Александр Орлов - За кулисами второго фронта
Но проблема «второго фронта» осталась. На Тихом океане продолжалась война США и Англии с Японией, и вопрос о том, чтобы открыть там второй фронт — фронт Красной Армии, дабы быстрее сломить врага и принудить Японию к капитуляции, ставился западными союзниками на всех конференциях глав правительств США, СССР и Великобритании: и в Тегеране, и в Ялте, и в Потсдаме.
Такой фронт был создан. И встреча русских и американцев состоялась снова, но уже на другом конце планеты — в Корее.
Как же это произошло?
Вопрос о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке был поставлен президентом США Ф. Рузвельтом на Тегеранской конференции. Сталин тогда пообещал, что после капитуляции Германии СССР выступит «общим фронтом» против Японии. На Ялтинской конференции глава советского правительства в беседе с Рузвельтом подтвердил согласие СССР вступить в войну с Японией через 2—3 месяца после разгрома третьего рейха, но при этом предложил уточнить политические условия участия Советского Союза в войне на Дальнем Востоке. Окончательное, согласованное с США и Англией решение предусматривало восстановление принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:
возвращение Советскому Союзу южной части Сахалина и всех прилегающих к нему островов;
интернационализацию торгового порта Дайрен в Китае с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту и восстановление аренды на Порт-Артур (Китай) как на военно-морскую базу СССР;
совместную с Китаем эксплуатацию Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог при сохранении полного суверенитета Китая в Маньчжурии.
По этому решению Советскому Союзу передавались Курильские острова.
Все это восстанавливало историческую справедливость и учитывало роль СССР, какую он играл во Второй мировой войне.
Хотя СССР и не участвовал в войне с Японией в 1941 —1944 гг., но он оказывал существенную помощь союзникам, в том числе и на Дальнем Востоке. Действительно, сражаясь против главных сил Германии, Советский Союз в то же время держал от 32 до 59 своих дивизий на Дальнем Востоке, чем сковывал Квантунскую армию. А эта армия представляла собой немалую силу: 1 миллион человек, 1200 танков, 2 тысячи самолетов. Чтобы поддерживать свои войска в Маньчжурии в готовности к нападению на СССР, Япония затрачивала громадные материальные и людские ресурсы. Это не позволяло японскому командованию использовать значительную часть своих сухопутных войск для продолжения наступления на юге и, конечно же, облегчало англо-американским вооруженным силам ведение боевых действий на Тихом океане.
Еще 27 января 1942 г. английский фельдмаршал Дж. Дилл рекомендовал объединенному англо-американскому комитету начальников штабов настаивать на том, чтобы «русские держали японские силы в Маньчжурии в состоянии постоянной угрозы нападения на них». В феврале 1943 г. американские и австралийские солдаты, сражавшиеся на Тихом океане, писали защитникам Сталинграда: «Вы выиграли для нас драгоценное время. Пока мы собирали силы для будущих боев, вы сражались и проливали кровь».
Таким образом, отвлекая на себя в Европе главные силы Германии и сдерживая на Дальнем Востоке мощную Квантунскую армию, Советские Союз обеспечил для США и Англии возможность оправиться от поражений на Тихом океане и подготовить свои силы к наступлению.
«В начале войны, — писал начальник штаба армии США генерал Маршалл, — решающим фактором для страны (США. — А. О.) было время, необходимое для переброски войск через океан на фронт мировой войны. Это время мы получили благодаря героической борьбе советского народа».
Но по мере приближения военных действий к Японским островам ожесточенность сопротивления японцев возрастала, а потери союзников росли. Поэтому, не рассчитывая в короткий срок разгромить противника своими силами, опасаясь затяжной войны и больших жертв, США и Англия настаивали на как можно более быстром выступлении СССР против Японии. «Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе», — говорилось в памятке американской делегации на Ялтинской конференции.
Но Япония вовсе не собиралась сдаваться. 7 апреля 1945 г. премьер-министр Японии Судзуки заявил: «Мы будем неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны». Даже после капитуляции Германии он выразил уверенность в том, что Япония все равно будет продолжать войну. При вторжении американо-английских войск в метрополию предполагалось сбросить их в море или в крайнем случае японцы уйдут в горы, воевать, применяя тактику «дождевого червя»: упорные оборонительные бои с использованием подземных убежищ. В критический момент император и японское правительство должны были эвакуироваться в Маньчжурию и уже оттуда руководить ведением войны.
Японская имперская ставка начала формировать 2 объединенные армии в составе 57 пехотных и 2 бронетанковых дивизий, а также авиационной армии. Одновременно создавался «народный добровольческий корпус». Кроме того, в это время японские милитаристы добились принятия закона «О чрезвычайных мерах военного времени», по которому планировалось за счет тотальной мобилизации к концу 1945 г. сформировать так называемую «народную армию» численностью до 28 миллионов человек.
В таких вот условиях правительства США и Англии считали, что если СССР не выступит против Японии, то им для вторжения на Японские острова потребуется армия в 7 миллионов человек, а сама война затянется очень надолго. «Начав вторжение в Японию, — писал военный министр США Стимсон президенту Трумэну в июне 1945 г., — нам придется, по моему мнению, завершить его даже более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии. В результате мы понесем огромные потери». Имелось в виду: до одного миллиона человек.
А основания для этого были. К августу 1945 г. вооруженные силы Японии насчитывали 7,2 миллиона человек, в том числе 6,5 миллиона в сухопутных войсках. На флоте имелось 109 надводных боевых кораблей и 58 подводных лодок. К концу 1945 г. планировалось довести количество японских микролодок и человеко-торпед (смертники) до 3 тысяч. В военно-воздушных силах было 10,5 тысячи самолетов, половина их экипажей — летчики-смертники. Особую, высокоорганизованную силу представляла собой Квантунская армия. Ее оборона опиралась на ряд сильноукрепленных районов.
Зная о столь значительных военных приготовлениях противника, американское командование рассчитывало на помощь СССР, особенно в разгроме мощных сухопутных сил Японии на Азиатском континенте. Начальник штаба армии США генерал Маршалл писал: «Важность вступления России в войну заключается в тем, что оно может послужить той решающей акцией, которая вынудит Японию капитулировать». И еще: «…Риск и потери будут в величайшей степени снижены, если перед нашим вторжением (в Японию. — А.О.) будет осуществлено наступление из Сибири».
Дальнейшее развитие событий полностью подтвердило стратегическую необходимость наступления советских вооруженных сил.
Президент США Трумэн писал позднее, что «русские… спасли нам много жизней в войне против немцев… Мы очень хотели, чтобы русские вступили в войну против Японии…».
5 апреля 1945 г. наше правительство денонсировало советско-японский пакт о нейтралитете. В заявлении указывалось, что «обстановка изменилась в корне… Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Крое того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза».
Однако летом 1945 г. возникли новые обстоятельства. В США 16 июля была успешно испытана плутониевая атомная бомба «Толстяк». Правительство США решило применить ее против японских городов, что, по его мнению, вынудит Японию капитулировать. И испытания атомной бомбы, и решение сбросить ее на Японию держались в секрете от Советского Союза. Но Сталин имел сведения о разработке американского атомного оружия уже с сентября 1941 г. В СССР внимательно следили за ходом работ по созданию американской атомной бомбы и параллельно в секрете от США и Англии разрабатывали свой атомный проект.
Поэтому, когда новый президент США Г. Трумэн во время Потсдамской конференции 24 июля 1945 г. конфиденциально сообщил Сталину о том, что у них создано «оружие огромной разрушительной силы», не сказав, однако, точно, что это за оружие, Сталин не выразил какого-либо удивления и интереса: ему было известно, что американцы успешно испытали атомную бомбу. Он только сказал президенту, что рад слышать об этом и надеется, что американцы успешно применят это новое оружие против Японии. Трумэн и Черчилль решили, что «дядя Джо» просто не понял, о чем шла речь.
А в Вашингтоне создание атомной бомбы тотчас изменило план ведения войны с Японией. Полагали, что удары одной-двух атомных бомб по густонаселенным городам Японии приведут к капитуляции Страны восходящего солнца и без вступления в войну СССР на Дальнем Востоке. Так что лавры победы достанутся только американцам. Тем не менее в Потсдаме Трумэн и его генералы вновь подтвердили свою прежнюю просьбу к СССР выступить против Японии.
