Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

К середине 1918 года буржуазия усилиями большевиков была полностью ограблена. Ленинский лозунг „Грабь награ­бленное" реализовали быстро. Грабить — не работать. У большевиков не осталось больше крупного объекта для сво­их экспериментов, кроме крестьянства. Натуральный, а за­тем единовременный чрезвычайный революционный налог всей пролетарской, металлической невыносимой тяжестью ложился на крестьянство, в первую очередь зажиточное. Деревня ответила массовым глухим сопротивлением, проте­стом, затем и многочисленными восстаниями, которые бес­пощадно топились в крови. Набеги продовольственных от­рядов на деревню стали регулярными, что подталкивало к жестокому голоду в 1921—1922 годах. Особенно крупным (а всего их были десятки) восстанием было выступление крестьянства в Тамбовской губернии, начавшееся в августе 1920 года. Москве пришлось приложить огромные усилия, сконцентрировать крупные военные силы, чтобы подавить его. По указаниям Политбюро РКП и самого Ленина была проявлена исключительная жестокость по отношению к восставшим крестьянам.

Интересная деталь: Ленин в своем якобинстве был до­статочно сдержан по отношению к интервентам и даже Колчаку, Деникину, Врангелю. Но, как только дело доходи­ло до крестьян, казачества, он преображался, становился маниакально беспощадным в своей неудержимой жестоко­сти. Вот, например, какой приказ полномочной комиссией ВЦИК № 171 от 11 июня 1921 года был обнародован в те дни с одобрения "ленинского Политбюро". „…Банда Антоно­ва решительными действиями наших войск разбита, рассея­на и вылавливается поодиночке. Дабы окончательно искоре­нить все эсеро-бандитские корни и в дополнение к ранее отданным распоряжениям, полномочная комиссия ВЦИК приказывает:

1.   Граждан, отказывающихся называть свое имя, рас­стреливать на месте без суда.

2.   Объявлять приговор об изъятии заложников и рас­стреливать таковых, в случае несдачи оружия.

3.  В случае нахождения спрятанного оружия, расстрели­вать на месте без суда старшего работника в семье.

4.  Семья, в которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество конфискуется, а старший работник в семье расстреливается без суда.

5.   Семьи, укрывающие членов семей или имущество бандитов, — старшего работника таких семей расстреливать на месте без суда.

6.  В случае бегства семьи бандита, имущество его рас­пределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.

7.  Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспо­щадно.

Председатель полномочной комиссии ВЦИК Анто­нов-Овсеенко

Командующий войсками Тухачевский

Председатель губисполкома Лавров

Секретарь Васильев

Приказ прочитать на сельских сходах".

У защитников ленинской политики и ленинизма в це­лом всегда фигурирует один главный аргумент: действия Ленина в годы гражданской войны определялись экстре­мальной обстановкой голода, разрухи, хаоса. Мол вождь большевиков был „вынужден обстоятельствами" принимать жестокие, непопулярные меры. Но как ответить тогда на вопросы:

—  приказы, подобные вышеприведенному, разве дикто­вались необходимостью и их можно оправдать?

—   разве не Ленин уже в декабре 1917 года призвал к расправе над „богатыми", благословив большевиков на рас­стрелы?

—  как могли вести себя „богатые", буржуазия, кулаки, которых Ленин фактически поставил вне закона?

—  кто создал обстановку хаоса, беззакония, грабежа в гигантской стране?

—   чьими усилиями Россия оказалась побежденной и пала ниц перед почти поверженным противником в лице Германии?

—  кто уполномочил Ленина и его соучастников на кро­вавые эксперименты в огромной стране?

Таких вопросов тысячи. Удовлетворительного ответа для защитников Ленина и ленинизма нет.

Беспредельная жестокость по отношению к восставше­му крестьянству считалась у большевиков естественной, нормальной, революционной. Политбюро РКП полностью поощряло этот геноцид собственного народа. Лишь изредка раздавались слабые голоса протеста. Председатель Москов­ского Комитета Красного Креста, что располагался на Куз­нецком мосту, 15, Вера Фигнер в сентябре 1921 года напра­вила письмо в Ревтрибунал Республики, где говорилось: „В местах заключения г.Москвы содержится в настоящее время большое число крестьян Тамбовской губернии, высланных „тройкой" 4-го боевого участка в качестве заложников за родственников до ликвидации антоновских банд.

Taк, в Ново-Песковском лагере содержится 56 человек, в Семеновском — 13, в Кожуховском — 295 чел., в том числе стариков свыше 60 лет — 29 чел., малолетних до 17 лет — чел. и между ними не достигших 10 лет от роду — 47 человек, а пятеро не достигли и одного года. Все эти люди прибыли в Москву в самом плачевном состоя­нии — оборванные, полуголые и голодные настолько, что маленькие дети роются в выгребных ямах, чтобы найти себе какой-нибудь кусочек, который можно было бы съесть…

По изложенным основаниям Политический Красный Крест ходатайствует о смягчении участи вышеозначенных заложников и о возвращении их на Родину в свои дерев­ни…"

Но власти были совершенно глухи к таким мольбам. Только кровь и железо были способны спасти большевиков. В мае 1921 года в распоряжении Тухачевского было уже больше 50 тыс. регулярных войск, три бронепоезда, три бронеотряда, несколько пулеметных отрядов на грузовиках, около 70 орудий, сотни пулеметов, авиаотряд. Войска в слу­чае сопротивления сжигают села, в упор расстреливают из орудий крестьянские избы, не берут в плен восставших.

Антонов после разгрома снова пытается зажечь очаг сопротивления. Еще несколько месяцев крестьянский вожак тревожит большевиков. Однако в мае 1922 года с помощью чекистов Антонова выслеживают, в чем помогают и преда­тели. Антонов с братом был застигнут врасплох вечером 24 июня 1922 года в одном из домов села Н.Шибряй. Изба, где находился Антонов, подожженная, запылала. Братья от­стреливались около часа, пока наконец не решились на про­рыв к лесу. Но пули красноармейцев оборвали жизни бра­тьев.

Еще долго, однако, на Тамбовщине сухо трещали вы­стрелы — власти мстили народу за поддержку Антонова.

Эта зловещая страница большевизма еще почти не осве­щена. Восстания, менее крупные, чем в Тамбове, вспыхивали в Орловской губернии, в Астраханской, Брянской, Пензен­ской, Воронежской, на Дону, Ставрополье, в Поволжье, в Западной Сибири. Например, в Тобольской губернии число восставших достигало нескольких десятков тысяч человек. В 1921 году фактически внешних фронтов не было и в то же время потери Красной Армии, брошенной на подавление внутренних смут, составляют 171 185 человек. И это без учета потерь войск ВЧК, ЧОН, специальных коммунистиче­ских отрядов. В течение 1921—1922 годов военное положе­ние сохранялось в 36 губерниях и областях.

Разоренная деревня не в состоянии была прокормить страну. Во многих губерниях начинается голод. Мизерное количество хлеба получают рабочие городов. Тем не менее государство продолжает продавать хлеб за границу. В кон­це 1920 года НКИД предлагает, например, „послать в Ита­лию вторую партию хлеба". ЦК решает: „признать полити­чески необходимым дать Италии еще некоторое количество хлеба. Точное определение количества хлеба и условий его отправки поручить установить Компроду и НКВТоргу".

Голодают тридцать шесть миллионов человек; ежеднев­но умирают от недоедания многие тысячи людей. А Полит­бюро под председательством Ленина 7 декабря 1922 года принимает поистине преступное решение: „Признать госу­дарственно необходимым вывоз хлеба в размере до 50 мил­лионов пудов". Цюрупе поручается „общее наблюдение за операцией по продаже хлеба" в тот момент, когда страна корчится в муках голода.

Большевистский режим, преступный с самого начала, никогда не заботила ценность человеческой жизни. Верно говорил Бердяев: "В большевике есть что-то запредельное, потустороннее. Этим жутки они". Страна в голоде, циви­лизованный мир, преодолевая советские рогатки, везет хлеб в Россию, а она продает свое зерно в огромных количествах за рубежом… Да, „жутки" большевики.

Голод нарастает. Администрация США принимает ре­шение об оказании крупной помощи голодающим. Она дей­ствительно была весьма значительной. Многим гражданам Советской России удалось благодаря этой помощи сохра­нить жизнь. Однако в то самое время, когда американская организация „АРА", преодолевая коммунистические препо­ны, доставляла хлеб в Россию, Ленин, ЦК РКП отправляли огромные суммы золотых средств для инициирования рево­люционных выступлений по всему миру, для форкгирювания создания новых и новых компартий.

Например, реквизируя ценности у российской буржуа­зии, грабя церкви, расхищая царские золотые запасы якобы для закупки хлеба, Политбюрю использует их по своему усмотрению для иных целей. К слову, согласно решению высшего партийного ареопага от 15 октября 1921 года, „ни один расход золотого фонда не может быть произведен без особого постановления Политбюро".