Александра Коллонтай. Валькирия революции - д’Анкосс Каррер Элен
Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении А. М. Коллонтай за выдающиеся заслуги перед СССР и в связи с 70-летием со дня рождения орденом Трудового Красного Знамени. 5 апреля 1942. Подлинник. Машинописный текст. На русском и норвежском языках [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 21. Л. 1–2]
В выдвижных ящиках стола Коллонтай Петров среди массы документов обнаружил ее дневник, который привлек его особое внимание. Тем не менее ему оказалось трудно найти в нем записи, компрометирующие их автора политически, хотя Коллонтай на страницах дневника возмущалась судьбой Дыбенко, несправедливостью партии по отношению к тому, кто ей так преданно служил. Известно, что миллионы советских граждан были отправлены в ГУЛАГ или казнены за гораздо более невинные строки, чем эти. Однако отправленные в Москву документы не вызвали там никакой реакции. Коллонтай могла дальше отдыхать в своем шведском укрытии. Конечно, она всемирная известность некоторым образом давала ей защиту. Но наиболее правдоподобное объяснение, почему на нее тогда не обрушилась кара, заключается в том влиянии, которое она имела в скандинавском мире, и той роли, которую она играла и еще могла сыграть в советско-финляндских отношениях.
Весной 1943 года, едва оправившись от болезни, Коллонтай обеспокоилась судьбой дорогой для нее Финляндии. Она знала, что союзники решили под конец войны сообща навязать Германии «безоговорочную» капитуляцию. Не будут ли они так же требовательны к Финляндии?
Положение этой страны, к которой она испытывала столь давнюю привязанность, в то время было очень деликатным. Финны, как и все союзники Германии, после поражения вермахта под Сталинградом понимали, что Гитлер проиграл войну и что им следует как можно скорее высвободиться из союза с Германией, чтобы не оказаться вместе с нею втянутыми в намечавшуюся катастрофу. Однако Гитлер не собирался мириться с уходом ни одного из своих союзников: германские войска, развернутые на финской территории, могли, в случае выхода Финляндии из числа стран «оси», устроить там страшную расправу.
Письма А. М. Коллонтай сыну М. В. Коллонтай с воспоминаниями о своей жизни и деятельности, о состоянии здоровья и по другим личным вопросам. 9 марта 1943 — 26 декабря 1951. Копии. Машинописный текст, подписи — автографы А. М. Коллонтай. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 544. Л. 2, 22, 59]
Что касается Коллонтай, то она думала и говорила, что германо-финский союз определен не совсем точно и оставляет пространство для переговоров. Чтобы помочь финнам начать диалог с Москвой, Коллонтай рассчитывала в очередной раз опереться на Швецию. Там она нашла незаменимого посредника для исполнения своего плана — Маркуса Валленберга. Этот шведский банкир, представитель могущественной финансовой династии, вложил значительные средства в Финляндию. Коллонтай убедила Валленберга, что в его интересах вмешаться в дела финского президента Рюти ради защиты своих капиталов. Именно под покровительством Валленберга, восприимчивого к ее доводам, Коллонтай предстояло провести в отеле банкира тайные переговоры с Юхо Кусти Паасикиви, посланником Финляндии в Швеции, чья репутация либерала была ей хорошо известна. Коллонтай и Паасикиви договорились подталкивать президента Рюти к тому, чтобы тот как можно скорее запросил Москву, на каких условиях может быть заключен мир.
Однако летом 1943 года их переговоры прервала яростная атака советских войск на Карельском перешейке, которая смела финскую оборону. В Берлине это вызвало такую обеспокоенность, что Риббентроп тотчас же вылетел в Хельсинки с целью убедить президента Рюти, что Германия в состоянии оказывать сопротивление и тому не следует менять лагерь. Президента Финляндии Риббентроп так впечатлил, что он согласился выполнить его требования и тут же отправил письмо Гитлеру, в котором обещал, что его страна не будет заключать никаких соглашений с СССР, кроме как с одобрения Германии. Этот пункт легко расшифровать. После Сталинграда поползли слухи о «великой измене», то есть о советско-германском примирении. Гитлер тотчас же опубликовал письмо финского президента, чья позиция настолько возмутила правительство страны, что оно вынудило своего президента покинуть пост. На смену Рюти пришел маршал Маннергейм, который через советского посла в Стокгольме, Коллонтай, сразу же сообщил Москве о своем желании направить туда делегацию, чтобы узнать об условиях заключения мира и как можно скорее начать переговоры.
Решение управы Софийской столичной народной общины (Болгария) о награждении А. М. Коллонтай почетным знаком общины. 10 мая 1946. Подлинник. Рукописный текст. На болгарском языке. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 1. Д. 26. Л. 1–2]
Усилия Коллонтай, тайная дипломатия, которой она неустанно занималась, наконец увенчались успехом. Московские переговоры привели к заключению перемирия, а в сентябре 1944 года — мирного соглашения. Во время этих переговоров Молотов проявил гораздо больше настойчивости, чем надеялись финны, слушая Коллонтай, но им пришлось подчиниться и принять то, что они так долго отвергали. Молотов навязал Финляндии возврат к границам 1940 года, считая его даже ценнее репараций. Кроме того, СССР заявил свои права на полуостров Порккала близ Хельсинки, отказавшись ради этого от Ханко. Ярость немцев была безгранична и вылилась в новую войну, в которой финны противостояли остаткам вермахта. Эта ужасающе жестокая война на истощение продолжалась до апреля 1945 года.
Шведы приветствовали Коллонтай в роли миротворца, уверившись в том, что ее предложения, ее требовавшие времени маневры, хотя она часто недооценивала желание Молотова добиться от Финляндии максимальных уступок, все же подтолкнули финнов к переговорам и, возможно, уберегли их от участи Румынии и Венгрии — двух других стран, находившихся под властью Гитлера. Конечно, Черчилль также старался отстоять финнов перед Сталиным, но нельзя недооценивать роль Коллонтай в сохранении суверенитета этой страны. Привилегированный международный статус, которым Финляндия пользовалась в годы «холодной войны», разительно отличавшийся от тотального господства, навязанного СССР всей Восточной Европе, в действительности установился с 1944 года, и роль Коллонтай в его установлении неоспорима. Ее усилия получили признание Нобелевского комитета, который в 1946 году номинировал Коллонтай на Нобелевскую премию мира (хотя лауреатом она так и не стала) за роль посредника в переговорах о выходе Финляндии из войны.
Сразу после заключения мира, потребовавшего от Коллонтай столько усилий, она вновь взялась за исполнение своей миссии в Швеции, стараясь укрепить советско-шведские отношения, которым не уделяла достаточно внимания в годы войны. Ее посольство стало как никогда популярным местом встреч и приемов. Она рассылала все больше приглашений, проводила все больше приемов, на которые спешило попасть шведское общество. Коллонтай в тот период пользовалась статусом дуайена дипломатического корпуса в Стокгольме, что добавляло ей популярности. Но годы шли, и ее здоровье расшатывалось. Этому способствовали тайные переговоры, ее приходы и уходы, тревога. Сердечные приступы следовали один за другим, и, несмотря на свою энергичность, она была вынуждена позволить своему сотруднику Семенову, временно исполнявшему ее обязанности в те месяцы, когда она была при смерти, заменять ее на многочисленных приемах и представлениях.
