Борис Шапталов - Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи
Неблагодарность украинского народа не может обернуться национальным счастьем. По всему видно, как застрял кусок в горле — и выплюнуть жалко, и проглотить трудно. Но и России, особенно ее правителям, надо бы задуматься над сбережением «неисчерпаемых» богатств и сил ее народов. Вроде бы пытались, но затем скатились к гастарбайтерам, без которых «обойтись невозможно», и провалу с «Русским миром».
Единственная основа для сближения двух народов — подлинное экономическое развитие России. Если в Украине увидят, что Россия процветает не за счет торговли сырьем по принципу «дуракам везет», а благодаря своей промышленности и науке, то отношение изменится.
Трагизм России в том, что все сегодняшние «проектные» силы — олигархическая бюрократия, либеральная, имперская — могут вести страну только в одном направлении — в исторический тупик. Тупики будут разные — олигархический, либеральный, имперский, только стране от этого не легче. И нет сил, которые смогли бы повести государство по той дороге, что прошли Япония, Южная Корея или современный Китай с Тайванем.
Украина: перспективы ложные и реальные
1Начнем с констатации, которая ныне очевидна всем, а еще недавно казалась инсинуацией завидующих москалей, — Украину не возьмут в Европейский союз. Не примут по причине перегруженности объединения проблемными экономиками, которые надо поддерживать. Тем более что на очереди стоят Сербия, Босния, Македония. И это отнюдь не цветущие хозяйства. Получается, Запад поматросил Украину и… пока что не бросил, но украинцы поняли, что любви — большой и светлой, как и полагается в кино у миллиардера с провинциальной девушкой, — не получится. Не поняли они пока другого, того, что уже давно осознали в России, — они для Запада чужие! Были, есть и таковыми останутся. Уж как старались быть «хорошими» Горбачев и Ельцин. Шли на все мыслимые и еще недавно немыслимые уступки, фактически на капитуляцию. И Путин в первый свой срок предложил западным партнерам широкое сотрудничество вплоть до создания единого экономического, энергетического и политического пространства от Атлантики до Тихого океана. В ответ барьер НАТО по границам Эстонии, Польши, Румынии. Украинские политики разве что на колени прилюдно не становились, выпрашивая пропуск «на Запад», но за 20 лет так ничего не добились. Для лидеров Евросоюза Украина так и осталась «окраиной» западного мира, в точном соответствии с тем названием, которое Европа дала приднепровским землям в XVII веке и которое так охотно переняли тамошние жители, пожелавшие стать «европейцами», не разобравшись в ситуации.
Рассорившись с нелюбимым родственником, Украина оказалась в подвешенном состоянии. Ей приходится искать западных спонсоров, которые взяли бы на себя груз финансирования страны. И можно было бы позлорадствовать — уж больно долго эта селяночка строила из себя городскую барыню, — если бы не понимание того, что Украину и Россию впереди ждет отнюдь не лучезарное будущее, оба общества заражены бациллой деградации, и следовало бы лечиться и готовиться к неприятностям вместе.
Украинец-«хохол» и русский-«кацап» — отдельные и чуждые этнические единицы, пока у них разные дела (отсюда призыв «уйти на Запад», повернувшись задом к России), которая исчезает при совместных проектах. Нынешний развод Украины и России — это окончательное аннулирование общих проектов, общего поля деятельности, и не только в самолето— и ракетостроении, но в цивилизационном созидании в целом. Украинцы хотят, чтобы их учили этому в «Европе», и участвовать в цивилизационном строительстве на просторах Евразии более не хотят («боимся потерять свою национальную идентичность»). Но они не думают о том, что может предложить им «Европа», кроме сытого благополучия. (Да и с этим проблема.) Ничего! Наука и высокие технологии в Украине их не интересуют, свое есть. А вот противостояние с Россией — да, этот проект западным политикам, особенно из США, Польши и государств Балтии, очень интересен. Но это же тупик для нации, которой не надо развиваться, ибо за нее развиваются другие, а ей в очередной раз остается роль воюющей «окраины». Но что из этого получается — свидетельствует вся история Украины-Окраины.
В идеале, чем ждать милостей от кого-то, Беларуси, Украине и России (а равно и Казахстану, Киргизии, Армении) стоило бы создать Восточноевропейский союз наподобие ЕС со своим финансово-инвестиционным центром. Это ход настолько объективен, что появился Таможенный союз. Просто деваться некуда, как только восстанавливать СССР. Этого-то и боится западный блок. Для них такой политико-экономический союз — геополитический кошмар. При этом добиться внятного ответа, в чем состоит угроза Западу, невозможно. Страх идет на уровне рефлекса и описывается формулой: «Главное не намерения, а потенциал». Должно смениться поколение тех, кого кормили кашей, приговаривая: «Не будешь, бэби, кусать кашку, тебя заберет злой русский танкист». Из этого же корня растет антироссийская идеология «незалежней» Украины с криками мечущейся по двору курицы, боящейся, что ее затопчет петух. (А зря боится: потом яичко снесет.) Эксплуатируя этот рефлекс, хитрые дяди используют образ России в качестве маски Хеллоуина, чтобы подзаработать. Так появились «печеньки» госдепа США на майдане в сочетании с обманной заманухой в виде посулов когда-нибудь взять Украину в ЕС. Отсюда упертая позиция Киева: «Мы хотим в Европу и будем добиваться билета туда во что бы то ни стало».
После того как иллюзии со временем окончательно рассеются, можно было б ожидать реанимации идеи Восточноевропейского союза, но теперь это неосуществимо из-за разрыва между Украиной и Россией на этническом уровне (народы стали врагами). Так что всем придется карабкаться в будущее поодиночке самым малоэффективным путем. И это — на что почти не обращают внимание аналитики — к сожалению, полностью отвечает ментальности властей обоих государств. Одни хотят существовать в комфортных условиях Европейского союза (но, увы, квота выбрана), другие вряд ли смогут избавиться от традиций политики «искусственных трудностей». К тому же у каждого народа есть свои не только сильные, но и слабые стороны. Первые можно ослаблять (что и делается, начиная с «реформ» образования и заканчивая созданием паразитарной «экономики услуг»), а вторые целеустремленно «усиливать», навязав модель «периферийного капитализма». Из-за этого русский народ находится в критическом состоянии, теряя те качества, что сделали его лидером евразийских пространств. Но если одна нация слабеет, то у другого народа оказывается иная проблема — стать полноценной нацией. Причем пишут об этом сами украинцы.
Видение этой проблемы можно представить по приведенной книге К. Галушко. После майдана курс продолжился, только в еще более экстремистском варианте. В качестве примера приведем выдержки из статьи Анатолия Стреляного. Во-первых, она была озвучена на радио «Свобода», являющемся витриной западного образа мысли. Во-вторых, А. Стреляный был в советское время уважаемым публицистом, специализирующимся по тематике сельского хозяйства. Затем переехал в Прагу и стал вести свою программу на радио «Свобода». Так что его видение любопытно и показательно.
«Надо сказать, что год войны не для всех прояснил, из-за чего эта война началась. Она началась ровно тогда, когда обруселые части Донбасса и Крыма почуяли, что Украина перестанет быть для них формальностью. До этого они относились к ней именно так, а тут увидели, что обретаться в Украине, а жить Россией больше не получится. Кто выбрал Россию, взялся за (русское) оружие и отдался под оккупационное командование. В этой войне решается судьба украинства. Это главное. В этом суть… Этой сути не признают русскоязычные украинцы, принявшие сторону киевской власти и тоже взявшие в руки (украинское) оружие. «Мы есть русские украинцы!» — настаивают они, что не обещает им спокойной послевоенной жизни.
Партия украинизаторов ведет речь о безоговорочной украинизации всей страны, всех ее земель. В чем будет, если будет, особенность новой попытки? Действовать на сей раз будут без оглядки на Россию. Это означает: увидим не продолжение украинизации, а, по существу, ее начало. Четверть века будет признана потерянной. С удовлетворением отметят только то, что великую историческую задачу никому не удалось замотать. Украинизация теперь будет подразумевать разрыв не просто с Россией, а с русскостью. Дерусификация станет синонимом украинизации. Одно искореняем, другое вкореняем. Так, и только так, если не болтать, а делать дело с открытыми глазами. Задача трудная, но в мире не новая, многие этим занимались и продолжают. Нация — продукт во многом рукотворный, итог сознательной, в том числе правительственной, деятельности. Нации не только и не просто растут, их и выращивают. Будет говориться со всей прямотой, что подталкивание в таких делах есть испытанное агротехническое средство. Поэтому украинизаторская партия на случай своей победы готовит примерно следующее обращение государства к обруселому контингенту: «Дорогие соотечественники! Государство больше не будет заниматься попустительством. С самотеком завязываем. Вас не будут считать вторым сортом из-за вашего русского языка. Насаждения украинства не будет — будет возрождение его. Насаждением всего своего здесь до сих пор занималась Россия. С вашей стороны разумно было бы считать начинающийся процесс национально-освободительным. Почему бы вам в конце концов не вернуться к себе?»
