Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего

Альтернативой такого базового сценария может стать усиление тенденции к неоизоляционизму США. Структурной предпосылкой к этому может стать снижение зависимости американской экономики от внешних поставок сырья и рынков сбыта, а также сравнительная стабильность мировой системы. Следование изоляционистской стратегии приведет к ослаблению институциональных и идейных основ американского преобладания, будет означать сворачивание их мирополитического влияния. В то же время оно может позволить повысить благосостояние Соединенных Штатов и реформировать экономику в соответствии с вызовами научно-информационного общества.

Другой альтернативой может стать агрессивная реакция на дальнейшее сокращение американского преобладания. Она будет выражаться в попытках жестко остановить дальнейшее укрепление Китая и других «восходящих» держав, в то время пока США еще сохраняют существенные рычаги влияния и опережают их по совокупной мощи. Такая политика будет означать существенное ужесточение американского курса, новую волну расширения вмешательства в проблемные регионы, постановку задачи демократизации России и Китая, усиление политики их сдерживания и изоляции.

Подобная стратегия может даже привести к достижению ряда заметных успехов (например, на Ближнем и Среднем Востоке и в АТР). В то же время она практически гарантированно означает перенапряжение американских материальных ресурсов. При этом не очевидна готовность союзников и партнеров Соединенных Штатов следовать за ними в проведении столь активного преобразовательного курса. Наконец, достижение ее финальной цели (устранение конкурентов) уже сегодня выглядит весьма сомнительным. Реализация этой стратегии будет означать обострение международно-политической и даже военной конфронтации в глобальном масштабе.

Глава 11

Латинская Америка. Возвращение «большого брата»

Мирзаян Геворг Валерьевич – журналист-международник, кандидат политических наук (2009). Ведущий аналитик агентства «Внешняя политика». Корреспондент отдела мировой политики журнала «Эксперт», научный сотрудник Института США и Канады РАН. Его публикации посвящены внешней политике США, проблемам безопасности в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Восточной Азии, а также внешней политике России на постсоветском пространстве.

На ближайшие пять лет регион Латинской Америки с большой долей вероятности продолжит находиться на периферии мировой политики. Несмотря на то что он полон ярких лидеров (возможно, в странах к югу от Рио Гранде их больше, чем во всем остальном мире вместе взятом), однако для рывка вперед или хотя бы для начала поступательного экономического развития нужны государственные институты, бизнес-климат, прорывные экономические и технологические решения, социальная стабильность и мощный средний класс. Такого комплекса активов у стран Латинской Америки нет, поэтому до 2020 года они будут оставаться сырьевыми экспортерами с невысоким уровнем государственных институтов. Стагнация в экономике большей части стран Латинской Америки сохранится в 2015 году, а возможно, также и в 2016 году. Экономический рост в регионе до 2020 года не превысит 2,5 %.

Это определение подходит не только для мелких стран региона, но и для государства, которое принято считать региональным лидером, – Бразилии. Страна входит в БРИКС – группу наиболее перспективных стран развивающегося мира, и у Бразилии есть многие составляющие для экономического роста: огромные сырьевые богатства, городской средний класс, наука. Бразильцы научились делать самолеты, обсуждают возможность превращения в ядерную державу, а падение цен на нефть должно придать дополнительный стимул ее экономике. Однако в то же время существует огромный разрыв между богатыми и бедными, проблемы в области образования. У нее серьезные проблемы в области инфраструктуры, слишком большой разрыв между богатыми и бедными, проблемы с организованной преступностью. Более того, как и другие страны Латинской Америки, Бразилия очень сильно зависит от ресурсов. Ее рост был спровоцирован во многом ресурсным аппетитом КНР (на которую приходится чуть менее 20 % всего экспорта страны) и стимулируемым властями внутренним спросом. Ситуация по обоим показателям к 2020 году может претерпеть изменения.

Так, китайцы могут охладеть к бразильским ресурсам из-за замедления темпов роста китайской экономики и растущей угрозы морским путям поставок. Что же касается внутреннего спроса, то в Бразилии формируется классический пузырь: объем кредитования населения вырос за последние 10 лет в 8 раз. Не исключено, что в ближайшие годы этот пузырь может лопнуть. В лучшем случае Бразилия может обеспечить лишь невысокий темп поступательного экономического развития.

Что же касается Аргентины, то ситуация в ней еще хуже, чем в Бразилии. Страна уже более 10 лет фактически живет в состоянии дефолта и ведет судебные дела о выплате займов американским фондам. Одновременно с этим аргентинские власти систематически проводят популистскую политику, которая делает невозможным выход страны из системного экономического кризиса. Получается в какой-то степени замкнутый круг: для спасения страны нужно консервативное правое правительство, однако население не может его избрать из-за традиционной тяги к левым популистам.

Однако если отвлечься от региональных лидеров, то можно выделить как минимум три страны Латинской Америки, развитие событий в которых может в ближайшие пять лет оказать ключевое воздействие на весь Латиноамериканский регион, изменить его облик в позитивную или же негативную сторону. Речь идет о Венесуэле, Кубе и Мексике.

Падение цены на нефть может привести к краху нынешнего режима в Венесуэле и, как следствие, идеологии «чавизма», распространяемой венесуэльскими властями в странах Латинской Америки. Для региона это будет скорее плюсом, поскольку созданная покойным Уго Чавесом экономическая система является причудливой смесью из негативных сторон коммунистической идеологии с личной диктатурой, которая выживала лишь благодаря высокой цене на нефть. Более того, ее ликвидация даже даст новый импульс «левому повороту» в Латинской Америке, поскольку перестанет дискредитировать и искажать левые движения в регионе. Мейнстрим «поворота» станет более умеренным и прагматичным.

Стабилизации левого движения в Латинской Америке поможет и выход Кубы из блокады. Однако ключевое значение событий на Острове свободы в течение ближайших пяти лет в том, что они могут резко снизить уровень конфронтации между странами региона и Соединенными Штатами. Это позволит Вашингтону проводить более активную политику в Латинской Америке, позитивно влиять на социально-политическое развитие региона и в целом уделять куда большее внимание своему «заднему двору», чем при Джордже Буше-младшем или Бараке Обаме. Наконец, если процесс выхода Кубы из блокады окажется успешным и приведет к демократизации кубинского режима, то этот факт поможет американскому истеблишменту осознать бесперспективность санкционного подхода в отношении стран, позиционирующих себя противниками или соперниками Соединенных Штатов. И, возможно, найти более эффективный подход к отношениям с Ираном и Россией, который не будет ставить отдельные регионы или даже мир в целом на грань конфликта.

Если события в Венесуэле и Кубе могут привести к положительным для региона последствиям, то события в другой стране – Мексике – несут серьезную угрозу. От успешности борьбы мексиканских властей с картелями во многом будет зависеть сам облик Латинской Америки и будущее государственности в этом регионе. Пока что это борьба не приносит особых результатов – более того, ряд политиков в Мексике, остальной Латинской Америке и даже Соединенных Штатах призывают государства региона капитулировать перед картелями и легализовать легкие виды наркотиков. Если решение о общерегиональном «легалайзе» в итоге будет принято, то государственности стран Нового Света будет нанесен серьезнейший удар.

Для Венесуэлы наступает час икс. Страна переживает самый серьезный кризис за последние 15 лет. Он может повлечь за собой не просто отставку нынешней власти, но и смену «боливарианской» модели страны на более умеренный социалистический вариант либо на либеральный по модели США.

Возможный крах венесуэльского режима может по принципу домино повлечь за собой потерю власти элитами ряда субсидируемых Каракасом стран (Никарагуа, Боливия, Эквадор, островные государства Карибского бассейна). Это, конечно, не будет означать отказ Латинской Америки от «левого поворота». Концепция Вашингтонского консенсуса более нелегитимна в латиноамериканских обществах, к тому же большая часть из них просто еще не эволюционировала до уровня либеральных демократий и вынуждена выбирать между популистским социализмом и диктатурой. Однако крах идеологии «чавизма» может окончательно сместить баланс сил в левом движении в пользу «умеренных социалистов» наподобие бразильской элиты. И тем самым дать Латинской Америке шанс на развитие.