Леонид Млечин - Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
В какой-то момент заложников решили освободить. Но Ясир Афарат распорядился:
– Никого не освобождать, пока не будет гарантий.
– Чьих?
– Моих.
Разговор был перехвачен ливанской контрразведкой, которая с удовольствием показала текст радиоперехвата советским дипломатам – вот как ведет себя ваш лучший друг.
Советских людей захватили палестинцы и передали их Хезболле. Арафат решил воспользоваться удобной ситуацией. Во-первых, добиться, чтобы Москва заставила Сирию прекратить войну против палестинцев. Во-вторых, предстать перед Москвой освободителем. Поэтому и приказал не спешить с освобождением заложников.
Похитившие советских людей бандиты обосновались в лагере палестинских беженцев Шатила. По словам полковника Перфильева, палестинцы жили в Бейруте как пауки в банке. Они бесконечно конфликтовали между собой. А из первого главного управления (внешняя разведка) КГБ в бейрутскую резидентуру пришло указание: сделать так, чтобы освобождение заложников было организовано через палестинцев и лично Арафата. Разведчики, сделавшие карьеру на сотрудничестве с Афаратом, доказывали своему начальству полезность лидера Организации освобождения Палестины.
Полковник Перфильев же встретился с духовным лидером Хезболлы шейхом Сейидом Мохаммадом Хусейном Фадлаллой, утвержденным на этот пост Ираном. Перфильев рассказывал, что фактически пригрозил шейху:
– Великая держава не может ждать бесконечно освобождения заложников. Последствия могут быть непредсказуемыми не только для находящихся в Ливане группировок, но и для тех, кто стоит за ними. Ошибка при запуске ракеты всегда может быть, а Тегеран и Кум не так уж далеки.
Угроза подействовала. Заложников освободили.
Похищения давно стали стандартным методом борьбы в Ливане, только обычно их жертвами становились американцы, и это называлось борьбой с империализмом… Похищение советских людей и убийство одного из них было тревожным сигналом для Москвы. Советские люди утратили свой иммунитет от террористических акций.
Одиссея председателя Арафата
Этот человек любил повторять, что он «чует опасность». Похоже, это так. Много было желающих убить его. И враги, и те, кого он считал друзьями и соратниками. Но ни одно из множества покушений на его жизнь не оказалось успешным.
Он переоделся женщиной
Я впервые увидел Ясира Арафата в Женеве в старом здании Европейского отделения Организации Объединенных Наций. Послушать его собрались, наверное, все, кто был в здании. Любопытная была картина. Благообразные ооновские джентльмены и неистовый Арафат. Джентльмены наблюдали за Арафатом с большим интересом, но несколько пренебрежительно и, пожалуй, высокомерно. Для них Арафат был экзотикой, а не партнером.
Он принадлежал к другому миру. Он говорил долго, по-восточному пылко и, судя по переводу, красиво. Он, конечно, прирожденный оратор, трибун, способный привлекать и увлекать за собой людей.
Но его главное достоинство состоит в уникальной политической гибкости. Вот уж его догматиком не назовешь. Он легко менял взгляды, союзников, друзей, партнеров.
Иногда Ясир Арафат говорил, что родился в Иерусалиме, иногда – что в секторе Газа. Ему важно было доказать, что он палестинец. На самом деле он родился в Каире и говорил по-арабски с египетским акцентом. Он был шестым ребенком в семье. Его отец Абд аль-Рауф аль-Кудва аль-Хусейни был процветающим торговцем, а в молодости служил полицейским – когда еще существовала Оттоманская империя.
Арафат рассказывал, что в первую арабо-израильскую войну он был «самым молодым офицером в палестинской армии». В реальности во время войны Арафат учился в школе.
Летом 1949 года он поступил в Каирский университет. Собирался стать инженером. Но у него были проблемы с математикой, он не мог сдать экзамены, оставался на второй год. Науки его и не интересовали. Он страстью стала политика. Он возглавил союз студентов-палестинцев.
Он все время посвящал работе в студенческом союзе, выступал очень эмоционально и темпераментно, всегда опаздывал и умел незаметно исчезать. В августе 1956 года Арафат приехал в Прагу, где заседал Международный союз студентов. Здесь он впервые – и к удивлению товарищей – надел куфию. Этот головной убор стал его торговой маркой.
После университета он получил работу в цементной компании, но это было последнее, чем ему хотелось бы заниматься. Он жаждал испытать себя на политическом поприще и решил перебраться в Кувейт, где существовал более либеральный политический климат.
В 1958 году Арафат и еще несколько молодых людей создали организацию, которая должна была освободить Палестину. Организация называлась ФАТХ. Название придумал Адель Абд альКарим, учитель математики. Движение национального освобождения Палестины по-арабски звучит так – Харакат Тахир Фыластин. Аббревиатура арабского названия читалась как ХАТАФ, но это означает «смерть», а в обратном порядке – ФАТХ, что означает «победа».
По предложению Арафата все взяли себе подпольные псевдонимы, основанные на арабском слове Абу – «отец чего-то». Так Арафат стал Абу Аммаром – был такой легендарный исламский воин Аммар, близкий к пророку Мохаммаду. Его друг аль-Вазир стал именовать себя Абу-Джихад, то есть отец джихада, священной войны.
Арафат вербовал образованных палестинцев с обостренным национальным чувствам. Новичкам говорили, что они вступают в мощную и многочисленную организацию. Арафат врал, но для него желаемое было важнее действительного.
За образец он взял алжирский Фронт национального освобождения. В июле 1963 года алжирцы добились независимости от Франции – в результате войны, которая шла восемь лет. В июле 1962 года в Алжире открылось первое представительство ФАТХ. Это был огромный успех для палестинской группы, существовавшей в подполье и не получавшей помощи ни от одного арабского государства. Еще через два года алжирцы открыли первый учебный лагерь для ста палестинских боевиков.
Афарат считал, что ФАТХ должен как можно быстрее заявить о себе. Кроме того, первые вылазки разожгут конфликт вокруг Израиля. Надо спровоцировать другие арабские страны, столкнуть их с Израилем. Такова была его стратегия.
Ловкий Арафат всегда делал вид, что в палестинском движении существуют два крыла – военное и политическое. Он политик и к террору не имеет отношения. Похищение и убийство израильских спортсменов в Мюнхене было совершено от имени мифической организации «Черный сентябрь».
Первая акция была намечена на 1 января 1965 года. Арафат обещал взорвать израильскую водную систему на реке Иордан. Бейрутские газеты поместили «Коммюнике номер один», в котором говорилось о первом рейде революционных бойцов против сионистского врага. На самом деле ливанские власти арестовали палестинских боевиков еще на границе.
Так же поступали и другие арабские страны. Через несколько дней иорданские солдаты застрелили палестинского боевика, который возвращался из Израиля. Ахмед Муса стал первым боевиком ФАТХ, павшим в бою. Он погиб от арабской пули.
Но решение Арафата оказалось правильным. Палестинцы поняли, что могут рассчитывать только на самих себя, откликнулись на призыв Арафата и увидели в нем вождя.
Арабским странам не оставалось ничего иного, как оказать помощь ФАТХ – движение стало таким популярным. Ливия и Саудовская Аравия давали деньги. Сирия и Ирак учили боевиков.
В Советском Союзе со времен Никиты Хрущева привыкли ориентироваться на Египет. Потом на Сирию. Предпочитали иметь дело с влиятельными странами, от которых зависит ситуация на Ближнем Востоке. К созданию Организации освобождения Палестины в Москве отнеслись подозрительно. Ясир Арафат не казался серьезным партнером.
Первой из социалистических стран наладил отношения с палестинцами Китай. И оружие палестинцам первоначально предоставлял только Мао Цзэдун, причем не заикался о деньгах и давал больше, чем просил Арафат.
Министр иностранных дел Громыко отправил в ЦК записку:
«Имея в виду, что диверсионная деятельность палестинской организации «ФАТХ» на территории Израиля может повести к крупным осложениям в этом районе, советский посол в Дамаске уже сделал представление премьер-министру Сирии.
Следует учитывать, что за всем этим стоит повысившаяся на Ближнем Востоке активность китайцев, которые готовят у себя кадры палестинских партизан, стремясь к открытию «второго Вьетнама» на Ближнем Востоке…».
В Москву Арафат впервые приехал в шестьдесят восьмом году, тайно, под чужой фамилией, в свите египетского президента Насера. После личного знакомства отношение в Москве к Арафату стало улучшаться. Но советское оружие Арафат стал получать после того, как президент Египта Анвар Садат разочаровался в дружбе с Советским Союзом, и в Кремле стали искать новых друзей на арабском востоке.
