Юрий Мухин - Опасная тайна

Заявил и тем не менее именно из-за этого в войну и «влез», хотя ни ему, ни Германии она не была нужна. Те­перь понятно, что она нужна была его союзнику — сио­низму.

Манштейн, повторюсь, не пишет, что целью Гитле­ра (целью его союзников) было переселение западноев­ропейских евреев в Палестину, прямо он даже ничего не пишет о захвате Палестины, но он так детально анали­зирует бессмысленность войны против Англии в Сре­диземном море и Африке и прямую необходимость для победы над Англией высадки на Британские острова (он готовил свой корпус к этой высадке), что невольно на­прашивается вопрос: какова же тогда цель войны Гитле­ра в Средиземном море и в Африке, если победа над Анг­лией здесь ни при чем?

Манштейн рассматривает различные варианты опе­раций на Средиземном море: как гипотетические (захват Мальты и Гибралтара), так и те, которые удачно или не­удачно осуществлялись (захват Греции, Крита, Египта). Причем скорее из академического интереса, поскольку он одновременно утверждает, что с точки зрения страте­гии война на Средиземном море именно Германии ни­чего не давала.

«Бесспорно, потеря позиций на Средиземном море была бы для Великобритании тяжелым ударом. Это могло бы сильно сказаться на Индии, на Ближнем Востоке и тем самым на снабжении Англии нефтью. Кроме того, окончательная блокада ее коммуникаций на Средиземном море сильно подорвала бы снабже­ние Англии. Но был бы этот удар смертельным? На этот вопрос, по моему мнению, надо дать отрицатель­ный ответ. В этом случае для Англии оставался бы открытым путь на Дальний и Ближний Восток через мыс Доброй Надежды, который никак нельзя было блокировать. В таком случае потребовалось бы соз­дать плотное кольцо блокады вокруг Британских ост­ровов с помощью подводных лодок и авиации, т.е. из­брать первый путь. Но это потребовало бы сосредото­чения здесь всей авиации, так что для Средиземного моря ничего бы не осталось! Какой бы болезненной ни была для Англии потеря Гибралтара, Мальты, пози­ций в Египте и на Ближнем Востоке, этот удар не был бы для нее смертельным. Напротив, эти потери скорее ожесточили бы волю англичан к борьбе — это в их ха­рактере. Британская нация не признала бы этих потерь для себя роковыми и еще ожесточеннее продолжала бы борьбу! Она, по всей видимости, опровергла бы известное утверждение, что Средиземное море — это жизненно важная артерия Британской империи. Очень сомнительно также, чтобы доминионы не последовали за Англией при продолжении ею борьбы»[79].

Победу в Европе могла обеспечить только высадка на Британские острова, эта высадка решала и вопросы по­беды на Средиземном море. Манштейн пишет:

«Важнейшим, видимо, было следующее: после за­воевания Британских островов немцами враг потерял бы базу, которая, по крайней мере, тогда была необ­ходима для наступления с моря на европейский кон­тинент. Осуществить вторжение через Атлантику, не пользуясь при этом в качестве трамплина Британ­скими островами, было в то время абсолютно невоз­можно, даже и в случае вступления Америки в войну. Можно не сомневаться также и в том, что после побе­ды над Англией и вывода из строя английской авиа­ции, изгнания английского флота за Атлантику и раз­рушения военного потенциала Британских островов Германия была бы в состоянии быстро улучшить об­становку на Средиземном море.

Можно было, следовательно, сказать, что даже если английское правительство после потери Британ­ских островов пыталось бы продолжать войну, оно вряд ли имело шансы выиграть ее. Последовали ли бы за Англией в этом случае доминионы?»[80]

Причем, несмотря на сложность форсирования Ла-Манша, у Манштейна не было сомнения в успехе захвата Британских островов, поскольку в 1940 г. у Германии

«...имелось одно решающее преимущество, а именно то обстоятельство, что она вначале не могла встретить на английском побережье какую-либо ор­ганизованную оборону, обеспеченную хорошо воо­руженными, обученными и хорошо управляемыми войсками. Фактически летом 1940 г. Англия была почти абсолютно беззащитна на суше перед вторже­нием»[81].

Это, со своей стороны, подтверждает и Черчилль.

Но Гитлер отказался от высадки и начал войну на Средиземном море, совместив ее с подготовкой войны с СССР. Причину этого отказа Манштейн дает и со слов Гитлера:

«Он часто говорил, что не в интересах Германии уничтожить Британскую империю. Он считал, что она представляет собой крупное политическое достиже­ние» — и сам: «Если же даже и не доверять полностью этим заявлениям Гитлера, то одно все же ясно: Гитлер знал, что в случае уничтожения Британской империи наследником будет не он, не Германия, а США, Япо­ния или Советский Союз»[82].

Много загадок поставил Гитлер Манштейну. О них фельдмаршал то ли не хочет говорить, то ли действитель­но не знает на них ответов. Манштейн ведь никогда не был свитским генералом, вся его карьера после 1938 г. проходила исключительно на фронтах, и задачи, стоящие перед Гитлером, могли быть ему действительно непонят­ны и от этого казались глупыми.

Скажем, такой эпизод. Осень 1942 г. Накануне Гитлер вывел из Крыма 11-ю армию Манштейна и отправил ее брать Ленинград. Не удалось. О взятии Москвы и речи не идет. На юге немцы тщетно бьются у стен Сталинграда и на кавказских перевалах. Разведка донесла, что наши вой­ска готовят удар у Витебска. Гитлер посылает Манштейна туда, в связи с новым назначением они беседуют, и Гит­лер предупреждает, что Манштейну, возможно, придется взять на себя командование группой армий «А» (Кавказ­ское направление), которой до этого Гитлер командовал сам «по совместительству».

«Но еще, — изумляется Манштейн, — удивитель­нее было то, что Гитлер в этот момент сказал в связи с моим возможным назначением на пост командую­щего этой группой армий. На будущий год он пред­полагает, заявил Гитлер, предпринять силами группы механизированных армий наступление через Кавказ на Ближний Восток!»[83]

Похоже, Манштейн искренне недоумевает, почему Гитлер — Верховный Главнокомандующий Вермахта — лично командует группой армий Кавказского направле­ния и, главное, как он при такой обстановке на Восточ­ном фронте может думать о Ближнем Востоке!

А Гитлер обязан был думать. Ведь перед ним стояла задача не только построить Тысячелетний рейх на про­сторах СССР, но и Израиль в Палестине. И он обе эти за­дачи пытался решить. Палестина имела огромное значе­ние: если бы Гитлер передал ее сионистам, вся пресса Ве­ликобритании и США требовала бы прекращения войны с Германией. В этом можно не сомневаться.

Таким образом, если внимательно вчитаться в сви­детельства тех, кто знал Гитлера, и отбросить тенденци­озность их оценок, то Гитлер предстает осторожным во­енным и государственным деятелем, особенно на фоне авантюризма его генералов.

А те решения Гитлера, которые внешне выглядят авантюрными, объясняются только одним — до момен­та, пока была надежда, что Гитлер сможет основать для сионизма Израиль, сионисты международного еврейст­ва были его верными тайными союзниками, и Гитлер в своих расчетах основывался на совместных действиях: он открыто — на фронтах, а сионизм тайно — внутри стран-противников. Другого объяснения я не вижу.

ВСЕ ЕЩЕ СЛОЖНЕЕ

Поставив целью показать интересы сионизма во Вто­рой мировой войне, я вынужден был разбить доказатель­ства на этапы и на первом этапе сильно упростить во­прос о том, из кого состоял сионизм: до сих пор у меня получалось, что, помимо коммунистически настроенных евреев, все остальные евреи — сионисты. На самом деле это не так: сионистов-то, может, среди них и много, но цели и у них очень разные. И, не разделив их по этим це­лям, невозможно понять, что же тогда происходило.

Исследуя события Второй мировой войны, историки обязательно и охотно исследуют интересы всех участво­вавших в войне государств. Сколько внимания, к приме­ру, посвящено интересам СССР: и Индию Сталин хотел захватить, и всю Европу, и на Англию вместе с Гитлером напасть, и т.д., и т.п.

Но было и государство, которое можно назвать Ми­ровым Еврейством. У него были центры, были еврейские общины во всех странах, сеть объединяющих организа­ций, включая военизированные («Хагана», «Бейтар» и т.д.), и были внутренние раздоры между сионистами и коммунистами. Почему никто не исследует интерес это­го государства во Второй мировой войне?

Во всех воевавших государствах исследуются внут­ренние конфликты: Черчилль против Чемберлена, Гит­лер против коммунистов, Сталин против троцкистов, Де Голль против Петена и т.д. и т.п. Весь мир разделился на сторонников интернациональной (коммунистической) идеи и сторонников расизма (немецкого, итальянского, англосакского и, само собой, еврейского). А мы на вещи смотрим так, как будто этот процесс коснулся всех, кроме евреев, не обращаем на разделение евреев внимания даже тогда, когда факты невозможно игнорировать. А ведь вра­жда внутри еврейства была смертельной.