Константин Душенов - Геополитика апокалипсиса. Новая Россия против Евросодома
Об этом величии возвещал нам из далёкого XVIII века монах-провидец Авель, повествуя в одной из своих «зело престрашных» книг:
«О судьбе же державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще – жидовском. Будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить святыни ее, закрывать церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от святого царя.
Но потом свершатся надежды русские. На Софии, в Царьграде, воссияет крест православный, дымом фимиама и молитв наполнится Святая Русь и процветет, аки крин небесный».
Об этом грядущем Русском величии вещал преподобный Серафим Саровский: «До рождения антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее. Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются.
Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе… Перед концом времен Россия сольется в одно великое море с прочими землями и племенами славянскими, она составит одно море или тот громадный вселенский океан народный, о коем Господь Бог издревле изрек устами всех святых: «Грозное и непобедимое Царство Всероссийское, всеславянское – Гога и Магога, пред которым в трепете все народы будут». И все это – все равно как дважды два четыре, и непременно, как Бог свят, издревле предрекший о нем и его грозном владычестве над землею.
Соединенными силами России и других народов Константинополь и Иерусалим будут полонены. При разделе Турции она почти вся останется за Россией…»
О том же говорил знаменитый учитель русского монашества, святитель Игнатий (Брянчанинов) в 1865 году: «Предопределений Промысла Божия о России никто не изменит. Святые Отцы Православной Церкви (например, святой Андрей Критский в толковании на Апокалипсис, глава 20) предсказывают России необыкновенное гражданское развитие и могущество»…
Эту же грядущую Русскую Победу провидел в разгар революционных смут начала ХХ столетия великий всероссийский молитвенник, святой праведный отец Иоанн Кронштадтский:
«Сколько теперь врагов у нашего Отечества! Но Всеблагое Провидение не оставит Россию в этом печальном и гибельном состоянии. Судьбы Божии праведные совершаются над Россией. Ее куют беды и напасти. Не бойтесь и не страшитесь, братия: десница Господня найдет всех ненавидящих нас и отомстит за нас праведно. Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая – по старому образцу; крепкая своей верою во Христа Бога и во Святую Троицу! Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский».
Станем же достойны этой грозной, великой и прекрасной Русской судьбы!
Сие и буди, буди!
Ей, гряди, Господи!
Аминь.
Часть III
Ремесло окаянное
Здравствуй, русская тюрьма…
В тюрьму я попал после того, как в 2005 году вышел мой первый фильм из сериала «Россия с ножом в спине» под названием «Еврейский фашизм и геноцид русского народа». По всей стране за его распространение было возбуждено множество уголовных дел по знаменитой «русской», 282-й статье УК за «разжигание межнациональной розни». В итоге против распространителей этого якобы «антисемитского» фильма было вынесено более десятка обвинительных приговоров в Петербурге, Нижнем Новгороде, Курске, Тобольске, Новосибирске и других российских городах. Среди обвиняемых оказались люди из самых разных социальных слоёв – от архимандрита Вятской епархии МП до капитана милиции в Ленобласти. А в Тобольске прокуратура не остановилась даже перед привлечением к уголовной ответственности 16-летнего школьника…
Правда, реальный срок получил я один. В феврале 2010 года суд приговорил меня к трём годам лишения свободы, и 23 июня я прибыл в колонию «Княжево», что в 70 километрах от Питера…
Зона встретила меня неприветливо. Двое дюжих «козлов»[34] провели наш небольшой этап мимо сонного «дэпмана»[35], и после долгих блужданий по бесконечным, казалось, лестницам, мы очутились в тесном подвальном коридоре с облупленными, драными стенами, скупо освещённом тусклой лампочкой. Н у, и…
Били «козлы» не сильно, больше по обязанности. Впрочем, оно и понятно: при приёмке этапа «первоходов» главная задача – не избить, а сломать, испугать, подавить волю к сопротивлению, чтобы в дальнейшем у администрации и «активистов» не было проблем с дисциплиной «спецконтингента». Меня так и вовсе отвели в сторону, то ли из уважения к возрасту и длинной «поповской» бороде, то ли ещё по какой странной причине. К этому в тюрьме привыкаешь быстро: поток событий несёт тебя, беспомощного, по своим таинственным законам, но понять, почему с тобой происходят те или иные события, невозможно…
Зона «Княжево», куда я прибыл 24 июня 2010 года, была, строго говоря, не зоной, а «колонией-поселением», но различие это существовало в основном на страницах уголовно-исполнительного кодекса и в умах неадекватных «правозащитников». В реальности – та же колючка по периметру, те же «локалки», разделяющие административную, жилую и промышленную зону. Правда, нет собак и сторожевых вышек, и КСП перед забором трогательно засажена капустными кочанами.
Потому-то, кстати, и принимали наш этап «без фанатизма», и били несильно: всё же «посёлок», не «строгач»… А на иных «строгих» зонах, где этапы принимает тюремный спецназ «Тайфун», всё всерьёз, всё по-взрослому. И ломают там зэков не шутя, не опасаясь за последствия и не делая никому никаких скидок. Впрочем, демократический ГУЛАГ нашей необъятной Родины по-прежнему велик: где-то есть, наверно, и такие зоны, в которых этапы принимают мирно, не «дуплят»…
Слово «посёлок» не должно никого вводить в заблуждение. Никаких посёлков в обычном понимании этого слова в империи ФСИН, конечно, нет. В Борисовой Гриве под Питером, например, этот «посёлок» организован внутри периметра зоны особого режима, которую начали строить на базе заброшенного ракетного военгородка ещё в середине лихих 90-х. Начали, возвели пятиметровый бетонный забор, шесть рядов колючки, и… И оставшиеся деньги, подозреваю, украли. А чтобы добро не пропадало, несостоявшуюся «особую» зону быстренько переделали под «посёлок». Хотя по бумагам – дивны дела Твои, Господи! – числился он не тем и не другим, а зоной общего режима, «Исправительной колонией № 8 Управления Федеральной службы исполнения наказаний РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области».
Карантин в Княжево тоже нестрашный. Впрочем, смотря для кого. Всё зависит от того, как себя поставишь. И от денег, конечно. Если с воли тебя «греют», то жить везде можно. Тому дашь, с этим договоришься… А вот если нет – дело худо. Тут вступают в полную силу суровые законы волчьей лагерной жизни. Что урвал, то твоё. И только то твоё, что ты урвал и от чужих жадных рук сохранил.
Мне, например, неожиданно помогла моя «экстремистская» репутация. Она, оказывается, опередила меня на зоне. Не прошло и дня, как «смотрящий» за карантином Рафис Нуреев – худощавый крещёный татарин в интеллигентских очках – подошёл ко мне и сказал: «Тут мне цинканули за тебя. Так что проблем не будет. Работать не будешь. Столоваться можешь с нами, если деньги есть». Далеко не сразу я узнал, что малява за меня пришла издалека, из-под Архангельска, из колонии строгого режима, где, оказывается, нашлись авторитетные люди, смотревшие фильм «Россия с ножом в спине», из-за которого я и попал в тюрьму. Может, поэтому меня и при «приёмке» этапа в сторонку отвели…
Рафис, который взял меня под опеку, не был настоящим «смотрящим». Княжево – «красная» зона, а значит «блаткомитета» там нет и все стороны лагерной жизни подконтрольны администрации через её ставленников-активистов. Но Нуреев занимал в этой княжевской иерархии особое положение. Он контролировал финансовые потоки, которые втекали на зону через карантин.
Дело в том, что в Княжево зэки попадают двумя разными дорогами, но обе они сходятся в карантине, миновать который невозможно. Те, кто дожидался приговора в СИЗО и те, кто до этого отбывал срок в зонах общего и строгого режимов, прибывают обычным путём, в автозаке, через тюремные пересылки. Но раз в неделю, по четвергам, прибывают «вольные» этапы, состоящие из тех, кто до обвинительного судебного приговора ходил на воле «под подпиской». Эти-то новоиспечённые зэки и становились в умелых руках Нуреева настоящим «золотым дном».
