Владимир Соловьев - Путин. Путеводитель для неравнодушных
Правда, Путин пока не воспринимается как их ставленник, скорее наоборот, в глазах обычных людей он этакий чиновничий пастух, способный вовремя одернуть и жестко ударить зарвавшееся стадо. Но если присмотреться к новейшей истории России, то выяснится, что никто из чиновников так ни разу и не получил по голове. Доставалось разнообразным мэрам, вице-, губернаторам, но чтобы дело дошло до кого-то из действительно знаковых политических фигур, такого еще не было. Поэтому по-прежнему хорошо себя чувствует душка Зурабов, хотя и на новой должности, по-прежнему Абрамовичу дозволено больше, чем жене Цезаря, и по-прежнему в стране правит не закон, о чем так мечтал Путин, а степень приближенности к Президенту. То есть мы, борясь с клановым олигархическим мышлением, не сумели возвести во главу угла правовое сознание. Мы подменили его на питерское. И потому я с ужасом думаю о том, что случится со всеми этими людьми, когда Питер уже не будет у власти. Боюсь, что откат будет страшный.
Есть глобальная проблема — отношения Путина и российских политических мастодонтов.
Кстати, именно осведомленностью Путина, его тщательностью в обработке вопросов мы обязаны принципиальным изменениям структуры власти в стране. Например, ситуация с губернаторами. Ельцин со своим «берите суверенитета, сколько хотите!» привел страну в состояние, когда губернатор стал кем-то много большим, чем просто губернатор. Губернатор практически становился действующим президентом местного уровня, он распоряжался отведенной ему территорией, как своей загородной дачей. Можно, конечно, приводить в пример Лужкова как одного из лучших существующих наместников, но это будет не вполне корректно — достаточно посмотреть, насколько разное отношение к Лужкову существует даже внутри одной Москвы. Ведь при нем Москва стала бюрократической, пожирающей себя изнутри машиной, где уже невозможно спокойно заниматься бизнесом, так как все завязано на ближнем окружении Лужкова и его правительства. Эдакий псевдосоциализм. Но сам факт необходимости присягать Президенту, факт выдвижения с последующим утверждением местным парламентом дал возможность Путину раз и навсегда решить вопрос целостности страны. Уже нет того иллюзорного представления, что ты можешь купить выборы. А ведь на Дальнем Востоке выборы всегда были вопросом денег, а не чего-то другого. Люди там были настолько подвержены технологиям, что смешно даже говорить о честных правовых выборах. Не в плане «использовался или не использовался ресурс», а просто довольно странно в нищей стране говорить о честных выборах, когда за банку тушенки люди готовы отдать свой голос за кого угодно.
Когда Путин пришел к власти, ряд людей реально управлял гигантскими территориями, сравнимыми с европейскими государствами, и там они себя чувствовали очень хорошо, плотно и прочно интегрировавшись в систему. Зачастую они близки друг к другу по возрасту, но очень сильно отличаются по ментальности, по опыту, по глубине прорастания в территорию. Если говорить о региональных лидерах, то здесь есть такие «киты, на которых держится Россия». К этим «столпам» относятся, в первую очередь, Минтимер Шаймиев, Юрий Михайлович Лужков, рядом с ними находятся Муртаза Рахимов и, конечно, Эдуард Россель. Со всеми «плюсами» и «минусами». Россель, безусловно, на некотором удалении, но это очень сильный управляющий. Он держит регион, умеет его держать.
И умеет отказываться от своих амбициозных планов. Ведь и Россель, и Шаймиев, и Рахимов отказались от собственных притязаний. Россель — от своей «Уральской республики», Татарстан — от идеи полной независимости. У них было, чем торговаться. А Путин свято чтит договоренности. И требует этого же от остальных.
И, конечно, когда речь идет об отношениях Лужкова и Путина, надо помнить следующее: они какое-то время находились не просто в разных партиях: Лужков с Примаковым были людьми одной силы, борющейся за президентство, а с другой стороны был Путин. И здесь победил Путин. Путин, повторим, не любит победы нокаутом. Вспомним: когда Ельцин расправлялся с командой Лужкова — Примакова, он выбрал «мягкое подбрюшье» — жену Юрия Михайловича. И тогда были и проверки, и наезды. Путин себе таких вещей не позволяет. Он не устраивает проверок. Он с большим уважением относится к тому, что Лужкову реально удалось сделать в Москве, но по отношению к самому Юрию Михайловичу позволяет иногда самые ироничные вещи. И, конечно, выступление на инаугурации Лужкова с непонятным анекдотом и намеком на то, что оркестр все же необходимо перетряхивать и брать новых людей и что пора как-то реагировать, — это было прямое замечание, за которым, впрочем, опять ничего не последовало. А Путин хорошо понимает, что такое управлять городом, так как сам работал в городской администрации при Собчаке, и знает, какой гигантский труд достался Лужкову и как многого он добился.
Но в то же самое время у Путина нет никаких «розовых очков». Поэтому он видит и многие «минусы» Юрия Михайловича, тем более что сам живет в Москве. Никаких иллюзий не строит. Известно, что, например, для того чтобы Герман Греф смог получить квартиру, Путину пришлось несколько раз звонить Лужкову.
Многие ждали, что Путин снимет Лужкова. Многие этого хотели. Считали, что в Москве застой. И были уверены, что когда-то это должно случиться, и считали, что Александр Лебедев, постоянно критикующий мэра, сменит Лужкова. Но Путин не сделал этого. Мало того, публично поддержал Лужкова, поскольку Путин — человек в первую очередь прагматичный. Он хорошо понимает, что стабильность превыше всего, а стабильность России будет зависеть от стабильности регионов, и воплощает в жизнь схему, по которой Президент принимает не самые сильные решения. Путин понимает, что раскачать такую лодку, как Москва (в случае неудачной замены Лужкову), можно очень быстро, а вот остановить этот процесс расшатывания будет уже гораздо тяжелее. Поэтому личное отношение Путина к Лужкову неоднозначно. Они просто очень разные люди — по пристрастию к разным видам спорта и, конечно, по ментальности и идеологии — не случайно они находились в разных партиях. Но историческая целесообразность момента делает их, бесспорно, союзниками, и очень близкими союзниками. Даже партия у них теперь одна. Притом очевидно, что внутри команды как одного, так и другого действуют разные силы, которые пытаются растащить их в разные стороны. Но каждый раз, когда эти два человека встречаются (хоть это и нечасто бывает), они могут разговаривать и могут договариваться, несмотря на то, что их отношения, в силу разницы возраста и положения, дружескими не назовешь.
То же самое относится и к Минтимеру Шаймиеву, хотя Путин любит бывать в Казани.
Вообще Путин проводит очень мудрую политику с главами регионов. С одной стороны, многие его движения вызывают вопросы — в частности, колоссальная криминализация Дальнего Востока. Каким образом господин Дарькин стал переназначенным губернатором, это вопрос; и как можно было арестовать почти всех его приближенных людей, прошлое которых хорошо известно, и при этом не тронуть самого Дарькина — это, конечно, тоже вопрос. Но при этом несколько губернаторов на самом деле были отправлены в отставку как не справившиеся со своими обязанностями. А другие сохранили свои позиции. Сейчас удалось создать довольно мощный региональный пул. При этом среди губернаторов есть те, которые действительно близки Путину по возрасту и по подходу к жизни. И видно, что между ними и Президентом очень хорошие отношения. Один из таких губернаторов — астраханский, Александр Жилкин. То, как внимательно, с каким подчеркнутым уважением Путин относится к региональным лидерам, ярко демонстрирует история с Карелией. Даже тот факт, что никак не могли найти Катанандова, не привел к отставке губернатора. Рассмотрели ситуацию, поняли, в чем дело, и не принимали резких решений.
Когда Путин пришел к власти, вовсю действовала фраза Ельцина «берите суверенитета столько, сколько можете съесть». Эта фраза очень дорого стоила России. Поэтому очень интересно смотреть, насколько разные у Путина отношения с разными лидерами. Часть из них он должен был жестким образом задавить, я даже по-другому и не скажу, именно — задавить. Путин много ездит по стране, много встречается с губернаторами, внимательно их выслушивает, относится не с праздным любопытством, а вполне обоснованно и реально к тому, что происходит в стране, понимая, насколько это важно, но при этом не воспринимает бравурные отчеты.
Разумеется, Кавказ — это отдельная территория, и к нему совершенно отдельное отношение. Конечно, то, что происходило в Ингушетии, те ошибки, которые привели к Беслану, не могли не привести к смене республиканского руководства.
И очень важная тема — это отношение Путина к Чечней, в частности, к Кадырову. Путин относится к Рамзану Кадырову не только и не столько как Президент к губернатору — не последнюю роль здесь играет эмоциональная привязанность. Путин понимал, как много сделал Ахмат-хаджи Кадыров, как он изменил собственную жизнь и оказался на стороне России (хотя долгие годы воевал против), поэтому Путин ощущал личную ответственность за его судьбу и судьбу его сына. И вот гибель Ахмат-хаджи Кадырова 9 мая 2004 года заложила основу отеческой заботы Путина по отношению к Рамзану Кадырову. Но надо понимать, что, несмотря на все это, забота не является некоей индульгенцией. Путин из тех людей, которые умеют доверять, умеют прощать, но и не надевают «розовые очки», то есть внимательным образом отслеживают происходящее.
