Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего

Николас Мадуро пытается мобилизовать свой электорат и говорит об «экономической войне», которую развязали против Венесуэлы Соединенные Штаты, а также местные капиталисты. Однако Мадуро – не Чавес, и его пропаганда не воспринимается голодными венесуэльцами. Ведь в обычных магазинах люди тоже ничего купить не могут – в ноябре 2014 года уровень инфляции в годовом исчислении составил 64 %. Официальный курс валюты составляет 6,3 боливара к одному доллару. На черном рынке же он выше почти в 30 раз. Неудивительно, что, по некоторым данным, уровень поддержки Мадуро в январе 2015 года составил 22 % (для сравнения: в октябре 2014‑го он составлял 30 %). Потерявший поддержку традиционного электората президент понимает, что ему больше не на кого опереться. Ни внутри страны, ни вне ее.

Так, в стране достаточно сильна либеральная оппозиция. На выборах 2013 года ее кандидат Энрике Каприлес проиграл Мадуро лишь 1,5 %, и многие говорили, что Мадуро выиграл лишь за счет фактора смерти Чавеса. Без сомнения, оппозиция воспользуется экономическими сложностями для того, чтобы снова вывести людей на улицы. В 2015 году в Венесуэле ожидаются парламентские выборы, и громкой победой на них оппозиция может дать сигнал сторонникам режима о том, что пора устраивать Мадуро импичмент. Немаловажным фактором является и то, что на стороне оппозиции и традиционно сильный институт Латинской Америки – церковь. Католические епископы Венесуэлы опубликовали заявление, в котором они обвиняют в возникновении экономического кризиса в стране неудачную «политико-экономическую систему социалистической, марксистской или коммунистической природы».

Конечно, у оппозиции есть свои проблемы. Ключевая из них – в разобщенности. Однако это поправимо, поскольку у всех кандидатов на роль знамени – хорошие отношения с Соединенными Штатами. Вряд ли в нынешней ситуации Вашингтон упустит возможность ее консолидировать и тем самым положить конец проводнику альтернативной государственной модели, подрывающей позиции США в Латинской Америке. Поэтому не исключено, что в случае победы оппозиции Венесуэла пойдет по капиталистическому пути развития.

Есть, впрочем, другой вариант: венесуэльская элита может заменить Мадуро на более умеренного кандидата. Ведь сам лагерь чавистов отнюдь не монолитен и не объединен вокруг хозяина дворца Мирафлорес. Николас Мадуро был отнюдь не единственным кандидатом на роль наследника команданте – он оспаривал этот пост с венесуэльским националистом, спикером парламента Диосдадо Кабельо. Выиграл эту борьбу Мадуро лишь при помощи братьев Кастро. После провалившейся попытки переворота 2002 года Уго Чавес пригласил кубинских «варягов» в органы безопасности страны, и они имеют серьезное влияние на процесс принятия решений. Кастро посчитали Мадуро более управляемым политиком, который к тому же сохранит кубинское присутствие в Венесуэле и не станет отменять ежедневные поставки 100 тысяч баррелей нефти на Остров свободы. Совершив внутренний переворот, венесуэльские националисты не только избавятся от засилья Кубы, но и смогут провести умеренные реформы. Конечно, это не решит проблем страны: даже если Венесуэла резко сократит госрасходы и проведет девальвацию валюты, то ее экономика все равно рухнет в 2015 году. Однако такой подход позволит «чавистской» элите продержаться наверху еще какое-то время – при условии, что Вашингтон не воспользуется ситуацией и не бросит все силы на смену режима в Венесуэле.

Соблазн такой политики велик, поскольку от Мадуро отворачиваются не только внутренние, но и внешние сторонники. В том числе и пресловутые братья Кастро. Не исключено, что частью американо-кубинской пакетной сделки станет отказ Гаваны от поддержки Каракаса. Интересно, что на следующий день после объявления о нормализации отношений с Гаваной Обама ввел санкции против высокопоставленных чиновников Венесуэлы.

Однако самым неприятным для Мадуро стало изменение политики Китая. В начале января 2015 года Мадуро с сомбреро в руках отправился в Пекин просить срочного займа в 16 млрд долларов. Пекин являлся давним кредитором Венесуэлы, выделив ей с 2007 года 50 млрд долларов, за которые Каракас расплачивается поставками нефти (более половины из полумиллиона баррелей нефти в день, идущих в Китай, является оплатой долга). Однако китайцы отказались, предложив в качестве альтернативы проинвестировать венесуэльские нефтяные месторождения. В итоге венесуэльцы сомневаются, стоил ли визит Мадуро в Китай потраченных на его организацию 1,3 млн долларов.

Позиция Пекина стала ударом по тем экспертам, которые уверяли, что Китай будет до последнего поддерживать Мадуро. Они уверяли, что, вложив за последние годы 50 млрд долларов в боливарианскую революцию, Китай не старался завоевать расположение венесуэльской оппозиции, поэтому смена власти в Каракасе подорвет китайское влияние в Латинской Америке. Однако это не так. Во-первых, китайцы вкладывались не столько в революцию, сколько в саму венесуэльскую экономику, а выданные ими кредиты оплачиваются реальными поставками венесуэльской нефти. Новое правительство не сможет позволить себе потерять китайские инвестиции. Во-вторых, венесуэльская нефть очень специфичная и требует специальных заводов для переработки, что ограничивает выбор рынков для нее теми, на которых есть заводы для ее переработки. А они есть в США и в Китае.

Именно поэтому Пекин, рассматривающий Венесуэлу как свой актив, плацдарм для экспансии в Латинскую Америку, не видит критической необходимости для себя спасать Мадуро, поскольку знает, что следующий венесуэльский президент будет учитывать китайские позицию и интересы. Вне зависимости от его имени и политической ориентации.

Одним из ключевых процессов, которые будут происходить на Американском континенте в ближайшие пять лет, станет американо-кубинская нормализация отношений. Процесс обещает быть сложным. Однако шансы на его успешное завершение достаточно велики. Во многом потому, что оппозиция этому процессу в США носит в основном личностный или псевдоидеологический характер, тогда как сторонники приводят множество аргументов в ее пользу.

Нормализация отношений с Кубой необходима США, особенно сейчас, когда Латинская Америка приобретает все более важное значение в глазах американского истеблишмента. Решение американских проблем с Гаваной снимет ряд барьеров, ликвидирует враждебность между Вашингтоном и левыми политиками региона. Однако очевидно, что нормализация предполагает трансформацию кубинского режима в более дружественный Соединенным Штатам и более либеральный в отношении собственного населения. До недавнего времени Вашингтон пытался достичь этой цели через режим санкций, но в итоге признал, что 50‑летняя политика изоляции Кубы оказалась неэффективной. Американское эмбарго не достигло ни одной из двух целей: смены режима и предотвращения притока иностранных инвестиций на Кубу (на острове работают 4,5 тысячи компаний из 100 стран мира).

Именно поэтому Обама заявил, что США отказываются от устаревшего подхода, в рамках которого им десятилетиями не удавалось реализовать их интересы, и начинают процесс нормализации отношений с Кубой. С аналогичным выступлением в Гаване выступил и ее президент, Рауль Кастро. Эти заявления стали промежуточным итогом почти полутора лет переговоров.

США сняли с Кубы дипломатическую блокаду – на остров зачастили высокопоставленные американские делегации. В середине января 2015 года в Гавану прибыла группа из шести американских конгрессменов во главе с сенатором Патриком Лехи. С 21 по 23 января в Гаване прошли переговоры с участием делегации Госдепа во главе с заместителем госсекретаря по Западному полушарию Робертой Джейкобсон.

Помимо политиков федерального уровня на остров зачастили и представители региональной власти. В частности, туда хочет отправиться губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо во главе торговой делегации. Власти отдельных штатов понимают, что сейчас Куба – неосвоенный рынок, поэтому пытаются заранее застолбить на ней позиции для своего бизнеса. Перспективы для американских компаний на острове очень широкие. Для сравнения: до прихода Кастро на Кубу приходилось в три раза больше американских инвестиций, чем на все остальные страны Латинской Америки, вместе взятые. В свою очередь, именно под будущую торговлю с США кубинцы построили глубоководный порт в Мариэле (стоимость проекта составляет почти 1 млрд долларов) и собираются создать вокруг него свободную экономическую зону.

Не менее важным направлением двустороннего сотрудничества станет туризм. В ближайшие годы эксперты не просто ожидают серьезного увеличения числа американских туристов на Кубу – открытие Острова свободы создаст «сейсмический сдвиг» во всей туристической индустрии Карибского бассейна.