Анатолий Вассерман - Острая стратегическая недостаточность
По счастью, в нашей стране – в отличие от немалой части того же Европейского Союза или едва ли не всей Северной Америки – дело ещё не зашло за предел, откуда нет возврата. У нас всё ещё не перевелись специалисты с полноценным – систематическим и опирающимся на явно преподаваемую теорию – образованием. У нас ещё не утрачен навык такого образования. У нас ещё, похоже, есть люди, обладающие достаточной политической волей для восстановления былого интеллектуального величия страны. Более того, даже наша политическая элита ещё не вполне утратила инстинкт самосохранения, так что при должном общественном напоре способна принять решения, спасительные для страны в целом и для самой элиты в частности.
Россия стоит на распутье, как витязь из древних легенд. Сумеет ли всё наше общество выбраться из лабиринта либеральных россказней, где мы блуждаем уже не первое десятилетие, на спасительную дорогу?
НЕЛИНЕЙНАЯ ПОЛИТИКА
РЕСУРС СТРАТЕГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ И СОВРЕМЕННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ПРЕЦЕДЕНТОВ
Человеку свойственно линейное мышление. Если первого апреля был +1°С, а второго +2°С, то большинство сделает вывод: третьего апреля будет +3°С.
Между тем линейные процессы в природе (в том числе и в рукотворной природе, то есть технике, обществе, политике) – редчайшее исключение. Последствия этого различия между реальностью и её осмыслением видны хотя бы из того, что один из мощнейших сегодня математических инструментов исследования нелинейностей именуется теорией катастроф.
Приведём пример такой катастрофы из статьи питерского историка Льва Яковлевича Лурье «1912-й: перелом жизни» (журнал «Огонёк», № 7 (5216), 2012.02.20): «Сто лет назад, в 1912 году, Россия жила лучше, чем когда-либо раньше. Позади были страшные годы «русской смуты» – 1905, 1906, 1907 годы: солдатские бунты, погромы имений, перестрелки в центре столиц. «Смута» в конце концов привела к Конституции, премьер-министру Столыпину и позволила интеллигентам безнаказанно печатно рассуждать о судьбах России. Революция осталась позади и воспринималась, как сегодня лихие 1990-е… И именно в 1912 году стабильность закончилась. Недовольство возникает не тогда, когда угрожают настоящие голод, смута, война. Наоборот, протест – некий дополнительный бонус. Возникает ощущение, что твой успех упирается в потолок, обстоятельства мешают, надо что-то делать. Сытый человек больше голодного озабочен и планированием жизни, и чувством собственного достоинства».
Очень немногие умеют заранее предвидеть последствия нелинейностей. А уж выстраивать собственные действия так, чтобы вызвать требуемые последствия сложного процесса – и подавно редкий дар, отличающий стратега от даже самого искусного тактика.
Любой ледник обманчиво медлителен. Со стороны годами кажется: ничего не происходит. Но рано или поздно масса, скользящая по внутренней смазке, образующейся вследствие громадного давления, выходит на критический угол склона – и обрушивается на беззаботную долину всей своей мощью.
Именно линейное мышление подвело в своё время Горбачёва и его команду. Обстановка ухудшалась – но вроде бы так полого, что её удавалось контролировать. Но потом случилось обрушение, не предвиденное даже американскими аналитиками. Немудрено: ведь и у них стратегов давно съели тактики. Множество силовых аналитиков в силу инерции мышления не могут (даже если и хотят) спрогнозировать сколько-нибудь длительную перспективу.
Если нынешние правители России не собираются уходить из власти – им надо вырасти над собой. Прежде всего развитием внешнего, командного, интеллекта. Собаководы лечат вырождающуюся породу струёй свежей волчьей крови. Так и команды нужно освежить людьми, способными видеть стратегическую перспективу и разрабатывать ходы, перпендикулярные сложившейся парадигме.
Один из примеров таких стратегических ходов – возможность решения курильской проблемы.
Внешнеполитическое положение России сегодня достаточно устойчиво. Экономика на подъёме, а стратегические силы надёжно сдерживают любое силовое давление извне. Но такое благополучие очень недолговечно. Нефтяной рынок может обвалиться в любой момент, а других источников экономического роста у нас, к сожалению, пока нет. Высокотехнологичное оружие, в основном унаследованное от СССР, стареет физически и морально. Следовательно, стратегические проблемы страны необходимо решить буквально в ближайшие месяцы, ибо в дальнейшем за их решение придётся платить куда больше.
СПОРНЫЕ ОСТРОВА
Одна из болевых точек России – южная часть Курильской гряды: острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и архипелаг Хабомаи. В XVIII веке Россия завладела ими по праву первооткрывателя: коренные жители – айны – оказались там, когда на острова ещё не претендовала ни одна страна. В дни Крымской войны Россия, пытаясь найти новых союзников, уступила юг Курил Японии, а в 1875-м очередной провал русской дипломатии отдал Японии всю Курильскую гряду в обмен на юг Сахалина. По результатам Второй Мировой войны гряда, ставшая к тому времени северной базой японского военно-морского флота, отошла СССР.
Но после этого советские политики сделали подряд три непоследовательных шага. Для начала СССР – правда, в условиях холодной войны – не подписал в 1951-м в Сан-Франциско мирный договор с Японией, утвердивший результаты войны. В 1956-м Хрущёв согласился по заключении договора передать Японии Шикотан и Хабомаи, лежащие южнее северной оконечности японского острова Хоккайдо. Наконец, Горбачёв в 1991-м – уже когда искал союзников любой ценой – заявил о наличии нерешённой территориальной проблемы.
С тех пор Япония объявила передачу южных Курил предварительным условием налаживания хозяйственного взаимодействия. СССР был во взаимодействии не слишком заинтересован. Россия же, стремясь вписаться в мировой рынок, остро нуждается в партнёрстве с одним из экономических гигантов. Поэтому японское давление в последние годы нарастает. А поступиться суверенитетом невозможно: и общество не поймёт, и прецедент создавать опасно.
Тактика России пока сводится, по сути, к затягиванию решения в надежде на изменение позиции партнёра: Япония уже лет десять пребывает в заметной депрессии, так что изрядно нуждается в российском рынке. Но, как отмечено выше, положение России может в любой момент измениться к худшему, так что тактика отсрочек для нас уже неприемлема.
Итак, мы – а заодно и Япония – оказались в политическом тупике, созданном противоречиями целей, обещаний, надежд. Выход же из тупика надо искать в перпендикулярном направлении, переходе от прямолинейных шагов в иную плоскость. Нужен ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРЕАТИВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО УРОВНЯ.
ПРЕЦЕДЕНТЫ
В международных взаимоотношениях до недавнего времени вовсе не было постоянного законодателя. Да и сегодня роль международных организаций вроде ООН ограничена. Поэтому международное право, подобно традиционному англосаксонскому, до сих пор покоится не столько на взаимно согласованных и общепризнанных нормах, сколько на прецедентах.
Территориальные споры – один из основных движущих мотивов политической истории. Далеко не всегда они решаются силовым путём. Мировой практикой успешно опробовано множество способов мирного решения (удачнейшие прецеденты описаны в исторической справке «Совладения»)[67].
В курильском споре одно из определяющих условий – отсутствие у России ресурсов для самостоятельного хозяйственного освоения островов: даже в советское время там использовалась в основном инфраструктура, унаследованная от Японии. Поэтому наилучшим представляется принцип, использованный на Шпицбергене. Абсолютный юридический суверенитет над этим архипелагом одной стороны – в данном случае Норвегии – не оспаривается никем. Но другая заинтересованная сторона – Россия – имеет такое же, как и местные хозяйствующие субъекты, право на экономическую деятельность.
ЩЕДРАЯ ЗЕМЛЯ
Правда, на Курилах активность восточного соседа сама по себе чревата немалыми финансово-экономическими рисками. Ведь хозяйственное значение спорных островов огромно. На Итурупе вулканические газы выносят на поверхность столько же редкого и ценного металла рения, сколько его потребляется во всем мире (причём в России других источников рения вообще нет). Запасы нефти и газа на континентальном шельфе – по меньшей мере полтора миллиарда тонн условного топлива. Около 40 миллионов тонн титана, 120 миллионов тонн серы, множество других полезных ископаемых – прежде всего цветных металлов – оценены в десятки миллиардов долларов. И это не говоря о возобновляемых ресурсах: допустимый вылов рыбы, крабов и прочей морской живности – порядка миллиона тонн в год (кстати, немалая часть улова уже сейчас, независимо от принадлежности Курил, беспрепятственно уходит в Японию – перекупается у наших рыбаков прямо в море, в обход таможни, а то и попадает прямо в сети японских браконьеров). Общая цена островов – по оценкам специалистов – по меньшей мере полтриллиона долларов.
