Жан Грав - Умирающее общество и Анархія
Нужно сознаться, что когда мы изучаем человѣка в эту раннюю пору его существованія, он представляется нам довольно несимпатичным животным; но раз он мог развиться до своего теперешняго состоянія, раз он мог усвоить себѣ понятія и идеи, которыя отсутствовали у него раньше, то почему бы ему остановиться на этой точкѣ и не пойти дальше? Отрицать возможность дальнѣйшаго прогресса было бы также нелѣпо, как если бы, в то время когда человѣк жил в пещерах и не имѣл ничего другого для своей защиты кромѣ каменнаго оружія или палки, кто-нибудь сказал, что он никогда не будет способен строить блестящіе города и пользоваться паром и электричеством. Почему человѣку, сумевшему приспособить к своим нуждам подбор домашних животных, не сумѣть направить свой собственный подбор по пути добра и красоты, о которых он уже начинает составлять себѣ понятіе?
Человѣк мало по малу развивался и продолжает развиваться каждый день. Его понятія подвергаются постоянным измѣненіям. Физическая сила, если и служит до сих пор авторитетом, то во всяком случаѣ уже не является предметом прежняго поклоненія. Развились представленія о нравственности, справедливости, солидарности; теперь они уже пріобрѣли такую силу, что привиллегированные классы должны, для поддержанія своих привиллегій, внушать людям, что их эксплуатируют и угнетают для их же пользы.
Но этот обман не может длиться долго. Люди уже начинают чувствовать, что им тѣсно в нашем плохо устроенном обществѣ; стремленія, зародившіяся цѣлые вѣка тому назад, но до сих пор бывшіе лишь неполными и единичными, начинают принимать опредѣленную форму и находить себѣ сочувствіе даже в рядах тѣх, кого можно включить в число привиллегированных личностей нашей современной общественной организаціи. Нѣт ни одного человѣка, который бы хоть раз в жизни не почувствовал себя возмущенным против современнаго общества, находящагося под властью умершаго прошлаго, – общества, которое точно задалось цѣлью оскорблять нас во всѣх наших чувствах, поступках и стремленіях, и от котораго человѣк тѣм больше страдает, чѣм больше он развивается. Идеи свободы и справедливости получают болѣе опредѣленное выраженіе, люди, провозглашающіе их, еще пока составляют меньшинство, но меньшинство уже настолько сильное, что правящіе классы начинают безпокоиться и бояться.
Итак, мы видим, что, подобно всѣм другим животным, человѣк есть ничто иное как продукт процесса развитія, обусловленнаго средою, окружающей его, и условіями существованія, которым он должен подчиняться или с которыми должен бороться. Но в отличіе от других животных – или, по крайней мѣрѣ, в большей степени, чѣм они – он выучился понимать свое происхожденіе и имѣть извѣстныя стремленія по отношенію к будущему; от него самого зависит поэтому устранить то зло, которое ошибочно считают связанным с самим его существованіем. А раз он создаст себѣ иныя условія жизни, то он измѣнится и сам.
Помимо этого, вопрос можно формулировать слѣдующим образом: имѣет ли право человѣк – хорош он или дурен – жить как ему хочется и возмущаться когда его эксплуатируют или когда его хотят принудить к таким условіям жизни, которыя внушают ему отвращеніе? В настоящее время люди, стоящіе у власти и пользующіеся привиллегіей матеріальнаго благосостоянія, считают себя лучшими, но стоит только «худшим» свергнуть их, занять их мѣсто и помѣняться ролями, как у них будет ровно столько же права считать себя лучшими, как и у тѣх.
Существованіе частной собственности, вслѣдствіе которой все общественное богатство сосредоточивается в руках немногих, дало этим немногим возможность жить паразитами на счет эксплуатируемой массы, весь труд которой идет на поддержаніе их роскошной и бездѣятельной жизни или на защиту их интересов. Такое положеніе, в несправедливости котораго тѣ, которые страдают от него, уже увѣрились, не может долго продолжаться. Рабочіе потребуют возможности свободно пользоваться продуктами своего труда и, если им будут продолжать в этом отказывать, прибѣгнут к возстанію; тогда буржуазія может сколько угодно прятаться за соображеніе о том, что человѣк вообще дурен: революція все равно совершится. И вот, если дѣйствительно человѣк неспособен к совершенствованію – а мы видѣли, что это невѣрно, – тогда начнется борьба аппетитов; буржуазія, как бы не была она жадна, окажется во всяком случаѣ побѣжденной, потому что она будет в меньшинствѣ. Если же человѣк дурен только потому, что его дѣлают таким существующія учрежденія, то он сможет подняться до такого общественнаго строя, который будет содѣйствовать его нравственному, умственному и физическому развитію, и сумѣет преобразовать общество в направленіи солидарности интересов. Но, как бы то ни было, революція во всяком случаѣ, произойдет. Сфинкс ставит перед нами этот вопрос и мы без страха отвѣчаем на него, потому что мы, анархисты – разрушители законов и собственности – знаем ключ к его разгадкѣ.
Глава V.
Собственность.
Прежде, чѣм продолжать изложеніе наших взглядов, не лишнее будет разсмотрѣть тѣ учрежденія, к уничтоженію которых мы стремимся, тѣ основы, на которых покоится современное буржуазное общество, и объективную цѣнность этих основ; вмѣстѣ с тѣм мы увидим, почему нельзя преобразовать общество, не измѣнив всей его организаціи цѣликом и почему, пока это измѣненіе не совершится, никакое улучшеніе в нем не будет дѣйствительно. Мы увидим вмѣстѣ с тѣм, какія именно причины заставили нас сдѣлаться анархистами и революціонерами.
Защита частной собственности и ея передача по наслѣдству – вот основы современнаго общественнаго строя. Из нея вытекает правительственная власть, современная семья, судебная власть, армія, – всѣ эти гнетущія и разоряющія нас учрежденія. Есть еще религія, но мы не будем заниматься ею: наука, хотя и буржуазная, уже убила ее. Оставим мертвых в покоѣ.
Мы не имѣем в виду дать историческій обзор развитія собственности: соціалисты всѣх фракцій уже дѣлали это много раз и вполнѣ доказали, что она есть ничто иное, как результат воровства, обмана или пользованія правом сильнаго. Нам остается только привести нѣкоторые факты в доказательство ея несправедливости и показать, что именно от нея происходят всѣ тѣ бѣдствія, от которых мы страдаем. Вмѣстѣ с тѣм, мы увидим, что всѣ предложенныя реформы – не болѣе как приманки, способныя только усыпить эксплуатируемых, и что для устраненія существующаго зла нужно уничтожить его в самом его источникѣ – собственности и капитализмѣ.
Современная наука показала нам, что земля образовалась из космическаго вещества, отдѣлившагося от солнечной туманности. Вслѣдствіе вращенія вокруг своей оси и вокруг центральнаго свѣтила это ядро сгустилось и, как дѣтище солнца, начало, подобно произведшему его свѣтилу, свѣтить собственным свѣтом в видѣ маленькой звѣзды среди млечнаго пути. Позднѣе, масса его охладилась, перешла из газообразнаго состоянія в жидкое и полу-жидкое, а затѣм, все больше и больше уплотняясь, стала совершенно твердой. При этом газы, находившіеся в раскаленной массѣ, образовали между собою различныя соединенія и дали начало тому основному матеріалу, который входит в состав земли – минералам, металлам, атмосферным газам.
По мѣрѣ того, как земля все больше и больше охлаждалась, дѣйствіе воды и атмосфернаго воздуха на минералы давало начало слоям почвы; вмѣстѣ с тѣм, соединеніе водорода, кислорода, углерода и азота произвело, в глубинѣ вод, нѣчто вродѣ органической студенистой массы, не имѣвшей ни опредѣленной формы, ни органов, ни сознанія. Эта масса обладала однако способностью двигаться, выпуская из себя отростки в том направленіи, в котором она хотѣла перемѣщаться, или, вѣрнѣе, в котором на нее дѣйствовало извѣстное притяженіе, и способностью ассимилировать захваченныя ею постороннія тѣла и ими питаться; наконец, у нея была еще одна способность: дѣлиться, по достиженіи извѣстной ступени развитія, на двое и, таким образом, давать начало новому организму, вполнѣ сходному с первым.
Таково скромное начало существованія человѣчества – настолько скромное, что лишь гораздо позднѣе, послѣ долгой эволюціи, послѣ образованія цѣлаго ряда типов в цѣпи живых существ, стало возможным отличить животное от растенія. Прослѣдить здѣсь весь ряд форм до человѣка значило бы изложить тот ход эволюціи, который современная наука объясняет так ясно и так понятно для всякаго непредубѣжденнаго человѣка. Нам остается только отослать к ней читателя, а самим воспользоваться лишь нѣкоторыми фактами для доказательства той мысли, что часть земли была произвольно захвачена группой личностей, обративших ее в свою собственную пользу и в пользу своих потомков, в ущерб, как менѣе благопріятно поставленным личностям, так и будущим поколѣніям.
Очевидно, что такое объясненіе появленія человѣка на землѣ разрушает всѣ чудесные разсказы о его сотвореніи. В нем нѣт мѣста ни богу, ни какой бы то ни было другой творческой силѣ; человѣк есть ничто иное, как продукт эволюціи жизни земли, которая сама есть результат извѣстнаго соединенія газов, а эти газы, в свою очередь, прошли через цѣлый ряд превращеній, прежде чѣм, соединившись при надлежащей плотности и в надлежащих пропорціях, дать начало первому проявленію жизни. Но если мы устраним таким образом представленіе о сверхъестественном происхожденіи человѣка, то точно также теряет под собою почву и представленіе о божественном происхожденіи общества в том видѣ, в каком оно существует, с его раздѣленіем на богатых и бѣдных, на управляющих и управляемых. Государственная власть, столько времени опиравшаяся на легенду о своем сверхѣестественном происхожденіи и державшаяся по меньшей мѣрѣ постольку же этой легендой, поскольку и грубой силой, уже подается под напором критики и грозит разрушиться; в настоящее время ей приходится уже прятаться за всеобщее избирательное право и закон большинства. Она могла существовать только до тѣх пор, пока не подвергалась критикѣ, а теперь, как мы увидим ниже, держится только благодаря силѣ. Мы можем поэтому сказать, что под вліяніем этой критики собственность и власть постепенно умирают: то, что обсуждается, уже не пользуется авторитетом; то, что опирается только на силу, может точно также и быть разрушено силою.
