Лев Вершинин - Позорная история Америки. «Грязное белье» США
В итоге действия Эндрю Джексона были «строжайше осуждены» специальной резолюцией конгресса, семьи повешенных англичан получили извинения и компенсации, а госсекретарь США обратился к испанскому королю, предлагая, раз уж так получилось, продать Флориду тем, кто все равно уже не уйдет оттуда. Особых вариантов у бедняги Фернандо VII не было, да и не особых тоже: при отказе кровное просто отняли бы, а так светило хоть что-то, к тому же в Мексике началась революция, и в Испании началась революция, деньги были крайне необходимы, — и сделка состоялась. Цветущий Полуостров официально перешел в собственность Штатов, испанцы, под торжественную музыку спустив флаги, отсалютовали губернатору территории Джексону и уплыли на острова. Но семинолам уходить было некуда.
Глава 23
Тропик Рака (2)
Петля гистерезиса
Некоторое время, впрочем, индейцев не беспокоили. Оставлять им симпатичную землю в планы, конечно, не входило, но и средств на масштабные чистки не было, поэтому сперва решили всего лишь заставить семинолов перебраться подальше от берега, чтобы не вводить во искушение испанцев и англичан… В сентябре 1823 года подписали соглашение с уже на все, как когда-то Маленькая Черепаха, согласным Ниматлой, сойдясь на том, что красные будут вести себя хорошо и подчиняться, а за это власти США оплатят 100 % подъемных, назначат племени 5000 баксов ежегодного пансиона, а также пришлют учителей и мастеров для обучения ремеслам. Взамен семинолы обязались участвовать в строительстве дорог и не принимать беглых, неважно, черных или белых. Прошел год, второй, третий, а воз стоял на месте. Семинолы уходить с обжитого побережья в болота не спешили, американцев это злило, в Вашингтоне заговорили об окончательном решении вопроса, и в конце концов, когда в 1828-м президентом избрали Эндрю Джексона, считавшего индейцев «лишним звеном в природе» и «шуткой Господней», эти настроения стали государственной программой: Конгресс принял решение о переселении всех красных, включая «пять цивилизованных племен», за Миссисипи. Обо всем этом, однако, будет рассказано позже, а пока что — закон есть закон — семинолам сообщили, что вариантов больше нет.
Стараясь избежать неприятностей, то есть затрат, даже свозили несколько вождей в Оклахому, и хотя засушливые, а зимой и буранные места сашемам, привыкшим к теплу и влажности, пришлись не по вкусу, 28 марта 1833 года их как-то убедили подписать Акт о Согласии. За всех. После чего кое-кто, в основном подписанты, тронулся в путь, — на все про все отводилось три года, — но подавляющее большинство кланов, вожди которых ничего не подписывали, как ни старался их убедить в бессмысленности упрямства федеральный агент Уайли Томпсон, подопечным сочувствовавший, признать соглашение отказались категорически. Наоборот, обсудив ситуацию, постановили «сражаться и умирать там, где родились». Вот именно в это время и стало широко известным ранее мало что кому говорившее имя Аси Яхоло. Который, вопреки красивым сказкам и фильмам, — повторю сказанное в самом начале — никаким вождем не был. Абсолютно без «цепи предков», даже, больше того, с пятнами в родословной: сам называл себя чистокровным мускогом, да и внешность соответствовала, однако в некоторых документах именуется Уильямом Пауэллом, и хотя любые намеки на сей счет отрицал с возмущением, есть данные, что пару раз передавал подарки в Алабаму, какому-то Фрэнку Пауэллу. Не числилось за ним и каких-то военных заслуг, просто потому, что в войну был подростком, а междоусобицами семинолы не баловались.
Тем не менее парень славился силой, отвагой, жестким нравом, умением убеждать и предельно ясной политической платформой: «Белый не может меня сделать черным, но я могу выкрасить белого его собственной кровью и вычернить под солнцем и дождем», так что считался неформальным лидером молодежи, а потому имел влияние на пожилого и не слишком решительного верховного вождя семинолов Миканопи. Так что организацию сопротивления, перейдя в 1834-м, после попытки ареста, на нелегальное положение, возглавил именно он. Когда год спустя стычки белых с красными стали повседневной нормой, именно он поставил точку на сомнениях вождей, лично убив одного из них, Чарли Оматлу, изменившего свое решение и давшего согласие на переезд. С пояснением: дескать, со всеми предателями впредь будут поступать только так. Это само по себе было Поступком: простолюдин, подняв руку на вождя, навлекал на себя месть всей «цепи предков», и, если уж его это не остановило, значит, «защита духов» у него была силы неимоверной. В результате авторитет Яси Ахоло возрос выше облаков, спорить с ним уже не решался никто, что, по мнению большинства исследователей, и дало старт Второй Семинольской.
Отечественная
В общем-то, шансов у красных людей не было никаких, но они этого не понимали. А если и понимали, все равно, наверное, не остановились бы. И началось с фейерверка: в ночь с 25 на 26 декабря 1835 года, попав в лесную засаду, был стерт с лица земли большой (108 солдат) отряд майора Фрэнка Дэйда, отряженный властями для организации выселения непослушных, причем опасливого вождя Миканопи идти в бой буквально заставили собственные воины. Через день, 28 декабря, лично Аси Яхоло захватил Агентство по делам семинолов и перебил всех, включая агента Томпсона, к которому, в общем, относился неплохо («Я стрелял не в него, а в Большого Белого Вождя», пояснил он позже). А далее пошло: летучие отряды всего за пару недель разорили пару поселков и даже небольшой береговой форт, и в Вашингтоне поняли, что реагировать следует быстро. На полуострове была сконцентрирована целая армия, 9 тысяч солдат во главе с генералом Томасом Джесупом, считавшимся толковым воякой, генерал свою репутацию подтвердил, всего за пару месяцев разгромив несколько вражеских «батальонов», вслед за чем многие вожди, включая Миканопи, сдались и попросили помочь поскорее уехать на Запад, подальше от страшного Яси Ахоло. Но решительного успеха все же не было, напротив, 2 июня 200 воинов атаковали «транзитный пункт» у форта Брук и освободили 700 арестованных. В общем, кто его знает, какие бы еще сюрпризы случились, но генерал Джезуп, не желая сложностей, пригласил красных лидеров обсудить ситуацию, а когда они явились, просто приказал арестовать «мятежников» и вывезти из Флориды. Впрочем, всем вскоре удалось бежать с этапа, кроме Яси Ахоло, которого везли до Южной Каролины в цепях, а там посадили в карцер, бежать откуда никакой возможности не было. Где он вскоре, в январе 1838 года, и умер, а уж от болезни или наложил на себя руки, узнав о разгроме главных сил семинолов у озера Окичоби, — об этом разные источники и говорят по-разному.
Всю дальнейшую историю — длинную вереницу поражений, капитуляций, захватов в плен пришедших на переговоры под честное слово, и новых стычек, и новых капитуляций, и смертей лидеров, и появления новых — нет никакой нужды пересказывать детально, пусть этим занимаются историки Флориды, которые, впрочем, именно этим и занимаются. Вот только факт есть факт: что бы ни творилось, семинолы не только не собирались сдаваться, но и перестали идти на какие-либо переговоры. Томаса Джезупа отозвали, как не справившегося, командование принял Захария Тейлор, будущий победитель Мексики и президент США, но и ему не слишком везло, — разве лишь созданная им цепь укреплений слегка обезопасила «цивилизованные» районы. А тем временем расходы на усмирение небольшого и, по сути, не слишком мешающего племени выросли до вовсе неподъемных сумм, — и 19 мая 1839 года генерал Александр Макомб, личный представитель президента, после месяца «переговоров по-честному», сообщил, что примерные условия мира согласованы.
Но ошибся. То есть кто-то из вождей, жалея своих людей, да и себя, выходил из болот, брал подъемные и направлялся на Запад, — но не все. Сформировался круг «непримиримых», — Сэм Джонс, Чипко, Хвост, Билли Кривоногий, — и они сдаваться соглашались лишь при том условии, что их переведут жить куда угодно, но во Флориде. А на это Вашингтон, сами понимаете, пойти не мог даже не из опасений новых мятежей, но по принципиальным соображениям. И война продолжалась. Семинолы уже не вступали в открытые бои, они прятались и атаковали, прятались и атаковали, не нанося даже особых потерь, но коммуникации на полуострове были перерезаны, а генералу Тейлору, при всем авторитете, военном таланте и специально завезенных собаках-людоедах, натасканных на работу в болотах, удавалось разве лишь держать линию блокпостов.
Кончилось все, естественно, очередной сменой кадров: командование театром военных действий перешло к генералу Уокеру Кейту Армистеду, автору идеи «войны на воде». Но опять-таки, кое-чего добившись, — флотилия каноэ с выписанной морской пехотой ежедневно бороздила плавни, ловя малейший шорох, — задачу в целом решить не смог, даже применив массированное уничтожение посевов и даже пустив в ход деньги, 55 тысяч долларов, выделенных Конгрессом специально на «подарки дальновидным лидерам». В итоге дошло до того, что генералы стали хором отказываться от назначения, вредящего послужным спискам, и в мае 1841 года Армитеда сменил полковник Уильям Дженкинс Уорт, имеющий минимальный бюджет на все про все. Усмирить индейцев не получалось даже после принятия «Акта о вооруженной оккупации», разрешившего передачу участков флоридской земли кому угодно, кто готов их обрабатывать и не боится индейцев. Обрабатывать благодатную землю готовы были многие, но семинолов боялись уже все. А между тем все это — в бездну рухнули почти 40 зеленых лимонов — надоело и Конгрессу, и обществу, которое, вдруг вспомнив, что семинолы, как ни крути, «культурны», требовало «умеренных уступок». Ну и, в конце концов, поладили. Всем, кто готов был умереть, но во Флориде, предложили «неформальную» резервацию на юго-западе полуострова, оформив ее как «временный протекторат». Это было лучше, чем ничего, вожди «болотных теней» посовещались, — и 14 августа 1842 года полковник Уорт объявил о прекращении войны.
