Парламентаризм. История, теория, технология - Коллектив авторов
«Зоологическая» ненависть российских подданных к парламенту наблюдалась еще во времена разгона первых Государственных Дум, когда газеты выходили с характерными заголовками: «Радостная новость! Распущена Государственная Дума!»[198].
Дореволюционный русский ученый Б. Н. Чичерин (1828–1904) стремился перенести на российские условия западную модель государственной власти: создать двухпалатный парламент, осуществить разделение властей, сделать государство правовым, обеспечить независимость суда[199]. Но в начале XX в. Б. Н. Чичерин с разочарованием констатировал, что в России нет условий для парламентаризма: «Парламентское правление требует опытности, образования, сложившихся партий. Всего этого у нас нет»[200]. Разве эти слова не актуальны и поныне?
Видимо, революционная роль во все времена больше удается российскому парламентаризму, чем роль гарантирования конституционного строя. Так, народные депутаты СССР в свое время в два счета приняли постановление Съезда народных депутатов СССР об упразднении КНК СССР, ведь многие из них хоть единожды «пострадали» от этого органа, налагавшего денежные начеты за финансовые нарушения руководителей.
Съезд народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. принял Закон, в статье 8 которого говорилось: «Положения Конституции СССР действуют в части, не противоречащей настоящему Закону». Получается, этот Закон стоял выше Конституции[201]. И это сотворил сам представительный орган, который-то и должен защищать Конституцию, должен быть гарантией конституционного строя. А ведь Верховный Совет СССР в состоянии революционной эйфории лишь повторил формулу пункта 5 Декларации о суверенитете РСФСР, принятую 12 июня 1991 г. другим представительным органом – Съездом народных депутатов РСФСР.
Призыв народного депутата СССР А. Оболенского «встать на защиту конституционного строя», прозвучавший в его речи на последнем Съезде народных депутатов СССР 3 сентября 1991 г., не был услышан его коллегами[202]. Зато с какой легкостью они дали согласие на арест А. И. Лукьянова. Вот как об это пишет Ю. К. Толстой: «Поспешно данная санкция на его привлечение к уголовной ответственности и арест была одной из самых позорных акций в истории бесславно почившего в бозе Верховного Совета СССР. Выдать на „поток и разграбление“ своего председателя, который делал всё, чтобы придать этому форуму цивилизованный облик, мог только орган, не уважающий самого себя»[203].
Нет демократического будущего у общества, не уважающего свой представительный и законодательный орган власти. Нет демократического настоящего у общества, представительный орган которого не выражает интересов представляемого им народа и не пользуется уважением народа.
Невозможно требовать от народа уважения к парламенту, пути вхождения в который для криминальных структур не перекрыты, особенно в Совете Федерации, критерии формирования которого приобрели антигосударственный и, по сути, антинародный характер. Да и что касается выборов в Государственную Думу, то, по словам В. В. Путина, «механизмы финансирования политических партий остаются для избирателей „тайной за семью печатями“. Рынок предвыборных и иных политических технологий в значительной степени является сегодня одним из секторов теневой экономики»[204]. И еще одно очень важное высказывание В. В. Путина в период его первого президентского срока: «Важно, чтобы сотрудничество парламента и Правительства не превращалось во взаимоамнистирование двух ветвей власти»[205].
Что ж, эти правильные слова произносились в начале президентства В. В. Путина. За эти годы мало что изменилось, разве что в худшую сторону. Массовая торговля местами в российском парламенте началась, по словам А. И. Лукьянова, в 2003 г., когда стало понятно, что выборы – это бизнес: «На выборах в 2007 году место в предвыборных партсписках стоило 5 млн $ США, в списке партий-фаворитов – 7 млн $. Причем одно дело – место депутата и другое дело – место председателя комитета или вице-спикера парламента. Тут расценки совсем другие, и определяются они чиновниками президентской Администрации»[206].
Мы упоминаем эти жесткие реалии не для того, чтобы опорочить свою страну. Наоборот, хочется подчеркнуть, что за рубежом эти негативные процессы начались гораздо раньше, и компаративистский анализ нашего избирательного законодательства и избирательного законодательства зарубежных стран позволяет сделать вывод, что не им, зарубежным странам, учить нас демократии[207]. В их избирательной системе гораздо больше несовершенств, нежели в российской, что, однако, не отменяет проблему совершенствования нашего избирательного законодательства, которой посвящено множество научных публикаций[208].
Нами специально затронуты вопросы истории создания и становления российского парламента (Государственной Думы и Совета Федерации), чтобы в его современном состоянии четко показать, откуда ведут свое начало «родимые пятна» российского парламентаризма.
Боброва Н. А.Заключение
Представляя собой сложное в плане как структурной композиции, так и содержательного наполнения политико-правовое и социально-культурное явление, парламентаризм на современном этапе государственного и общественного развития выступает не просто в качестве формальной конструкции, включающей в качестве компонентов специализированные государственные органы, формирующиеся выборным путем и осуществляющие законодательную деятельность. Современный парламентаризм – это реальный показатель степени демократического развития государства и общества, гарантия правозаконности, направленной на обеспечение и защиту прав и свобод человека и гражданина.
Являясь внешней формой как непосредственной, так и представительной демократии, парламентаризм выступает в качестве практического инструмента, при помощи которого осуществляются претензии на публичную власть со стороны тех общественных групп, которые на данном историческом этапе воспринимают себя в качестве «движущих сил» политического процесса и в подобном качестве претендуют на господствующее положение в политической системе.
Рассмотрение парламентаризма в контексте политогенеза Российского государства позволяет говорить о трех относительно самостоятельных этапах его становления и развития. В рамках представленного монографического исследования выделяются и анализируются предпосылки и истоки парламентаризма в Российской империи, особенности советского парламентаризма, а также структурно-содержательные характеристики парламентаризма, складывающегося в условиях постсоветского политико-правового пространства, определяемого объединенной юрисдикцией государств – членов СНГ.
Не претендуя на «истину в последней инстанции», авторы монографии постарались по возможности объективно показать сложные, нередко противоречивые, а в ряде случаев конфликтные факторы, оказывавшие и оказывающие влияние на механизмы формирования и функционирования парламентских органов в различные исторические периоды. При этом основное внимание обращалось на сравнительный институциональный и функциональный анализ, позволявший не просто описывать события прошлого и настоящего, но и выявлять закономерности, связывающие эти события в единый историко-политический процесс.
Логическая структура монографии определяется последовательностью постановки и решения научных задач, задававших общий контекст коллективного творчества. При этом авторы постарались руководствоваться в своей деятельности классической методологией системного анализа: от общего к частному, от частного к конкретному.
В качестве обобщающих выводов, отражающих суть объединенной авторской позиции, выработанной в ходе работы над монографией, следует выделить следующие положения.
Традиционное представление о парламентской демократии как о выражаемой в непосредственной (выборы и референдумы) и представительной (представительные органы государственного и муниципального управления) власти народа, нуждается в уточняющей корректировке применительно как к историческому периоду (демократия «древнего (Греческого, Римского) мира», демократия новейшего времени), так и к особенностям государственного устройства и общественно-экономической формации соответствующего периода (полисные
