Юркй Емельянов - Сталин перед судом пигмеев
Советологи сознавали, что сохранявшаяся привязанность советского народа к Сталину означает, что советский народ сознает «свою особую историческую роль», «воплощает самую суть советского представления о государстве». А такие черты общественного сознания являлись препятствием на пути осуществления целей правителей США. Советологи видели свою задачу в том, чтобы разработать способы «освобождения» России от «сталинизма», а следовательно, от исторического сознания советских людей и от государственнических идей.
Образ Сталина, который фабриковался советологами, отвечал поставленной задаче: изобразить его бездушным деспотом, который руководит жестокой машиной страха и уничтожения непокорных. В то же время, заботясь о том, чтобы этот образ выглядел правдоподобным, американские стратеги «холодной войны» поощряли те публикации, которые позволяли бы увидеть в Сталине сильные человеческие черты.
Таким задачам отвечали, например, воспоминания Милована Джиласа «Беседы со Сталиным», переправленные им нелегально из Югославии и изданные в США. С одной стороны, Джилас отдавал должное уму Сталина, его эрудиции и проницательности. С другой стороны, уходя от серьезного анализа причин советско-югославского конфликта, Джилас сосредоточил внимание на резких высказываниях Сталина в ходе переговоров с лидерами Югославии и Болгарии и подробных описаниях застолий на даче Сталина, чтобы максимально подогнать образ Сталина под представления о жестоком и грубом диктаторе. Несмотря на то, что мелочность придирок к Сталину и явная раздраженность обиженного политика были очевидны, воспоминания Джиласа стали постоянно использоваться в советологических сочинениях для оценки личности Сталина и его политического курса.
Таким же образом изображался Сталин и в изданной в США книге «Хрущев вспоминает». С одной стороны, некоторые замечания Хрущева позволяли читателям оценить сильные стороны Сталина. С другой стороны, главное внимание было уделено хрущевским обвинениям Сталина в жестокости, подозрительности, коварстве. Эти обвинения постоянно перемежались замечаниями о бедственном положении советских людей. При этом Хрущев не раз упоминал о случаях людоедства в голодные годы. Все это лишь усиливало ощущение ужаса от Советской страны, возглавлявшейся Сталиным.
Этим же задачам отвечали и изданные в США воспоминания Светланы Аллилуевой, сбежавшей из СССР в 1966 году. (Есть основания предполагать, что побег Аллилуевой был умело спровоцирован западными спецслужбами и их «агентами влияния» в СССР, впоследствии также оказавшимися на Западе. К тому же до сих пор неизвестно, какой редакционной обработке подверглась книга Аллилуевой до ее публикации в иностранном издательстве.)
С одной стороны, в своей книге С. Аллилуева представила многие факты, которые никак не вписывались в распространенные среди столичной интеллигенции представления о мрачном и безумном тиране. Она рассказала о жизнелюбии Сталина, о его любви к детям, его участии в их играх. Она даже представила немало писем и записок Сталина, в которых он шутливо именовал себя «секретарем» «хозяйки» Светланы, а также свои письма, в которых она отдавала «приказы» своему отцу то повести ее в кино или театр, то одеть шубу по случаю наступления морозов.
С другой стороны, наиболее впечатляющим свидетельством о характере Сталина, приведенным Светланой, стал рассказ о том, как отец разрушил ее первую любовь и как жестоко он поступил с ее возлюбленным. Объясняя контекст этой любовной истории, Владимир Аллилуев в своей книге «Хроника одной семьи. Аллилуевы — Сталин» обратил внимание на условия, в которых росли дети Сталина, и на их окружение. Он отмечал, что Сталин, которому с конца 1932 года приходилось в одиночку заниматься воспитанием своих детей, «практически уже давно устранился от семейных забот, передоверив свои чада близким родственникам, и жизнь всей семьи знал неглубоко, не в деталях».
Об этом, в частности, свидетельствовало письмо преподавателя 2-й артиллерийской спецшколы в Москве В.В. Мартышина И.В. Сталину о плохой успеваемости и плохом поведении его сына Василия. В ответе В.В, Мартышину И.В. Сталин писал: «Василий — избалованный юноша средних способностей… Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина», Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Бами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец-Василий не успел еще погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку». Сталин признавал: «К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот».
Как отмечал Владимир Аллилуев, для Сталина «в годы войны семья отодвигалась на совсем второстепенные позиции». После захвата немцами в плен сына Сталина Якова, военные старались держать другого его сына Василия в тылу, направив в Инспекцию ВВС.
В своей книге В. Аллилуев подробно описал нездоровую обстановку, которая сложилась в Зубалово, где жили дети Сталина и его другие родственники. По словам В. Аллилуева, «Василий познакомился с Каплером, а через него со многими деятелями литературы и искусства. В Зубалове начались гульбища и застолья, в них принимали участие А.Я. Каплер, Р, Кармен со своей красавицей женой Ниной», а также другие видные представители столичной интеллигенции. В атмосфере этих беспрерывных «гульбищ» и «застолий» «Василий сошелся с женой Р. Кармена, а у Светланы начался роман с Люсей — так звали Каплера».
Характеризуя личную жизнь лауреата Сталинской премии Алексея Каплера, Э. Радзинский, видимо, имел основания назвать его «главным сердцеедом столицы» и «плейбоем». Судя по воспоминаниям С. Аллилуевой, «главный сердцеед столицы» активно занялся «воспитанием» 16-летней дочери Сталина. По словам Аллилуевой, «он давал мне «взрослые» книги о любви, совершенно уверенный, что я все пойму».
Роман же Василия с Ниной Кармен сопровождался скандалами в Зубалово. А в это время, весной 1943 года, как писал Владимир Аллилуев, сын наркома Шахурина убил из трофейного «вальтера» дочку советского посла Уманского, а затем покончил жизнь самоубийством. Вскоре выяснилось, что дети Микояна, а также ряд других детей высокопоставленных лиц вели странную игру в подпольную фашистскую организацию, «фюрером» которой был сын Шахурина. Участники «подпольной организации» были подвергнуты аресту, а затем направлены на принудительные работы. (За год до этих событий сын Н.С. Хрущева Леонид после выхода из госпиталя весной 1942 года, оказавшись в пьяной компании, выстрелил по бутылке, поставленной на голову офицеру, и, промахнувшись, убил его. Дело Леонида рассматривал военный трибунал, ему грозил расстрел, но он был направлен на фронт.)
Узнав о скандалах в Зубалово, И.В. Сталин поручил Генеральному прокурору СССР разобраться в поведении Василия в отношении жены Р. Кармена. Василий получил 15 суток ареста, а 26 мая 1943 года И.В. Сталин как нарком обороны приказом снял В.И. Сталина с должности командира авиационного полка и запретил ему давать какие-либо командные посты «впредь до моего разрешения». Нарком обороны также приказывал: «Полку и бывшему командиру полка полковнику Сталину объявить, что полковник Сталин снимается с должности командира полка за пьянство и разгул и за то, что портит и развращает полк».
Лично вмешался Сталин и в отношения Алексея Каплера и своей дочери. Как вспоминала Светлана Аллилуева, Сталин неожиданно пришел в ее комнату, чтобы изъять письма и фотографии А. Каплера, объявил ей, что у того есть немало других женщин, и он, к тому же, является английским шпионом. По этому обвинению А. Каплер был арестован и сослан на пять лет в Воркуту.
Можно сокрушаться по поводу несправедливых обвинений в адрес А. Каплера, суровых наказаний, которым были подвергнуты он, дети А.И. Микояна и другие подростки, оскорблений, высказанных в адрес Светланы Аллилуевой. Однако вряд ли можно оценивать все эти события в отрыве от контекста тех лет. И.В. Сталин знал, что пока Василий, Светлана и дети других высокопоставленных родителей проводили время в гульбищах и пьянках, играли в «подпольные организации» во главе с «фюрерами», стреляли друг в друга из трофейных пистолетов, в стране шла война, которая уже унесла миллионы жизней. Стали» знал, что подавляющее большинство советских людей испытывали крайние материальные лишения, что миллионы людей на оккупированных землях превращены в рабов немецких хозяев, что сотни тысяч людей томятся в немецком плену, умирая от голода. Утверждалось, что Сталин отказался обменять своего родного сына Якова Джугашвили на фельдмаршала Паулюса, не желая делать для него исключение среди сотен тысяч советских военнопленных. Сталин постоянно получал сообщения о геройских подвигах советских людей. За несколько дней до скандала вокруг Каплера 23 февраля 1943 года рядовой Александр Матросов закрыл своей грудью амбразуру вражеского ДЗОТа. Указом Президиума Верховного Совета СССР A.M. Матросову было присвоено звание Героя Советского Союза, а приказом Сталина 254-му гвардейскому стрелковому полку было присвоено имя Матросова. За годы Великой Отечественной войны такие же подвиги совершили более 300 советских молодых воинов. Сталин знал, что Зоя Космодемьянская, многие партизаны, в том числе члены краснодонской «Молодой гвардии», которые шли на смерть с его именем и свято веря в него, были ровесниками Светланы Аллилуевой и детей членов Политбюро, избравших «фюреров» в качестве образцов для подражания. Поэтому вряд ли он мог легко простить подростков и взрослых дядей из советской богемы, которые вели разгульную жизнь в Зубалово в разгар Великой войны.
