Без демократии не получится. Сборник статей, 1988–2009 - Егор Тимурович Гайдар
Все это можно было бы оценить как невинную игру ума, если бы не политические последствия, важные для мира. И в нашей стране немало тех, кто разделяет подобные взгляды на происходящее и уверен, что США готовят ядерный удар по России. Однако публикация подобного набора идей в авторитетном американском журнале произвела эффект разорвавшейся бомбы. Даже журналисты и аналитики, не склонные к истерике и антиамериканизму, оценили ее как выражение официальной позиции американских властей (см., в частности, редакционную статью «Помёт ястреба» в газете «Ведомости» от 22.03.2006). В силу большей информационной закрытости Китая определить реакцию властей этой страны сложнее. Боюсь, что она будет подобной.
С советских времен не люблю слово «провокация». Но если бы кто-то захотел спровоцировать Россию и Китай на тесное сотрудничество в области ракетных и ядерных технологий, направленное против Соединенных Штатов, ему трудно было бы сделать это с большим умением и изяществом.
В основе советского военного планирования лежала концепция «ответно-встречного удара». Речь шла о нанесении ядерного удара при появлении угрозы со стороны противника. Шансы на то, что эта доктрина в России вновь войдет в моду, за последние дни увеличились. Вряд ли это поможет укреплению мировой безопасности.
На протяжении последних лет я и многие мои коллеги вели нелегкую борьбу за сохранение в России ответственной финансовой политики на фоне экстремально высоких цен на нефть. Элементом этой борьбы был стабилизационный фонд. Боюсь, что борьба проиграна. Куда теперь пойдут средства стабилизационного фонда, догадаться нетрудно.
Мир столкнулся с тяжелой проблемой, связанной с иранской ядерной программой. Единство действий Соединенных Штатов, Европы, России, Китая — ключевая предпосылка, дающая надежду на то, что с ней удастся справиться. В этой ситуации взаимные подозрения в подготовке ядерного удара — худший фон для подобного сотрудничества. Если бы я был одним из иранских руководителей, то заплатил бы немалый гонорар за такую публикацию.
Когда тебя провоцируют, важно сохранять трезвый рассудок, понимать, кому нужно, чтобы ты вышел из себя. Будем надеяться, что у российского и китайского руководства хватит здравого смысла, чтобы это понять.
Егор Гайдар. «Ведомости», 30.03.2006
Страна и нефть. Цена металла в голосе
Недавно в одном из своих выступлений вице-президент США Дик Чейни заметил, что демократия для нашей страны полезна. Реакция российских аналитиков и комментаторов оказалась болезненной. Заговорили о том, что мы можем применить к США экономические санкции, отказаться от закупки американских «Боингов», ограничить участие американских компаний в инвестиционных проектах, связанных с добычей нефти и газа.
То, что демократию в России никто, кроме нас, построить не может, — очевидно. То, что влияние из-за рубежа на развитие внутриполитических процессов в нашей стране ограничено, — также. Лидеры западных государств это понимают. Сказанное Чейни, с точки зрения западного общественного мнения, — тривиальность. Свобода воспринимается в ведущих демократических странах мира как вещь самоценная. Это не значит, что правительства стран Запада всегда на практике действуют исходя из этой парадигмы. Но отклонения от нее воспринимаются как аномалия, чреваты поражением на выборах. Россия, а не Китай, — член «восьмерки» именно потому, что с начала 1990-х годов она рассматривалась в мире как государство медленно, с отступлениями, но идущее по пути формирования свободного общества.
Сила действия сырья
В чем причина столь болезненной реакции на повторение общеизвестной позиции? Позволю себе сформулировать гипотезу: как и во многих поворотах российской политики и экономики, и здесь не обошлось без влияния цен на нефть.
Значительная доля сырья в экспорте, ресурсных платежей в доходах бюджета — не порок. Такая структура экономики бывает характерна и для высокоразвитых стран. Норвегия — наглядный тому пример. Проблема не в том, что экспорт сырья — занятие постыдное, а в самой природе экономики сырьевых отраслей и рынков.
Амплитуда колебаний цен на сырьевые ресурсы больше, чем на продукцию обрабатывающих отраслей. Для крупнейшей в мире экономики (США) на протяжении последних 35 лет максимальное годовое изменение условий торговли (соотношение экспортных и импортных цен) было связано с резким повышением цен на нефть и составило 14 процентов (1974 год). Американская экономика тяжело адаптировалась к новым условиям, вошла в период стагфляции с характерным для него сочетанием высокого уровня безработицы и темпами инфляции. Напомню, речь шла об изменении условий торговли на 14 процентов.
Ресурсозависимые страны живут в ином, менее стабильном мире. Цены (здесь и далее — в долларах 2000 года) на важнейший сырьевой товар — нефть на протяжении тех же 35 лет колебались в диапазоне от менее 10 долларов до более 80 долларов за баррель. Переход от периода экстремально высоких цен к средним многолетним (примерно 20 долларов за баррель в течение более 140 лет активной добычи этого ресурса) или их выход на более низкие уровни происходил за короткий, измеряемый месяцами промежуток времени. Подавляющее большинство аналитиков, власти стран — производителей и потребителей нефти предвидеть его не смогли. Приближение периода необычно высоких цен на нефть точно предсказать также до сих пор не удавалось.
Масштабные колебания цен несут за собой набор взаимосвязанных последствий для национальных финансов, платежного баланса, внутренней политики. Приведу лишь один пример. Для периода аномально высоких цен в богатых ресурсами странах характерны популярные или по меньшей мере стабильные правительства. Бывает и по-другому (Иран 1979 года), но это исключение. Правительства, приходящие к власти на фоне падения ресурсных цен, вынуждены осуществлять непопулярные меры: сокращать социальные программы, снижать объем дотаций, повышать регулируемые государством цены, сокращать инвестиции. Такая политика поддержки избирателей не прибавляет. Общество не обязано понимать, что эти решения — не прихоть властей, они заданы изменившимися условиями, в которых существует национальная экономика. Иногда трудности адаптации к новому уровню сырьевых цен прокладывают дорогу кризису политического режима. История краха советской экономики и самого СССР после падения цен на нефть в 1985–1986 годах — наглядная иллюстрация этому.
Головокружение
Колебания сырьевых цен оказывают серьезное влияние и на выбор внешнеполитического курса. Опыт показывает: сырьевые доходы — ненадежный фундамент для имперских амбиций. Это известно не со вчерашнего дня. Взаимосвязь притока золота и серебра из Америки в Испанию и развертывания внешнеполитических процессов в Европе во второй половине XVI — первой половине XVII века наглядно иллюстрирует данное
