Виталий Третьяков - Конфликт с Западом. Уроки и последствия
«В-третьих – гигантский управленческий и политический опыт, который он получил еще в советское время, работая в правительстве Силаева. Затем тот опыт, который связан с оппонированием Ельцину и Путину, формированием альтернативной программы» (Справка для молодых и тех, кто забыл: правительство под руководством Ивана Силаева просуществовало чуть больше года – с лета 1990 г. по осень 1991 г. – В.Т.)
«Яблоко» выступает за европейский путь развития, за сотрудничество, кооперацию с внешним миром, прекращение конфронтации. В частности, мы предложили свой сценарий решения проблемы Крыма: необходимо добиваться проведения признанного в мире, реального референдума о статусе полуострова, поскольку до сих пор такого референдума не было. Естественно, наша альтернатива предполагает прекращение агрессивного курса в отношении Украины и скрытого участия России в войне против Украины».
Все, уважаемые читатели! Теперь вы поняли, кто вы такие и в какой стране живете? И осознали, кто и как вас спасет? Ну и, наконец, вы поняли, что такое пропаганда и как она делается?
2015 г.
Одесские рассказы и московские вопросы
В связи со скандалом в духе «Одесских рассказов» Бабеля – Михаил Саакашвили принял на работу Марию Гайдар «с испытательным сроком», что, безусловно, оскорбительно для такой видной персоны российской оппозиции, – актуализировался и давно висящий в воздухе вопрос: почему и на какие нужды власть России щедро раздает полновесные денежные гранты людям, которые эту власть всячески, даже если и заслуженно, проклинают? Более того, мечтают, даже не скрывая своих намерений, эту власть сместить.
Фима Собак, в отличие от своей подруги Эллочки Людоедки (Щукиной), знала такое красивое слово, как «гомосексуализм». Теперь этим словом никого не удивишь, а вот «мазохизм» российской власти, раздающей гранты своим ниспровергателям, многих, особенно простых людей, удивляет.
Но объяснение такому мазохизму есть. Дело в том, что политика в чем-то похожа на обычные житейские отношения, а в чем-то от них отличается.
Схожесть, например, в том, что если ваш вечно пьяный сосед портит вам жизнь своим поведением, то у вас есть два способа решения проблемы. Первый – вызвать участкового, подать заявление в правоохранительные органы… Ну и так далее – до скончания века или соседа.
Второй способ гораздо эффективнее. Вы начинаете сами регулярно покупать соседу-дебоширу спиртное, чем обеспечиваете себе его относительную лояльность (дескать, не будет же он кусать руку его поящего, хотя и это часто оказывается иллюзией) и даже можете регулировать время и градус его буйной активности – согласно вашим жизненным планам.
Точно также действует и власть с родной оппозицией, постепенно пересаживая ее с западных грантов на отечественные.
Но это лишь один, приземленный мотив. Есть и другой резон – высокий, соответствующий постулатам политики как науки и историческому опыту. Этот постулат известен давно, но в последней транскрипции – благодаря «Крестному отцу» Марио Пьюзо: держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе.
Друг ведь и так бескорыстно любит тебя и тебе помогает, за что его, конечно, нужно время от времени стимулировать не только ответной любовью, но и некоторыми незначительными материальными благами.
А вот врага нужно прижать к груди как можно сильнее, но если не удается задушить его в объятиях, то следует регулярно давать ему деньги, синекуры, даже высокие должности и финансировать его средства массовой информации. Иначе он может обозлиться, соединиться с другими твоими врагами и ударить по тебе с тыла, чего теоретически быть не может, если ты держишь его у груди, то есть прямо перед собой.
Оба метода – регулярно за свой счет «подпаивать алкоголиков оппозиции» и держать их так близко, чтобы для замаха коварным кинжалом у них не было ни времени, ни нужной дистанции, – многие века доказывали свою эффективность.
Проблема, однако, в том, что ныне «оппозиционеров» стало слишком много, причем «профессиональных оппозиционеров». То есть таких, которые ничем иным, кроме как кормлением на ниве оппозиции, заниматься не умеют, не могут и не хотят.
Кроме того, в эпоху всеохватывающей гласности и публичности такие откормленные за государственный счет оппозиционеры приобретают известность и популярность, порой превосходящую известность и популярность самой власти – в зарубежных СМИ, парламентах и всяких там ПАСЕ-ОБСЕ и международных правозащитных организациях уж точно. И при этом они, в большинстве обладая немалыми навыками лицедейства, умеют изобразить дело так, что живут едва ли не в нищете, а борются за святое дело «прав и свобод простых граждан» бескорыстно и с риском для собственной жизни.
А самые изощренные, которым тоже уже имя – легион, научились еще и шантажировать власть. Попробуй не дать нам денег – попросим у Запада! Попробуй дать мало – обвиним власть в заигрывании с «фашистами, гомофобами, сталинистами и с поклонниками Ивана Грозного». На худой конец – будем запугивать народ угрозой поглощения России Китаем и вообще всякой «азиатчиной», насаждаемой Кремлем вместо «европейских ценностей», к числу которых, естественно, относится и кормление оппозиции по меркам ее собственного аппетита. А аппетит-то постоянно растет. Если и это не помогает, то следует последний, новомодный аргумент: а мы вам в Москве майдан устроим… Как правило, на этом аргументе ломаются самые жесткие и самые жадные (или рачительные) представители власти.
Наконец, все более в последнее время явным следствием прижимания оппозиции к груди власти стало массовое проникновение оппозиционеров во власть, причем не каким-нибудь банальным и открытым парламентским путем (тут наша власть как раз держит, неведомо зачем, бескомпромиссную оборону), а именно закулисными, кулуарными, подковерными ходами.
И тогда у простых и не очень простых людей возникают разумные вопросы. А насколько искренне власть возмущается «деструктивной активностью» оппозиции? Не находится ли она с ней в тайном от общества союзе? И даже вопрос, в последнее время все чаще и чаще звучащий: а не готовят ли некоторые противники Путина внутри самой власти переворот против него, для чего и ввиду чего, собственно, и кормят публично ими критикуемую оппозицию где тайно от Путина, где под предлогом того, что «прикормленная оппозиция не так опасна, как голодная или питающаяся на западные гранты»?
Вопросы эти тем более актуальны, что при оглашении конкретики, касающейся той или иной некоммерческой организации, очень часто совершенно невозможно понять, а чем, собственно, эта организация занимается даже не в интересах общества, а вообще. Это случилось и в связи с одесским рассказом «О Мише и Маше».
Из публикаций в СМИ, очень неравнодушных к этому делу, совершенно неясно, кому и зачем, кроме самой Марии Гайдар и ее сотрудников, нужен ее фонд «Социальный запрос», каковому уже был выделен «президентский грант» в 2,8 миллиона рублей. Непонятно, чем этот фонд, учрежденный, но даже не начавший действовать, собирался, помимо выплаты зарплаты своим сотрудникам и «создания сайта», заниматься.
Ну а уж слова, произнесенные дочкой после рукоположения ее в должность самим Саакашвили, – дочкой, вознамерившейся то ли превзойти славу отца, то ли ее окончательно развенчать, – на мой взгляд, доказывают, что Мария Гайдар опасности для России и нынешней власти в ней ни на 2,8 миллиона рублей, ни даже на 2,8 тысячи рублей не представляет. Если таковая опасность от дочки для кого и исходит, то разве что для образа ее отца, но это уже дело внутрисемейное. И озаботиться отрыванием Маши Гайдар от груди Саакашвили и иных «реформаторов в бегах» должен бы был фонд Егора Гайдара (надеюсь, таковой существует), а уж никак не российское государство.
Уверен, что умные читатели (а иным я и доказывать ничего не собираюсь) поймут, что эти мои заметки никак не относятся к тем некоммерческим организациям и фондам, которые занимаются настоящей благотворительностью и даже правозащитной деятельностью, распространяющейся не только на «режиссера Сенцова» и «депутата ПАСЕ Савченко».
Да и сам рассказ «О Маше и Мише» выбран мною только потому, что это самый свежий из «одесских рассказов», и ни одно СМИ не обошло его вниманием.
Конечно, я понимаю, что во всяком обществе и во всяком государстве с неизбежностью возникает прослойка «профессиональных политических бездельников», кормить которых общество и государство обязано так же, как и бомжей или беспризорных детей.
И все-таки что-то надо с этим делать. Ведь за детьми будущее, бомжи не требуют доли во власти, а «профессиональные политические бездельники» вполне бы могли творить свое «благое дело» и не за счет бюджета, а на частные деньги своих сторонников. А если таковых нет – то просто пойти поработать. Хотя бы менеджерами… Пользы от этого будет мало, но, по крайней мере, в оппозиции останутся настоящие борцы за идею, пусть и неприятные власти, но настоящие и умеющие что-то делать собственными руками.
