Сергей Кургинян - Суть времени. Том 4
Нельзя одновременно говорить о том, что надо бежать из мира, что мир создан злым Демиургом, и о том, что тут должно существовать Тысячелетнее Царство Божье. Нельзя одновременно говорить о том и о другом. Или — или. И не зря они столкнулись во Второй мировой войне: гностический фашизм (с его идеей недочеловека, сверхчеловека и всего остального и прекращения развития) и коммунистический хилиазм (с его одержимостью развитием, новым гуманизмом, новым человеком и всем остальным, что существовало и горело в его недрах).
На один бой хватило тогда метафизики. И не было бы ее — не победили бы никогда.
Значит, нужна не метафизика вообще, а мобилизационная антигностическая метафизика. Говоришь людям: «Занимаемся мобилизационной антигностической метафизикой» — они ноют: «Вы гностик…» Но тебе же говорят, что мы с ними воюем, что мы собираем людей под знамена антигностической мобилизации!
Это что такое? Это значит, что постмодернизм всех уже сделал. Анархосталинизм… И нет ему края.
Что здесь в конструкции лишнее? Мобилизационная антигностическая метафизика — это красная метафизика. Вам завтра гностики навяжут свою картину мира, и ответить будет нечего. Вам постмодернизм навяжут, и вы ляжете. Мобилизационная антигностическая метафизика и Сверхмодерн в их взаимосвязи с русским историческим опытом, с Петровым-Водкиным и т. д. — вот вместе со всем этим бороться можно. А вы мне расскажите, как бороться без этого!
За Чубайсом можно гоняться. И я не говорю, что не нужно. Давайте все вместе гоняться за Чубайсом. В рамках сетевой структуры с разными уровнями это возможно. Но если только это и будет, то будем гоняться, как все, еще сколько-то лет. Потом он уедет. Или те, кто за ним гонялись, его возлюбят — так тоже уже было.
Война-то за счет чего будет? Вы не чувствуете этот запах войны?
Чем Высоцкий отличался от Окуджавы? Тем, что у Высоцкого была военная страсть, а у Окуджавы была антивоенная страсть. Наши либероиды ноют и ноют, воют и воют, копаются в якобы имевших место наших слабостях в первый период войны. Высоцкий пел (по памяти говорю):
От границы мы Землю вертели назад —Было дело сначала.Но обратно ее закрутил наш комбат,Оттолкнувшись ногой от Урала.
И кончено! Так говорят, когда воюют.
Так чем мы занимаемся? Разжиганием того духовного огня, который приведет в мобилизационное состояние, или мычанием на непонятные темы?
Следующий вопрос. Как решить проблему светского человека? Вы что, не хотите ее решать? Светскому человеку нужна метафизика? Это не метафизика модерна, прогресса и гуманизма. Это другая метафизика. Он должен сопротивляться постмодерну? У него должна быть подлинность? У него должна быть мобилизация? А он не верит.
Религиозные верят — прекрасно. Каждый верит по-своему, но только пусть определяется: он в церкви богатых, которые окончательно доходят до церкви сатаны и обязательно до нее дойдут, или он в другой церкви. В этом огне брода нет. Это абсолютно не требует пересмотра религиозных парадигм. И не рассказывайте мне, пожалуйста, после 20 лет занятий религиоведением и беседы с лучшими мыслителями мира и с представителями всех конфессий, что все сводится к катехизису. Что из высокой религиозной, прозрачной и абсолютно чистой традиции вообще можно изъять неоплатонизм, вот взяли и изъяли. Ну, не бывает так! Невозможно! Сложнее все.
Не поклонник я неоплатоники. Но я же вижу, как это все устроено. И я вижу, что наступает время последних вопросов, последних определений, последней повестки дня. Так как сделать, чтобы в итоге религиозные люди остались при своем, определившись только по социальным, идеологическим и прочим вопросам, а светские люди получили метафизику? И чтобы вся эта метафизика, и религиозная, и светская, была метафизикой предельной антигностической мобилизации, необходимой только потому, что на мир реально движется фундаментальный гностический враг. А постмодернизм — это прикрытие, которое Дугин уже называет непреодолимым. А это еще только прикрытие!
И вот когда этот гностический враг поделит человечество на части, когда окажется, что большинство «почти как люди», — вот тут он решит все проблемы. Потому что у зоотехника, которому надо сократить поголовье кур или крупного рогатого скота, не возникает нравственных корчей. Он берет и сокращает.
Если поделить человечество и сказать, что это не люди, то на следующем этапе несколько миллиардов «не людей» умрет. И будет создан аппарат для уничтожения. Оставшихся ждет участь, по отношению к которой Древний Египет, Вавилон и все прочее — это толерантные гуманистические общества с хорошо развитой демократией. И к этому дело идет.
И если кто-то не понимает, что это пронизывает всю жизнь, от ее высоких, умных уровней до ее хамства, плебейства… И там все то же самое!
Статья Минкина о мухах и пчелах — это абсолютно гностическая статья. Вульгарная, плебейская, элементарная и одновременно насквозь такая. Потому что так мыслят. Потому что ненавидят народ последней ненавистью. Потому что в этой ненависти черпают силы.
А другие в чем их черпают? Почему другие лежат и отдыхают, когда гностический враг движется «свиньей»?
Вот что такое вопросы, которые мы обсуждали. Изымите хоть один из них. Изымите, и что вы получите? Не будет конструкции. Нет антигностической предельной мобилизации — нет конструкции. Нет метафизики — нет войны даже с постмодернизмом. Нет миропроектной аналитики — вообще все дезориентированы так, как я это показал по интервью Дугина. Нет русской традиции — возитесь сто лет со своим Сверхмодерном, изобретайте фэнтези любого типа. Нет возможности выделить красное начало во всех классических религиях, противопоставив его черному, — ничто не произойдет. Нет возможности дать подлинность светскому человеку, дать ему оружие, созвучное его душе, для борьбы с гностическим абсолютным злом, нет этого — всё.
Если нельзя это все собрать вместе, враг уже победил. А вот когда это все собрано, и дополнено тем, что необходимо и детализировано, и вошло в душу, и зажгло в этой душе огонь, и вернулся дух борьбы, дух усилия, — вот тогда можно воевать.
А воевать, вести на борьбу людей, которые не избавились от всех травм, пребывают в состоянии полуневроза, полуподавленности — невозможно. И не было бы этой войны ни в «Суде времени», ни в «Сути времени» (нужно было выдержать эти 40 выпусков «Сути» одновременно с «Историческим процессом»!), ни в «Историческом процессе», если бы я не верил в то, что говорю. Вот так выглядит картина.
30 лет, даже больше, нужно было для того, чтобы ее выявить и описать. И теперь осталось ее передать по-настоящему, не конспективно, а по-настоящему, до конца.
Кому-то это не нужно, кто-то хочет всего лишь бороться вместе с нами с Чубайсом — ради бога. Кто-то видит мир иначе, но вместе с тем поддерживает нас по каким-то основным позициям — например, по антиамериканизму — ради бога. Но всего это недостаточно. Потому что это все ложные цели. Подлинные цели — те, о которых я говорю. Подлинные знаки беды — эти.
Да, это последнее время, но это последнее время боя. Это последнее время боя, а не последнее время, когда нужно шептать «Нет!» и ждать, пока тебе снесут башку. Это великий бой.
Блок не был христианином? Он сказал: «И вечный бой! Покой нам только снится…» Он же явно сказал это в полемике с концепцией покоя. Да, антигностическая мобилизационная метафизика — это метафизика вечного боя. И что? Нет этой концепции вечного боя в классических религиях? Нет духа войны? Нет теологии войны? Это же война со злом! С абсолютным злом. Абсолютная война с абсолютным злом!
Этот дух должен пронизывать каждую клетку тела, мозга, души. Это не умствование. Метафизическая военная песня — это песня, от которой идут мурашки по коже. Метафизическое военное мышление и чувствование — это то, что придает силы, это иное усилие. Люди идут в потоке событий. Они уже видят, что в потоке событий идти нельзя, и все равно не поворачивают. Потому что они как дистрофики из анекдота: «Ветра не будет — по бабам пойдем».
Как пробудить то начало, которое переломит эту дистрофию? Враг считает, что он ее уже навязал… Это надо переломить!
Ко мне обращаются по поводу того, будет ли передача «Исторический процесс» выходить дальше. Сейчас возникла пауза, потому что начались предвыборные теледебаты и телевизионное время распределено между политиками. Возможно, что передачи еще будут. Возможно, что они продолжатся.
Но они продолжатся, только если я буду твердо понимать, что возможна война, а не камлание в условиях, когда за твоей спиной творится черти что. Если бы я знал, что уже творится черти что и я бессилен, я бы никогда в этой войне не участвовал.
Наши противники ведут себя подло, низко, вне всяких моральных ограничений… И что? Чего они добились? Они дважды, используя все бесчестные средства, получили разгром. Почему? Потому что чуть-чуть еще теплится этот огонек духа, этот огонек готовности воевать.
