 1945 г.
Северная Корея была освобождена в результате Сейсинской операции советского Тихоокеанского флота, проведенной 13—16 августа.
Сейсин был японской военно-морской базой и представлял собой укрепленный район с гарнизоном в 4 тысячи солдат и офицеров. Планом командования Тихоокеанского флота предусматривалось внезапной высадкой морского десанта овладеть ВМБ и городом Сейсин и удерживать их до подхода советской 25-й армии, наступавшей вдоль восточного побережья Северной Кореи. В состав десанта входили 13-я отдельная бригада морской пехоты и 335-я стрелковая дивизия, а также подразделения разведки и усиления. 13 августа на причалы Сейсина внезапно высадился с торпедных катеров разведывательный отряд (командир — Герой Советского Союза В.Н. Леонов, ставший после этой операции дважды FepoeM), а за ним — передовой отряд десанта. Заняв причалы, десантники ворвались в город. Развернулись ожесточенные уличные бои. Численность японских войск в городе непрерывно возрастала. Тем не менее 15 августа десантники заняли большую часть Сейсина, а на следующий день вместе с подошедшими передовыми частями 25-й армии полностью овладели военно-морской базой и начали движение к 38-й параллели, куда и вышли к 24 августа.
Выход американских войск, высадившихся 7 сентября на юге Кореи, к 38-й параллели и установление демаркационной линии между советской и американской оккупационными зонами означали конец существования двух фронтов и на Дальнем Востоке. К этому времени — сентябрь 1945 г. — уже ощущались первые знаки холодной войны. Поэтому уже не было той сердечности радостных встреч, как на Эльбе и в предгорьях Альп. Все ограничилось формальным дипломатическим протоколом.
Вот так идея заставить агрессора воевать одновременно на двух фронтах как средство с ним быстрее покончить, зародившись в 30-е годы после ряда неудачных попыток, реализовалась в ходе войны стран антигитлеровской коалиции против государств фашистско-милитаристского блока на Западе и на Востоке.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, идея войны против фашистской Германии силами двух фронтов — с запада и с востока — родившись в середине 30-х годов, реализовалась только на 5-м году Второй мировой войны, в июне 1944 г. Предвоенные попытки сдержать агрессивные устремления третьего рейха созданием системы коллективной безопасности в Европе — СССР, Чехословакия, Франция; односторонний сговор ведущих западноевропейских держав с Гитлером в Мюнхене в надежде направить германских завоевателей на восток; призрачная надежда Лондона и Парижа запугать Берлин военно-политическим союзом с Москвой и одновременно не желая такой союз заключать, — все это потерпело крах. В правящих кругах ведущих западных держав изначальная ненависть к коммунизму оказалась сильнее чувства опасности надвигавшейся фашистской агрессии.
