Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

В декабре 1918 года Ленин собственноручно пишет „Инструкцию о составлении книги для чтения рабочих и крестьян". Требования категоричны: .Задание: в двухнедель­ный срок составить книгу для чтения крестьян и рабочих… Темы: строительство Советской власти, ее политика извне и внутренняя. Например: что такое Советская власть. Как управлять страной. Закон о земле. Совнархозы. Национали– зация фабрик. Трудовая дисциплина. Империализм. Импе­риалистическая война. Тайные договоры. Как мы предлага­ли мир. За что мы теперь воюем. Что такое коммунизм. Отделение церкви от государства. И так далее…"

Даже ликвидация неграмотности до предела политизи­рована. Ничего о прошлом; оно как бы конфисковано и сдано в утиль. Главное, рабочие и крестьяне должны знать, „что такое коммунизм".

Ленин, будучи человеком мощного интеллекта, пони­мал, что сознание —самая прочная крепость. С помощью даже ОГПУ ее непросто взять. Нужно мобилизовать пар­тию и ту меньшую часть интеллигенции, что пошла с боль­шевиками. Без нее, этой интеллигенции, сознание миллио­нов мужиков будет по-прежнему замусорено „староре­жимной ерундой". Поэтому генеральный курс Ленина: под­чинить интеллигенцию Советской России партийному влия­нию, заставить ее работать на революцию. Когда 9 октября 1920 года Политбюро рассматривало вопрос „О съезде Про­леткульта", Ленин, Сталин, Каменев, Крестинский, Бухарин были единодушны, принимая постановление: „Провести на съезде резолюции о тесной связи Пролеткульта и о подчи­нении его партии" . Главное — в подчинении.

Троцкий, который глубже разбирался в литературе и искусстве, чем другие большевистские вожди, тем не менее на встрече с московскими писателями и поэтами заявил: „Фабрика для создания новых пролетарских поэтов-худож­ников у нас есть, но это не МАППы и не ВАППы, а РКП. Товарищам нужно сидеть в РКП и учиться. РКП воспитает пролетарского поэта, создаст действительно художествен­ного литератора. И поэтому литератор-коммунист, как член РКП, должен сосредоточить свое внимание на творче­стве своей партии…"

Так надвигалась трагедия культуры и интеллигенции; через партийность у них отбирали творческую свободу. Со­знание не только крепость, но и последний оазис свободы. Чтобы сформировать элементарно мыслящего человека, ко­торым легко управлять и манипулировать, большевики обильно кормили людей примитивной духовной пищей и семьдесят лет ограничивали, дозировали там, где считали ее „классово вредной".

В ноябре 1923 года А.М.Горький писал В.Ф.Ходасевичу:

„…Из новостей, ошеломляющих разум, могу сообщить, что в „Накануне" напечатано: в России Надеждою Круп­ской и каким-то М.Сперанским запрещены для чтения: Пла­тон, Кант, Шопенгауэр, Вл.Соловьев, Тэн, Рескин, Ницше, Л.Толстой, Лесков, Ясинский (!) и еще многие подобные еретики. И сказано: „Отдел религии должен содержать только антирелигиозные книги…" Да, на протяжении семи десятилетий было огромное поле литературы, куда совет­скому читателю ходить было строго заказано. Воспитание советской интеллигенции, как проводника партийных реше­ний, стало одной из главных задач большевиков. Программа этого воспитания была изложена в назидательной ленин­ской статье „Партийная организация и партийная литература .

Но вначале нужно было завершить „просеивание" ин­теллигенции. В своем большинстве она не приняла револю­цию. За это поплатилась жизнью, бегством, изгнанием де­сятков тысяч ее лучших представителей на чужбину.

Ленин поддержал идею духовного обескровливания Со­ветской России. Те, кто был не способен перестроиться под требования революции, должны стать изгнанниками. В июне 1922 года на заседании Политбюро, где доклад „Об антисоветских группировках" сделал Уншлихт, было приня­то постановление, во втором пункте которого вводилось горестное и бесчеловечное наказание. Инакомыслящих ре­шили лишать родины. „Предложить ВЦИК, — говорилось в документе, — издать постановление о создании особого со­вещания* из представителей НКИД и НКЮ, которому пре­доставить право, в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к более суровому наказанию, заменять его вы­сылкой за границу или в определенные пункты РСФСР".

Всесильное ГПУ немедленно приступило к отбору опас­ных для революции людей, а в действительности — духов­ной элиты российского общества. И уже 2 августа Унш­лихт, ленинский предтеча бериевщины, пишет записку Ста­лину:

„Во исполнение постановления Политбюро высылаю протокол заседания Комиссии ПБ, список антисоветской интеллигенции Москвы, список антисоветской интеллиген­ции Петрограда с характеристиками…" Комиссия решила „произвести арест всех намеченных лиц, предложить им вы­ехать за границу за свой счет. В случае отказа — за счет ГПУ. Одновременно закрыть контрреволюционные издания: „Вестник сельского хозяйства", „Мысль", „Экономическое возрождение" за публикацию антисоветских и идеалистиче­ских взглядов".

Люди из ГПУ были неглупыми: в списках „активной антисоветской интеллигенции" (составленных не по алфави­ту, а по мерю докладов и предложений с „мест") оказались наиболее яркие представители интеллектуальной элиты России. Очень важными для операции обессмысливания рос­сийского интеллекта оказались личные указания вождя. Ле­нину списки высылаемых показывались несколько раз. Он уточнял, дополнял, делал пометки, ставил вопросы и пере­давал в ГПУ, Дзержинскому, Сталину, Уншлихту для „дора­ботки". И даже когда первая крупная парггия российских мыслителей осенью 1922 года была составлена для выдворе­ния за околицу отечества, Ленин, находясь в отпуске по болезни, продолжал интересоваться вопросом, руководить дальнейшими действиями ГПУ.

„17.1Х. т.Уншлихт! Будьте любезны распорядиться вернуть мне все… бумаги с пометками, кто выслан, кто сидит, кто и почему избавлен от высылки. Совсем краткие пометки на этой же бумаге.

Ваш Ленин".

Ответил вместо отсутствующего Уншлихта его замести­тель Г.Ягода на следующий же день, около полуночи (рабо­ты в ГПУ было много: столько людей нужно было аресто­вать, сослать, выслать, а то и расстрелять…).

„18.1Х.1922 г. 23 часа 45 мин.

тов. В.И.Ленину.

Согласно Вашего распоряжения посылаю обратно при­сланные Вами списки с соответствующими пометками на них, и фамилии лиц (выделенных отдельно), кои оставлены по тем или другим причинам в Москве и Питере.

С ком. приветом Г.Ягода.

P. S. Первая партия уезжает из Москвы 22.1Х. в пятни­цу. Г.Я.".

Списки пространны, обширны, с подзаголовками: ",Профессура 1-го Московского университета", „Профессора Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии", „Профессора Института инженеров путей сообщения", „По делу Вольно-экономического общества", „Список антисо­ветских профессоров Археологического института", „Общий список активных антисоветских деятелей по делу издательства „Берег", „Список лиц, проходящих по делу №813 (группа Абрикосова)", „Список антисоветских агро­номов и кооператоров", „Список врачей", „Список антисо­ветских инженеров", „Список литераторов", „Список питер­ских литераторов". Кроме этого составлен специальный „Список антисоветской интеллигенции г. Петрограда".

В первой „партии", включая дополнительный список, значится 120 человек. Документ первоначально подписан 31 июля 1922 года Каменевым, Курским, Уншлихтом. В кон­це горестного перечня блистательных имен, многие из кото­рых и поныне являются гордостью России, стоит примеча­ние Ягоды: „Согласно решения Политбюро ЦК РКП комис­сия под председательством т. Дзержинского рассматривала ходатайства об отмене высылки лиц, считающихся незаме­нимыми в своей отрасли и о которых соответствующими учреждениями делались заявления об оставлении на месте".

Я не буду приводить весь список. Назову лишь ряд фа­милий и пометки против них, сделанные в ГПУ. Ленин дол­го сидел над списком, но у него не возникло чувства духов­ного протеста, сожаления, осознания абсурда, алогичности и преступности акции, которую готовилась совершить под его руководством его партия. Очень многих из людей, кото­рых лишали родины, он знал лично. Но, по мнению Лени­на, „выдворение" — это было весьма „гуманно" (вождь мог вспомнить свою безбедную жизнь в тихой, благополучной Швейцарии).

Ленинский прищуренный взгляд быстро пробегал строчки приговорного списка, выделяя про себя знакомые фамилии.

Стратонов В.В. Высылается. На свободе.

Артоболевский И.А. За рев. трибуналом. Обвиняется в агитации против изъятия церковн. ценностей.

Тяпкин Н.Д. Содержится под стражей.

Велихов ПА. Содержится под стражей.

Коробков Н.М.Освобожден… Последняя стадия туберкулеза.

Лосский Н.О. Высылается. На свободе.

Кондратьев И.Д.Возбуждено дело по обвинению в содействии эсерам. Высылка вре­менно приостановлена. Содержится под стражей.