Леонид Млечин - Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
Когда Египет и Израиль подписали в 1978 год кэмп-дэвидские соглашения, они договорились о предоставлении палестинцам автономии на оккупированных территориях.
Палестинцы отвергли это предложение. Они приняли его через пятнадцать лет, в 1993 году, и начали свой путь к самостоятельному государству. На это решился Ясир Арафат, хотя многие палестинцы назвали его предателем. Но Арафат всегда был реалистом и даже суперреалистом.
С середины 70-х годов Арафат пытался вступить в контакт с американцами, чтобы с их помощью поладить с израильтянами. Но в Израиле председателю ООП не могли простить убитых палестинцами евреев. Для большинства израильтян Организация освобождения Палестины – символ террора.
Арафату приходилось вести двойную игру. Во время секретных бесед с американцами он пытался убедить их в своей искренности. Радикальных палестинцев успокаивал грозными обещаниями сокрушить сионистов. В результате ему не верили ни те, ни другие.
Почему же израильтяне согласились в конце концов иметь с ним дело?
Умеренная Организация освобождения Палестины стала терять поддержку среди палестинцев на оккупированных территориях. Выросла популярность экстремистской организации «Хамас», отвергающей любые переговоры с «сионистским врагом».
У Арафата появилась пугающая альтернатива – куда более кровожадные молодые фундаменталисты. С 1987 года на оккупированных территориях шла интифада. Израильские спецслужбы и армия оказались не в силах подавить это восстание.
Председатель ООП мечтал войти в историю создателем палестинского государства, что можно было осуществить только с согласия Израиля. Арафату уже много лет – он должен был торопиться, иначе кто-то другой стал бы лидером палестинцев. Фактически перед ним был открыт только один путь – навстречу Израилю. Арафат знал: если он создаст палестинское государство, он победил.
Иначе говоря, мир нужен был и Израилю, и Организации освобождения Палестины.
Возвращать или не возвращать палестинским арабам оккупированные территории? Эти споры всегда шли в Израиле.
Расширение границ крохотного государства однозначно считалось необходимым для самосохранения. Для всех предыдущих израильских правительств безопасность была тождественна военному присутствию на Западном берегу реки Иордан – территории, на которой палестинцы хотели создать собственное государство.
Премьер-министр Голда Меир отрицала само существование арабского народа Палестины. Она считала, что палестинское государство уже существует – это Иордания, большинство населения которой действительно составляют палестинцы.
Но в Израиле всегда были люди, которые придерживались иной, хотя и не популярной, точки зрения и ее отстаивали. Они исходили из того, что арабский народ Палестины существует, и что этому народу нужно отдать большую часть западного берега реки Иордан и сектор Газа.
Когда премьер-министром стал Ицхак Рабин, а министром иностранных дел Шимон Перес, Израиль согласился на создание палестинской автономии и радикально изменил свои взгляды на национальную безопасность.
Египту отдал Синайский полуостров один из самых непримиримых израильских политиков – Менахем Бегин.
Признать Арафата рискнул человек с безупречной репутацией – боевой генерал Ицхак Рабин.
Ицхак Рабин изменил свои взгляды так же, как изменил их генерал де Голль, который обещал оставить Алжир в составе Франции и дал ему независимость, как изменил их президент ЮАР де Клерк, который обещал сохранить режим апартеида и дал черным свободу. Рабин, тогда начальник генерального штаба, был одним из тех, кто добился победы над арабскими армиями в шестидневной войне, но высшим его достижением стали норвежские договоренности о мире с палестинцами.
Пожать руку убийце
В 1993 году палестинцы подписали мир с Израилем и с опозданием на сорок пять лет приступили к созданию собственного очага.
«Накануне вечером, – вспоминал тогдашний американский президент Билл Клинтон, – я лег спать непривычно рано – в десять часов, поэтому проснулся в три часа ночи. Заснуть мне больше не удалось, поэтому я взял библию и прочел всю книгу Иисуса Навина. Я решил надеть синий галстук с золотыми трубами, напоминавшими о тех, в которые трубил Иисус Навин под стенами Иерихона. Теперь эти трубы должны были возвестить о наступлении мира, благодаря которому Иерихон будет возвращен палестинцам».
13 сентября 1993 года в Белом доме царило праздничное настроение. Дочери президента Челси и детям вице-президента Ала Гора разрешили не ходить в школу, чтобы они не пропустили такое важное событие. Перед лицом всего мира председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат должен был признать право Израиля на существование, а премьер-министр Израиля Ицхак Рабин взять на себя обязательство способствовать созданию независимого плестинского государства.
«Мне сказали, – рассказывал Клинтон, – что Арафат намерен появиться в своей традиционной одежде – в куфии и военной форме оливково-зеленого цвета и, возможно, захочет взять с собой револьвер, с которым не расстается. Я дал ему знать, что раз он приезжает заключать мир, ему не нужно оружие. В Белом доме он будет в полной безопасности».
Арафат не расставался с оружием. В 1974 году, выступая впервые перед Генеральной Ассамблеей ООН, он говорил:
– Я пришел к вам с оливковой ветью в одной руке и с оружием борца за свободу в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки!
На поясе у него висела кобура. Но мало кто знал, что кобура была пустой.
«Когда премьер-министр Израиля Рабин прибыл в Вашингтон, – вспоминал Клинтон, – я сказал ему, что если он действительно привержен миру, ему придется пожать руку Арафату. Рабин резко ответил: «Хорошо. Но никаких поцелуев»».
Я знал, что Арафат – великий шоумен, и что он постарается поцеловать Рабина после рукопожатия. Но я был уверен, что если Арафат не поцелует меня, он не попытается поцеловать и Рабина. Мой советник по национальной безопасности Тони Лэйк сказал, что знает способ, как пожать руку Арафату и избежать поцелуя. Мы немного потренировались. Когда я пожал Лэйку руку и приблизился, чтобы поцеловать, он положил кисть своей левой руку на сгиб локтя моей правой руки и сжал его; это меня остановило».
«Я сидела в первом ряду на лужайке Белого дома, – писала Мадлен Олбрайт, – и видела, как президент Клинтон широко развел руки и мягко подтолкнул друг к другу премьер-министра Израиля Ицхака Рабина и председателя Организации освобождения Палестины Ясира Арафата.
После минутного колебания Рабина эти два человека пожали друг другу руки, и фотографии, запечатлевшие эту сцену, появились на первых полосах практически всех газет в мире».
Всего через несколько дней после торжественной церемонии в Вашингтоне Арафат выступал в мечети в Йоханесбурге. Он сказал, что подписал с Израилем такой же мир, какой когда-то пророк Мохаммад заключил с племенем курейшитов, обитавших в Мекке. Историческая параллель была понятной любому мусульманину. Мир-то был подписан на десять лет, но уже через год пророк во главе большой армии вступил в город, и курейшиты сдались ему без сопротивления.
Правительство Израиля разрешило въезд на территорию палестинской автономии даже тем палестинским вождям, которые занимались террором, если они готовы признать существование еврейского государства. Такое разрешение получил даже генеральный секретарь Демократического фронта освобождения Палестины Найеф Хаватма, хотя он виновен в убийстве больше двадцати граждан Израиля. Его люди в 1974 году расстреляли в городе Маалот израильских школьников.
На похоронах короля Иордании Хусейна в Аммане в феврале 1999 года Хаватма, как ни в чем не бывало, подошел к президенту Израиля Эзеру Вейцману, бывшему командующему военно-воздушными силами, пожал ему руку и сказал:
– Вы – борец за мир на Ближнем Востоке, мы признаем это.
Тогдашний премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, увидев Хаватму, отошел в сторону, чтобы избежать рукопожатия:
– Мы должны разговаривать с теми, кто хочет видеть нас на земле, а не под землей.
Президент Вейцман, потом оправдываясь, говорил:
– Кто больше Арафата убивал израильтян, а мы же с ним разговариваем…
Разрешение Хаватме на въезд все-таки было аннулировано.
Большинство израильтян не способно забыть, что на его руках кровь детей.
У палестинского движения много лидеров. Большинство из них решили для себя, что существует только один путь добиться победы. Этот путь – вооруженная борьба.
Они сражаются уже много десятилетий. Они состарились, но ни на шаг не приблизились к своей цели. Только Афарат сумел добиться своего. Пока его люди стреляли и убивали, у него не было никаких шансов создать палестинское государство.
Когда он предложил мир своим старым врагам, создание собственного государство стало возможным.
