Дмитрий Винтер - Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?
А вот в смысле подбора руководителей экономики в целом это ему удавалось далеко не всегда. В области управления наукой не удавалось совсем — самые перспективные отрасли были им разгромлены.
Да и создание вокруг единоличного диктатора атмосферы культа личности не может пройти бесследно. К чести Сталина надо сказать, что он гораздо меньше, чем Гитлер, поддавался фимиаму, который курили в его честь (об этом см.: Суворов В. Самоубийство. С. 75–78, 82–89, 101–103), но все-таки не поддаться совсем не мог.
Но вернемся к вопросу о соотношении сил. У Сталина, правда, было численное превосходство над армиями союзников в Европе — 6 млн против 4,6 млн, но и только в Европе. Сухопутные вооруженные силы США, Британии и колоний и доминионов последней к 1945 г. насчитывали 22,65 млн чел. (подсчеты мои по: Всемирная история. Т. 10. С. 433–444, 524, 566 — Д.В.) — существенно больше, чем у СССР (11,4 млн), причем степень исчерпанности людских ресурсов у союзников была, несомненно, намного ниже, чем у СССР.
Вот выдержка из дневника Геббельса от 3 марта 1945 г. Запись не для пропаганды и не для публикации, и в целом Геббельс очень и очень высоко оценивает военную мощь СССР (об этом мы уже говорили, см.: Суворов В… Очищение. С. 3–20). Но вот запись о людских ресурсах Советов от 3 марта 1945 г.: «Их войска чрезвычайно хорошо вооружены, но они все больше и больше страдают от недостатка людей. Их атакующая пехота состоит большей частью из восточных рабочих и поляков, задержанных в наших восточных районах». И возразить тут нечего. Народ у нас беречь не умели и не желали. Сгубила война мужиков (Последняя республика. С. 331).
Генерал армии МЛ Моисеев признал («Правда», 19 июля 1991 г.), что за годы Великой Отечественной войны в Красную Армию было мобилизовано 29,4 миллиона солдат, не считая тех, которые там уже были (цит. по: День-М. С. 153) — то есть всего не меньше 35 миллионов. Из них осталось к 1945 г. 1112 миллионов. Думаю, не будет большим преувеличением сказать, что в новой войне, если бы она началась, Сталин мог рассчитывать только на очередные призывные контингенты, достигающие 19 лет. А с учетом того, что должны были появиться противники еще и в Азии (об этом речь в следующей главе), СССР должен был скоро начать уступать своим противникам в численности.
Что же касается соотношения экономических потенциалов, то в общем, если принять военное производство Британии в 1941–1944 гг. за единицу, германское военное производство будет равно 0,9, советское — 1,4, а американское — 4,3 (Харрисон М. Советское военное производство 1941–1945 гг. С. 493). По другим данным, американское военное производство составляло две трети общего военного производства союзников, советское — одну пятую, а британское — одну седьмую (Поздеева Л.В. Ленд-лиз для СССР: дискуссия продолжается// Вторая мировая война. Актуальные проблемы. С. 329). При этом не надо забывать, что степень мобилизованности американской экономики была существенно ниже, чем британской, не говоря уже о германской и советской: США отнюдь не перестроили всю свою экономику на военный лад: производство потребительских товаров за годы войны выросло на 83 %, при этом в 1944 г., в момент наивысшего роста военного производства, в стране оставалось 700 000 безработных (Всемирная история. Т. 10. С. 434). Вот вывод Генриха Манна: Америка вела войну шутя. Если бы она напрягла свои силы, мир бы содрогнулся.
Далее, едва ли СССР смог бы мобилизовать практически все трудоспособное население либо в армию, либо в военную промышленность, если бы не получал от союзников огромных поставок продовольствия, способного кормить всю армию и полстраны, сырья, разнообразной техники (а тыловую и медицинскую службы связь, удалось организовать по-современному только благодаря американским поставкам; подробнее о размерах поставок союзников уже говорилось, о 7–8 миллионах дополнительно мобилизованных благодаря им — тоже).
Практически все известные факты позволяют сделать вывод, что советская экономика, как и германская, была рассчитана на блицкриг, а не на затяжную войну. Мало кто задается вопросом: а почему, обладая столь мощной военной машиной, Сталин затеял столь сложную комбинацию с «ледоколом» вместо того, чтобы просто завоевать всю Европу? Да именно потому, что боялся затяжной войны со всем миром!
Но и это еще не все. Оккупация Западной Европы советскими войсками и начало «социалистических преобразований» неизбежно вызвали бы сопротивление в Европе. Вспомним, что бандеровцы и «лесные братья» на присоединенных в 1939–1940 гг. территориях, отрезанные от всего мира, сопротивлялись полтора десятилетия! То же самое было бы — в неизмеримо больших масштабах — по всей Европе, только помощь бы европейскому сопротивлению союзники в условиях войны, конечно, оказывали.
Многие из моих оппонентов почему-то уверены, что в Европе Красную Армию встретили бы с цветами как освободительницу теперь уже не от Гитлера, а от «англо-американских империалистов». С теми, кто придерживается подобных взглядов, вроде бы вообще не о чем дискутировать, но приходится. Слово опять же личному шоферу маршала Жукова А.Н. Бунину. Действие происходит в Польше в конце января 1945 г., во время Висло-Одерской операции: «Приняв за чистую монету разговоры чуть ли не о любви местного населения к нам, мы на первых порах торопились улыбаться, протягивать руки и прочее. Прием обычно был холодноватый. Как-то с приятелем мы проезжали на «Виллисе» через Гнезно и услышали громкую музыку, доносившуюся из большого дома. Остановились, вошли. В зале отплясывала польская молодежь. Но потанцевать нам не удалось, барышни жались, глядели на нас, как на зверей» (170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 126).
Ну, допустим, что у поляков не было особых оснований любить СССР после 1920 и особенно 1939 года (да и более ранняя история тоже особой теплотой отношений не отличалась). Но ведь в Польшу мы пришли все же как освободители от Гитлера, а в Западную Европу должны были прийти как захватчики.
И наконец, союзники, господствуя на морях и океанах, могли угрожать десантом в любой точке побережья СССР и занятых им территорий. Сколько миллионов солдат пришлось бы держать для их охраны? Напомню, что во время Крымской войны, когда мобильность флота и его возможности по высадке армейских десантов были несопоставимо ниже, чем в 1940–1950-х гг., Россия вынуждена была держать на побережье Балтийского моря 270 000 солдат для защиты от английской эскадры с 12-тысячным десантом на борту.
Глава XXXIV
Был ли у Сталина противник на континенте
Европа—это всего лишь большой полуостров Азиатского материка.
(И А. Ильин, 1950)Возразят: ни Наполеон, ни Гитлер не смогли выиграть войну и, в частности, захватить Британские острова, потому что у них был противник на континенте. У Солженицына («В круге первом») Сталин так и рассуждает: Наполеон и Гитлер не могли победить Англию, поскольку имели противника на континенте. А у него — не будет!
Начнем с того, что Наполеон не имел противников на континенте, по крайней мере, в течение трех лет — с 1809-го по 1812-й, однако в деле завоевания Британии за эти годы он что-то не очень продвинулся. Но мы сейчас не о Наполеоне, мы о Сталине. Так был у Сталина противник на континенте или нет? Разберемся.
Представим себе, что Сталин оккупировал Европу. Поставим себя на место Трумэна: где искать континентального союзника? Логика предшествовавшей политики Рузвельта, рассчитывавшего на Китай как на противовес не только Японии в настоящем, но и СССР в будущем (Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 327, 339, 528–530 и т. д.), толкала именно в Китай. В условиях действия плана Маршалла, когда американская помощь уходила в Европу, Китаем пренебрегли, и его захватили коммунисты. Впрочем, мы уже говорили, что есть серьезные основания думать: геополитическая картина мира от этого мало изменилась, и Сталин все равно Китай потерял. А если бы Европе в силу захвата ее Сталиным помогать не пришлось?
Напомню, что в конце 1944 г. с разгромом японского флота и освобождением Филиппин (и с освобождением Бирмы), американцы получили возможность доступа в Китай, так сказать, с «парадного входа» (до этого помощь приходилось доставлять самолетами через Тибет, где на доставку тонны груза, как уже говорилось, требовалось истратить три тонны горючего (Яковлев H.H. 3 сентября 1945 г. С. 623). Теперь переоснащение китайской армии новейшей американской техникой стало вопросом времени, притом ближайшего.
Далее, вторжение «северных варваров» неминуемо сплотило бы китайский народ. В этих условиях коммунистам пришлось бы выбирать одно из двух. Либо примкнуть к общенародной борьбе — это было им тем легче, что Мао уже тогда, как мы видели, мягко говоря, не очень любил СССР. Либо оставалось превратиться в некий аналог «власовцев», обреченных на неприятие своей страной. И с учетом того, что выше было сказано о Китае, первый вариант был более вероятен, чем второй.