Сергей Кара-Мурза - Русский коммунизм. Теория, практика, задачи.

Для изучения хозяйственных ресурсов в конце 20-х и начале 30-х годов АН СССР направляла в Таджикистан ряд крупных экспедиций. В 1930 г. была учреждена Академическая комиссия по научному обследованию Таджикской ССР, а в 1932 г. начата Таджикско-Памирская комплексная экспедиция, которая стала одной из крупнейших в Советском Союзе (в 1932 г. она включала 72 отряда из 144, работавших в тот год в составах всех экспедиций АН СССР). В 1932 г. была создана Таджикская база АН СССР во главе с востоковедом С.Ф. Ольденбургом, в ее состав вошли виднейшие ученые АН СССР. После этого началось создание отраслевых НИИ и зональных научных станций, а в 1940 г. был открыт Таджикский филиал АН СССР.

К концу XX века в сознании советской интеллигенции была сильно ослаблена историческая память, что было одним из проявлений культурного кризиса СССР. Образованные люди потеряли интерес к большим комплексным программам, которые осуществлял их народ всего полвека назад. Они не могли оценить масштаба и сложности тех задач, которые тогда решались очень небольшими силами. Им стало казаться, что массивные структуры современной цивилизации, в которых протекала жизнь страны в 70-80-е годы, возникли естественно, почти как явления природы. Естественными казались всеобщее среднее образование и отсутствие эпидемий, Единая энергетическая система и открытые в Сибири нефтяные и газовые месторождения, просвещенные, индустриально развитые Азербайджан или Таджикистан с их национальной научной интеллигенцией. Когда в них перестали видеть продукт социального творчества, который надо непрерывно воспроизводить, «ремонтировать» и развивать, они стали деградировать, разрушаться и расхищаться.

А все эти структуры цивилизации были достроены в основном результатом исследований, анализа и проектирования силами участников программ 20-30-х годов и их предшественников. Это была работа подвижническая, смелая и с очень высоким уровнем творчества. Сейчас для нас главным следствием утраты этой исторической памяти стала потеря интереса к методологии и организации тех программ. Например, в результате паразитологических и эпидемиологических экспедиций была выработана доктрина профилактической медицины. Созданная на ее основе советская система была признана ВОЗ лучшей в мире, она позволила с небольшими затратами резко улучшить здоровье населения. А сейчас о тех уроках как будто забыли.

Возвращаясь к комплексным программам изучения и проектирования структур жизнеустройства Таджикистана, надо подчеркнуть, что в совокупности они были методологически очень важной программой. За 20-30-е годы XX века был создан таджикский народ с развитыми национальным самосознанием и культурой. Хотя слово «таджик» еще в VIII в. значило «араб» (воин халифа), ему вплоть до 1918 г. не придавалось этнического значения. Отцы и деды нынешних таджиков о себе говорили: «я мусульманин, персоязычный».

Это была большая этническая общность иранской группы, в 20-е годы в Туркестане и Бухаре она насчитывала более 1,2 миллиона человек. Но они, окруженные узбеками, оказались под сильным давлением идеологии пантюркизма, так что даже малочисленная таджикская интеллигенция принимала идею «обузбечивания» и считала бесперспективным развитие своей культуры. Проводить здесь советские установки было очень трудно — в Средней Азии были популярны идеи Ататюрка о государстве-нации «по-тюркски», и этим идеям были привержены руководители узбекских коммунистов. Укрепление советской власти послужило тому, что таджикские интеллигенты стали преодолевать и пантюркизм, и джадидизм (течение либеральных модернизаторов, идущих в русле младотурок).

В 1924 г. стал издаваться журнал «Голос таджикского бедняка», потом еще два журнала. «Голос бедняка» стал создавать историографию таджиков, печатать переводы выдержек из трудов В.В. Бартольда. Статьи в журнале начинались с таких разъяснений: «Вот кто мы, вот где мы географически расположены, в каких районах проживаем, в каком районе что выращивается».

Потом стали выпускать газету на таджикском языке. О ней «Голос бедняка» писал в 1924 г.: «Газета — это язык народа, волшебный шар, в котором отражается мир, подруга в уединении, защитница угнетенных. Газета — источник бдительности, пробуждения народа. Да здравствует образование, да здравствует печать». Газета помогла становлению таджикской светской школы. Как писал в стихах Айни, «лишь отсутствие школы в ту эпоху немного задержало полет таджика». Вот как обстояло дело со школами в Таджикистане:

Школьное образование и ликбезы в Таджикистане (1921-1929)

Годы Число школ Преподавателей Учеников Число ликбезов Число их учеников

1921/22 31 61 904 — —

1925/26 62 85 2287 63 1400

1926/27 154 184 5024 140 2100

1927/28 258 ? 9070 271 7400

1928/29 307 393 12000 3128 12400

В декабре 1924 г. наркомпрос образовал свой журнал на таджикском языке и писал: «Наш журнал должен быть справочником, в любой момент полезным учителю. Поскольку школьное дело в Таджикистане еще очень молодо и таджики не вполне понимают настоящий литературный персидский язык, наш журнал должен быть несложным и доступным для простого народа. Пусть нас не будут считать людьми высокого слога, но пусть каждый учитель сможет понять нас» [66].

В 1929 г. был открыт первый таджикский драматический театр, в 1931 г. первый вуз — Педагогический университет с одним факультетом и 12 преподавателями, а затем в том же году — Университет сельского хозяйства. Таджики стали народом. Причем этот народ сформировался как советский.57 Именно в Таджикистане угроза утраты Союза и советской государственности воспринималась в массе населения особенно остро. По данным социологов, в 1992 г. «подавляющая часть опрошенных рабочих, колхозников, сельской и технической интеллигенции не разделяла идей суверенизации страны, 77% опрошенных выразили сожаление о распаде СССР, даже высказались против независимости Таджикистана… Иные настроения овладели политической и хозяйственной элитой, она решительно высказалась за независимость Таджикистана» [64].

«Сборка» таджикского народа — лишь иллюстрация той огромной программы нациестроительства, которая была выработана политиками и учеными в первый период СССР.

В конструировании новых социальных форм, которое велось на основе философии русского коммунизма, едва ли не самым удивительным качеством было то, что эти формы были понятны большинству населения — они соответствовали культурным стереотипам. Поэтому какое-то новое устроение начинало функционировать как будто «само собой». Люди воспринимали задачу своей деятельности как разумную и полезную и работали привычно и добросовестно. Инновациям, которые рождались в советском обществе, было присуще необычное сочетание фундаментальности с размахом. Это проявилось уже в ГОЭЛРО, а потом стало нормой. Советские ученые, инженеры и рабочие проектировали и строили большие межконтинентальные технические системы, дававшие огромный эффект. Взять хотя бы единую систему железных дорог. Делегация государственной администрации железных дорог США, ознакомившись в годы перестройки с этой системой, назвала ее «чудом XX века». Ведь она пропускала в советское время через километр пути в 6 раз больше грузов, чем в США, и в 25 раз больше, чем в Италии. Прикиньте разницу!

Но главное, что меня поражало, когда я еще был ребенком, это чувство, что каждый взрослый человек, какую бы должность он ни занимал, вел себя как государственный человек. Он тебе все объяснит, и поругает, и поможет, и научит — как заботливый командир. Нас везли целый месяц в теплушках в эвакуацию, в Казахстан. И за все время нам ни разу не дали выпить сырой воды, только кипяченой. На каждой станции и полустанке кипел огромный титан, из крана тек кипяток. Голая степь, а работники станции, старики, откуда-то везут дрова, непрерывно их пилят и колют, поддерживают огонь. И видно, что они считают свое дело очень важным, государственным — чтобы никто не заболел, чтобы никто в очереди не обжегся, не уронил чайник. Мелочь, но я ребенком каждый день видел этих людей и их отношение к делу. Их образ меня всю жизнь поддерживает.

В жизни Советского Союза период 1965-1980 гг. называют «эпохой Брежнева», а на злобном языке перестройки — «периодом застоя». Это было время созревания кризиса советского строя и ослабления государства. Менялось поколение, старики сходили с общественной сцены, а хорошей теории социалистического общества не было. Возникающие проблемы решались ситуативно, методом проб и ошибок. Население переживало кризис быстрого изменения образа жизни — страна стала городской, изменились материальные и культурные потребности. Тем не менее, в целом развитие страны велось еще в русле того большого проекта, который был в главном выработан в мировоззренческих рамках русского коммунизма.