Сергей Кара-Мурза - Маркс против русской революции
К этой нереализованной попытке Маркса объясниться с народниками относится тезис Э. Хобсбаума, который часто повторяют и наши марксисты. Он сводится к тому, что Маркс высоко ценил русское революционное движение и ждал революции в России. Хобсбаум пишет: «Развитие революционного движения в России заставило Маркса и Энгельса возложить свои надежды на эту страну как на [колыбель] европейской революции. (Из всех фальсификаций, которым подверглась доктрина Маркса, нет более грубой и гротескной, нежели приписать ему мысль, будто единственная надежда на осуществление революции возлагалась на промышленно развитые страны Запада)».
Это суровое обвинение Хобсбаума в фальсификаци (к тому же самой «грубой и гротескной») принять никак нельзя. Никому и не требовалось «приписывать» Марксу мысль, что социалистическая революция может произойти лишь в промышленно развитых странах Запада — он сам излагал эту мысль в разных вариациях (см. хотя бы приведенный выше постулат из «Немецкой идеологии»). Уточненная формула Маркса была опубликована, после острых конфликтов с народниками, в 1882 г. в предисловии ко второму русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» за подписью: Карл Маркс. Фридрих Энгельс . В нем сказано:
«Спрашивается теперь: может ли русская община — эта, правда, сильно уже разрушенная форма первобытного общего владения землей — непосредственно перейти в высшую, коммунистическую форму общего владения? Или, напротив, она должна пережить сначала тот же процесс разложения, который присущ историческому развитию Запада?
Единственно возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития» [130].
В эту формулу введены оговорки, искажающие проблему. Русская община конца ХIХ века не была и просто не могла быть «формой первобытного общего владения землей». С какой целью вставлено это слово? После реформы 1861 г. община не разрушалась, а именно укреплялась — и сам Маркс не раз обсуждал это необычное явление в других работах. Наконец, никому, в том числе народникам, и в голову не приходило ожидать, чтобы община «непосредственно перешла в высшую, коммунистическую форму». Говорилось о пути развития с использованием общины как социокультурной системы, как большого общественного института. Зная, как глубоко Маркс вник в проблемы пореформенной России, в том числе в проблемы общины, трудно принять эти три оговорки за искренние.
Но главное, в этом предисловии ясно сказано, что русская революция, позволяющая избежать «того же процесса разложения, который присущ историческому развитию Запада», возможна только в том случае, если она будет «дополнена» пролетарской революцией на Западе. И в этом процессе роль русской революции — «послужить сигналом» западному пролетариату. Эти уместные в предисловии к русскому изданию «Манифеста» смягченные выражения по смыслу совершенно не противоречат тому, что сказано в ответах Бакунину и Ткачеву.
А через десять лет (15 марта 1892 г.) Энгельс пишет народнику Н. Ф. Даниельсону (переводчику первого тома «Капитала») письмо, в котором устраняет всякие допущения. Он пишет: «Теперь обработка земли в крупном масштабе с применением машин является правилом и все более становится единственно возможным способом сельскохозяйственного производства. Так что крестьянин в наши дни, по-видимому, обречен на гибель.
Вы помните, что говорил наш автор в письме по поводу Жуковского [К. Маркс. Письмо в редакцию «Отечественных записок»]: если Россия и дальше пойдет по тому пути, на который она вступила в 1861 г., то крестьянская община обречена на гибель. Мне кажется, что именно сейчас это начинает сбываться. По-видимому, приближается момент, когда — по крайней мере в некоторых местностях — все старые социальные устои в жизни русского крестьянства не только потеряют свою ценность для отдельного крестьянина, но и станут для него путами точно так же, как это происходило ранее в Западной Европе. Боюсь, что нам придется рассматривать вашу общину как мечту о невозвратном прошлом и считаться в будущем с капиталистической Россией. Несомненно, таким образом будет утрачена великая возможность, но против экономических фактов ничего не поделаешь» [131, с. 265].
Поразительно, до какой степени Энгельс здесь противоречит экономическим фактам. А.В. Чаянов пишет на основании строгих исследований: «В России в период начиная с освобождения крестьян (1861 г.) и до революции 1917 г. в аграрном секторе существовало рядом с крупным капиталистическим крестьянское семейное хозяйство, что и привело к разрушению первого, ибо малоземельные крестьяне платили за землю больше, чем давала рента капиталистического сельского хозяйства, что неизбежно вело к распродаже крупной земельной собственности крестьянам… Арендные цены, уплачиваемые крестьянами за снимаемую у владельцев пашню, значительно выше той чистой прибыли, которую с этих земель можно получить при капиталистической их эксплуатации» [132, с. 407]. И это — не аномалия, а общее для России правило.
После 1905 г. покупка земли общинами и аренда земли у землевладельцев нарастала. Историк В.В. Кабанов пишет: «Все более определяющей становилась тенденция к перемещению центра тяжести сельскохозяйственного производства на хозяйство крестьянское, прогресс в мелкотоварных хозяйствах становился заметнее. Накануне Первой мировой войны крестьяне производили 92,6% совокупного продукта (по стоимости) земледелия и животноводства, а помещики — только 7,4%» [133].
Позже, в 1893 г., Энгельс в письме Н. Ф. Даниельсону снова вернулся к вопросу об общине как основе для социалистических преобразований, сделав оговорку, что «инициатива подобного преобразования русской общины может исходить не от нее самой, а исключительно от промышленного пролетариата Запада».
В свете этого надо считать несостоятельными утверждения, будто Маркс согласился с взглядами народников на русскую крестьянскую общину (эта мысль в последние годы часто повторялась со ссылкой на переписку Маркса с Верой Засулич). Хобсбаум пишет об этом предполагаемом повороте Маркса:
«Интересно отметить, что его точка зрения — в известной мере неожиданно — склонилась к поддержке народников, которые отстаивали тот взгляд, что русская крестьянская община могла создать основу для перехода к социализму без необходимости ее предварительного разрушения посредством развития капитализма. Можно сказать, что эта точка зрения Маркса рассматривалась как не вполне соответствующая всему предыдущему развитию взглядов Маркса и русскими марксистами, которые в этом пункте противоречили народникам, и более поздними марксистами. Во всяком случае, эта его точка зрения не получила подтверждения. Сама формулировка этого мнения Маркса отражает определенную долю сомнения, возможно, из-за того, что ему было трудно аргументировать ее теоретически». [128]
Хобсбаум приукрашивает действительность марксизма. О том, как точка зрения Маркса «склонилась к поддержке народников», хорошо видно из того, как Энгельс по просьбе Маркса громил этих самых народников, а Плеханов и молодой Ленин это дело с энтузиазмом продолжили.
Действительно, Маркс получил 18 февраля 1881 г. письмо Веры Засулич, в котором она писала: «В последнее время мы часто слышим мнение, что сельская община является архаической формой, которую история, научный социализм — словом, все, что есть наиболее бесспорного — обрекают на гибель. Люди, проповедующие это, называют себя Вашими подлинными учениками, «марксистами»… Вы поймете поэтому, гражданин, в какой мере интересует нас Ваше мнение по этому вопросу и какую большую услугу Вы оказали бы нам, изложив Ваши воззрения на возможные судьбы нашей сельской общины и на теорию о том, что, в силу исторической неизбежности, все страны мира должны пройти все фазы капиталистического производства».
Маркс написал четыре (!) варианта ответного письма (не считая короткого предварительного ответа 8 марта 1881 г.) [134]. Все они очень интересны, в них отражены глубокие раздумья и сомнения Маркса, и он действительно склоняется к признанию правоты народников.
Здесь надо заметить, как трактовали эти раздумья советские марксисты из Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В предисловии к 19-тому 2-го издания Сочинений Маркса и Энгельса (М., 1961) сказано о содержании «набросков» письма Маркса Вере Засулич: «Эта концепция Маркса ничего общего не имела с народнической мечтой — без развития крупной промышленности, с помощью общины прямо перескочить в социалистический общественный строй». Это замечание — карикатура на доктрину народников, «перерисованная» с того же предисловия к «Манифесту» 1882 года.
