Юрий Кузнецов - Введение в теорию национальной безопасности
Он также считает, что у России резко ухудшился и доступ к морям, что привело к резкому геополитическому ослаблению. "Эта борьба (за выход к морям) имела совершенно четкие и ясные геополитические основания: все главные реки России впадают либо в Северный Ледовитый океан, либо в "Каспийский тупик". Обеспечение элементарных жизненных потребностей -вот что побуждало Россию пробиваться к морям. Без них она задыхается на своих материковых просторах". Наконец на ее пространствах возникают ныне два новых геополитических региона, один по южному и юго-восточному периметру России с включением среднеазиатских и некоторых закавказских государств, другой по юго-западному и западному периметру. Вследствие того, что именно там наиболее сильны дезинтеграционные процессы, они представляют наибольшую опасность с точки зрения стабильности и безопасности. Вполне можно ожидать, что дезинтеграционные процессы будут сопровождаться претензиями по территориальным вопросам и требованиями перекройки границ. Возникла реальная опасность того, что на геополитически разбалансированном пространстве Евразии может быть создан прецедент, который послужит прологом к повсеместному территориальному переделу мира, его ресурсов, стратегических рубежей.
Одно из главных средств предотвращения такого хода развития Поздняков видит в сохранении исконной геополитической роли России как МИРОВОГО ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО И СИЛОВОГО БАЛАНСИРА. По его мнению, основные концепции, касающиеся особой роли Хартленда в мировом геополитическом балансе, верно, отразили геополитическую структуру мира. В то же время, все они так или иначе были связаны с идеей мирового господства, субъектами которой выступали или выступают то Англия, то Германия, то СССР, то США. В этом именно, по его мнению, состоит главная их политическая суть и главный порок. Он полагаег, что роль Хартленда совсем иная. "Большую часть "осевого" региона искони занимала Россия, которая многие столетия упорно собирала пространства Хартленда в единое целое, но делала она это не ради мирового господства, а, прежде всего ради собственной безопасности и в то же время, будто интуитивно выполняя предназначение быть балансиром в нашем геополитически неустойчивом мире. Именно выполнение ею этой роли во все времена служило непреодолимым препятствием для тех держав, которые на деле стремились к мировому господству".
Основываясь на приведенных выше соображениях, Поздняков предлагает иную формулу "осевого" региона:
"Тот, кто имеет контроль над Хартлендом, тот владеет средством эффективного контроля над мировой политикой и, прежде всего, средством поддержания в мире геополитического и силового баланса. Без последнего немыслим стабильный мир".
Одновременно с развитием классических геополитических концепций в начале 90-х годов получили развитие иные, основанные на новом осмыслении развития Мирового Исторического процесса и роли в нем народов. Наибольший интерес здесь представляет работа А.Дугина "Конспирология", 1993 г. По его мнению: "В планетарной истории существует два противоположных и постоянно конкурирующих подхода к освоению земного пространства - подход "сухопутный" и подход "морской". В зависимости от этих подходов и складываются по определенным правилам мировоззрение различных народов". Таким образом, в соответствии с этой предпосылкой к "морским" странам могут быть причислены, и даже те страны, которые не считались традиционными геополитиками морскими и соответственно некоторые традиционно морские страны Дугин причисляет к "сухопутным". Он считаег, что в древней истории морской державой была Финикия и Карфаген, а сухопутной - Рим. В новейшие времена морской державой стала Англия, а позже - континент Америка. "Финикийско-англо-саксонский геополитический тип породил особую "торгово-капиталистически-рыночную" модель цивилизации, основанную в первую очередь на экономических и материальных интересах и принципах экономического либерализма". Следовательно, у любой морской державы всегда имеется "примат экономики над политикой". "В отличие от финикийской модели Рим представлял собой образец воинственно-авторитарной структуры, основывающейся на административном контроле и гражданской религиозности, на примате "политики над экономикой". Дугин считает, что Россия, Германия и Австро-Венгрия были символами "геополитической суши" в период Новой Истории. Отсюда становиться понятным и формула "Москва третий Рим, а четвертому не бывать".
Дальнейшие его геополитические рассуждения построены на рассмотрении непрерывной цепи заговоров "атлантистов" (носителей мировоззренческих идей морских держав - Англии и США) и "евразийцев" (носителей мировоззренческих идей сухопутных держав - России и Германии) друг против друга. Именно эти заговоры и были тайными нитями управления Великой Войны Континентов (постоянной борьбы Евразии и Америки). Естественно в этой войне большая роль принадлежит и морской мощи.
Наконец он своеобразно трактует историю России сквозь призму формулы "Кровь и Почва" (концепция немецкого идеолога В.Дарре), отдавая безусловное преимущество "почве" (пространству) над "кровью" (национальности). Этим он становиться на позицию русского религиозного мыслителя К.Леонтьева, отвергавшего всякие геополитические расчеты России основанные на идеях славянизма или русского национализма.
Если по отношению к применению теории заговора в геополитике, как одному из возможных подходов к изучению мировых процессов и можно согласиться, но с идеализацией Дугиным взглядов Леонтьева, согласиться теперь очень трудно. Изложенная в предыдущей главе история становления и развития русского народа показывает, что именно отсутствие нормального национального подхода, примат "почвы", в строительстве России-СССР и привело к их гибели. Отсутствие объективных данных по этим вопросам и дало основание Дугину рассуждать о заговорах направленных на дестабилизацию якобы эффективного "почвенного" развития страны через инверсию национализма ("крови"). К сожалению, он не задал себе самому вопросы: "А что если бы Власть в России хоть иногда осуществляла русификационную политику? Почему в России не было такой Власти?" Только ответив на эти вопросы, хотя бы и по своему, можно строить свое отношение к проблемам "крови" и"почвы".
Теория этногенезиса Л.Н.Гумилева неразрывна от всестороннего учета им влияния и воздействия факторов среды и, прежде всего, географии в самом широком смысле этого слова (противоречие "леса" и "степи"). Здесь основным фактором развития является развитие этноса в изменяющемся пространстве и, следовательно, основное противоречие это не борьба между государствами, как в классической геополитике, а борьба между этносами.
Развитие этого фундаментального положения приводит к осознанию всеми того, что государство, безусловно, вторично по отношению к нации (народу). Следовательно взгляды на геополитику и на само территориальное деление мира могут базироваться на определении нации и ее отношении к государству. Отсюда изучение проблем движение наций в различной форме и есть главное в геополитике.
В основе взглядов же подавляющего большинства теоретиков лежит рассмотрение исторических перспектив движений государств. Современные движения наций есть ни что иное, как новая форма многовекового великого переселения народов. Скорее всего этот взгляд на проблемы геополитики наиболее объективный ибо при нем проблема границ между государствами заменяется проблемой границ расселения народа, что в некотором смысле согласуется со взглядами французской школы геополитики.
На русскую геополитическую школу в свое время оказали большое влияние как немецкая, в части геополитической структуры мира, основополагающих понятий и отношения к государству, так и французская в отношении проблем местоположения и коммуникаций. Вместе с тем именно русская школа выдвинула концепцию великих рек как колыбели цивилизаций и впервые занялась изучением развития этносов-народов, как проблемы геополитики. Наконец русские ученые если и рассматривали вопросы, связанные с завоеванием господства в мире, то только с позиций идеологии, ибо проблема жизненного пространства никогда не стояла на повестке дня, а огромность и непредвзятость внутреннего рынка не вела к интенсификации внешних связей. Вместе с тем в проблему "месторазвития" включались вопросы улучшения жизненного пространства на локальном уровне (например, борьба за выход к удобным морям). Наконец в последних работах определена геополитическая роль России, как субъекта отвечающего за баланс сил и, следовательно, за стабильность и мир во всем мире.
Геополитические проблемы океанского пространства были исследованы только в 70-х годах, но они носили общий характер и не определяли роль и место в нем России, а, следовательно, и не могли дать рекомендаций по созданию морской мощи. В последних исследованиях эти вопросы вообще не поднимались, но провозглашенная балансирующая роль России в мире очевидно может стать основой при выработки ее отношений и к морской мощи основанной не на противостоянии, а на балансе интересов. Подобный подход, достаточно успешно, использовался французскими политиками в первой половине XX века.
