Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления
И не надо делать вид, что господин Удальцов и другие не понимают, что такое оранж. Не надо делать вид, что они боятся того, что процесс будет двигаться в оранжевом направлении! Оранжевого процесса боится Зюганов, которого толкают туда, тянут в оранжевый капкан. А Удальцов и другие ХОТЯТ оранжа. Они уже давно отдались во власть либеральных СМИ, их международных хозяев, либеральных ресурсных возможностей, американских посольств и всего остального. Это уже давно спецкрасные. Так вот, эти спецкрасные раскручивают истерику, истерику эту поддерживают просто оранжевые. Мне ли не знать, как организуются некие выступления на сайте КПРФ? А также, всё это заводит людей, которые в политике вообще не разбираются.
Но я спрашиваю ещё раз, я надеюсь, что не просто большинство, а подавляющее большинство, абсолютное большинство людей, которые вошли в «Суть Времени», понимают, что оранж — это смерть страны. ЭТО абсолютный враг! Путин — политический противник, с которым можно бороться всеми возможными способами. Но оранж — это абсолютный враг! И Немцов, Собчак, Рыжков и другие, двигали в оранжевую сторону процесс. Двигали его неумолимо. Он разворачивался по их повестке дня, день за днём. Понимая это (а они ОБЯЗАНЫ понимать, что процесс надо было повернуть), понимая, что его нужно повернуть, они ОБЯЗАНЫ понимать, что процесс могла повернуть только ОГРОМНАЯ масса людей, ОБЯЗАНЫ, не столько, сколько на Болотной и Сахарова, а в несколько раз больше.
Понимая, что только такая масса людей могла повернуть процесс, они должны понимать, что ЭТУ массу людей нельзя было собрать иначе, как на антиоранжевой широкой основе. Сказав: «ВСЕ против оранжевых!», а за кого, куда — как хотим. Хоть национализм, хоть либерализм, куда угодно! Понимая и это, тридцать, сорок людей должны были собирать эти сто с лишним тысяч. Как и там, между прочим. Там же рядом нацики и либералы, и это никого, почему-то не возмущает? Понимая это всё, ясно было, что придут люди и за Путина. А дальше начинается политика, которую так жаждет обсуждать милейший господин Удальцов.
Есть крупное Событие <рисует на листе бумаги круг>. Каждый раз, когда вы создаёте крупное Событие, круп-но-е Событие <пишет эти слова в круге> (а Событие на Поклонной Горе не крупное, а крупнейшее), начинается политическая борьба всех сил за приватизацию этого События. Это — неизбежный закон игры. Если бы Зюганов пришёл, он бы приватизировал до восьмидесяти пяти процентов События. Но он НЕ пришёл. И Жириновский не пришёл. И Прохоров не пришёл.
Тогда Путин, у которого возможностей приватизировать событие — я имею в виду штабы, средства массовой информации — намного больше, чем у всех остальных, говорит: «я к этому событию имею отношение». Он, кстати, ведёт себя достаточно сдержано. Помимо разговоров о том, кто именно заплатит какие-то штрафы(http://putin2012.ru/events/183), что с моей точки зрения, является как раз переходом от сдержанности к неукротимому желанию приватизировать всё и вся, он ведёт себя сдержано, говорит «широкая антиоранжевая сила» и так далее и тому подобное. Не важно. Он имеет право как угодно приватизировать это событие, потому что это право есть у всех. Если это событие — крупный футбольный матч, все пытаются посылать приветствия, или жать руку футболистам. Если это событие — кинофестиваль, все на него идут. Это элементарный закон игры. Что вообще не создавать событий? Не создавать их даже тогда, когда нужно поворачивать процесс и его можно повернуть только с помощью событий? Т. е. надо просто смириться с тем, что американцы всё развалят?
Значит создано событие. За него начинается борьба. Зюганов эту борьбу проигрывает просто потому, что он каким-то странным образом не хочет приватизировать это событие. Загадочным образом, никому не понятным. Но он мог бы ещё приватизировать хотя бы часть события, сказав: «Это не за Путина, это и за нас тоже. Кургинян сказал, что он против Путина, он был ведущим митинга. Не говорите, что это все там были за Путина.» Что вместо этого? С его подачи или нет, даётся «ФАС!» и средства массовой информации коммунистов, у которых чудовищно трудное положение, вдруг начинают, с непонятного резона, проклинать меня столь надрывным образом, который вызывает вопрос у всех. И между прочим у электората. Потому что никто не может объяснить: «а что сделал Кургинян?». Плёнка есть, все видят. Я сначала сказал, что я политический противник Путина, и что я за СССР и красный проект. Каждый раз, когда потом выступающие говорили, что они за Путина, я говорил: «тут собрались люди с разными точками зрения, с разными позициями». Завершая это всё я опять сказал: «мы очень разные». Вместо того, чтобы сказать: «Видите, видите, видите! Это и наше событие!», человек, который назвал оранжевых проказой, начинает проклинать меня. Ну ради бога. А я всё равно протягиваю руку, говорю: «Давайте, мир. Мы противники Путина.» — Ещё больше проклятий. Я снова протягиваю руку… Нет ли в происходящем некоторой странности? А в чём дело? И я боюсь, что это обернётся сокрушительным проигрышем коммунистов. Я не хочу этого проигрыша. Я ещё и ещё раз прошу их опомниться, подумать, понять что к чему и сделать соответствующие выводы.
Мы сейчас пойдём на новые митинги. Пойдём на них сплочёнными рядами с тем, чтобы теперь, после того как мы переломили процесс сообща, заявить о себе. Но что же мы собираемся заявлять о себе? Это очень серьёзный вопрос, потому что есть люди, которые говорят о том, что следующие митинги должны быть, поскольку «Суть Времени» красная организация, то они должны быть чисто красные. А что значит «чисто красные»? Об этом часто говорят люди, которые в 91 году не писали книгу «Постперестройка», где я отстаивал коммунизм. И не отстаивали этот коммунизм все 90е годы, когда я бился за него почти в одиночестве. Об этом говорят люди, у которых, в отличии от меня нет заслуг перед красным мировым движением. Общепризнанных. Книга «Суть времени» сейчас переводится на разные языки мира. Манифест «Сути времени» переведён на языки, включая форси. Я говорю это не к тому, чтобы кого-то осуждать. Я говорю это потому что перед нами действительно сейчас стоит колоссальной важности проблема, выходящая за рамки так называемой митинговой стихии, антиоранжевой борьбы и всего прочего. Наша проблема завтрашнего дня — это проблема синтеза патриотов, которых обычно называют националистами, и коммунистов.
Не объединение их, как это сейчас происходит по принципу эклектики, против оранжевой чумы и либералов, временного правительства Ельцина-Бурбулиса. Это — огромная заслуга Александра Проханова, это труд, который он исполнил на первом этапе нашей политической борьбы. А теперь наступает второй этап, на котором надо обеспечить не эклектику, а синтез. И сорок одна передача «Сути Времени», и книги «Суть времени», и всё, что мы делаем и собираемся делать в дальнейшем, посвящено решению этой наиважнейшей задачи. Произойдёт синтез патриотизма и коммунизма. Произойдёт это и помножится это на наш собственный ответ на вопросы о глобальном смысле развития в двадцать первом веке. Вот тогда мы превратимся в наимощнейшее политическое движение. Не будет этого синтеза — мы будем одним из факторов и не более того. Значит, мы никогда не должны рвать связи с национально-патриотическим движением, той его части, которая готова идти нам навстречу, не только против общего врага, но и идеологически. Поэтому, мы с гораздо большим вниманием, чем на предыдущем этапе, будем принимать заявки на участие в митинге, мы не будем отсекать от этих заявок людей лишь потому, что они, видите ли, не «красные», а патриотические, или имперские и другие. Это было бы с нашей стороны невероятной, непоправимой ошибкой. Я разобрал в этой передаче «Смысл Игры» то, что произошло с митингом на Поклонной Горе. Я специально перед этим продемонстрировал полную видеосъёмку митинга.
http://www.youtube.com/watch?v=6s7TmYj2KE4&t=47m23s
Я твёрдо знаю, что произошло нечто исторически важное. Я твёрдо знаю, что процесс только начался, что оранжевый враг не отступит.
Некоторые говорят, что сначала 12 лет будет править Путин, потом 12 лет его преемник. Умоляю вас, не надо наивности, всякая наивность должна знать меру. У нас в лучшем случае 2 года до событий, которые перекроют то, что сейчас происходит, в сотни раз. И нам надо лихорадочно готовиться к будущему.
Я абсолютно не убеждён, что всё не кончится политической катастрофой 5 марта или с марта по май или в августе этого года. Но даже если рассматривать самый благополучный сценарий, интервал относительного, очень относительного, благополучия, т. е. отсутствия политической войны в её крайних формах, развёрстанной на всю страну — это 2 года.
Для того, чтобы этого не случилось, нужны невероятно крутые, действительно, перемены курса. А шансы на это, увы, до крайности невелики.
