Натан Щаранский - ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии

Антисемитизм обладает невероятной живучестью Он проходит через века и народы, принимает разные формы, оказывает влияние на различные цивилизации и культуры — и всегда остается тем же В каждую эпоху антисемитизм атаковал саму сердцевину еврейской identity, то, что служило ее основой, то, на чем строилось самоощущение еврея как еврея. Когда такой основой была религия, антисемитизм атаковал иудаизм Когда основой еврейства стало национальное пробуждение, антисемитизм приобрел антинациональный характер. И наконец, когда Израиль превращается в центральную часть еврейской identity, антисемитизм направляет свои стрелы против Израиля В каком-то смысле само Государство Израиль превратилось сегодня в «международного еврея»: оно олицетворяет собой еврейский народ и в результате становится объектом ненависти антисемитов.

Немало усилий было предпринято для того, чтобы объяснить суть антисемитизма в различные исторические периоды Причины его пытались найти как в особенностях той или иной страны или той или иной эпохи, так и в некоем сквозном принципе, который проходит через все века и народы, — как, например, в представлении о евреях как о всемирном козле отпущения С одной стороны, значительное различие форм антисемитизма привело к отрицанию связи между ними. С другой стороны, многие видели в ненависти к евреям частный случай проявления расизма и ксенофобии. В соответствие с этой логикой Холокост не носит исключительного характера, это часть более широкого явления, имя которому — нетерпимость, проявившаяся в своих самых крайних формах. Тем не менее ни одна из этих теорий так и не смогла объяснить феномен антисемитизма. В каком-то смысле они описали круг и пришли к исходной точке, только с обратным знаком: если в начале XX века Герцль думал, что создание еврейского государства ликвидирует антисемитизм, то в начале XXI века многие утверждают, что антисемитизм исчезнет вместе с исчезновением еврейского государства.

Всеобъемлющее объяснение феномена многоголовой гидры антисемитизма должно включать в себя не только различные формы identity, но и вопрос о сути самой identity. Евреи всегда были «чужаками» среди тех народов, культур и религий, где им приходилось жить. Очень часто они были наиболее заметными и даже единственными представителями «других», как это было на протяжении большей части европейской истории и во многих мусульманских странах. В каком-то смысле именно политика изоляции по отношению к евреям помогла Европе определить свою собственную идентичность. Быть христианином означало унаследовать еврейский союз с Богом и отменить его тем самым в отношении самих евреев Быть европейцем означало изолировать и отвергнуть евреев как чужеродное тело, не принадлежащее к европейской среде Изгнания, преследования, убийства евреев стали частью европейской культурной истории и самоидентификации; и наоборот, защита их прав и самой жизни стала частью европейского самосознания в эпоху просвещения, эмансипации и демократии. В «Кодексе Наполеона», который дает основное определение того, что есть гражданин, а что есть частное лицо, говорилось о том, что евреям теперь открыты все двери общества при условии, что их религиозная identity проявляется дома, а не в общественных местах. Как в роли чужаков, так и в роли эмансипирующихся граждан евреи играли важнейшую роль в формировании духовного облика Европы, включая многих ведущих философов мультикультурализма, которые создали теоретические основы этого течения.

Многие в отягощенной комплексом вины Европе относились к созданию Государства Израиль как к своего рода компенсации за длинную историю унижений и преследований евреев, историю, которая завершилась Холокостом. Впрочем, продолжалось это недолго очень быстро, с окончанием колониального периода в истории Европы, это чувство вины перенеслось на арабский мир. Сионизм при этом стал ошибочно ассоциироваться для многих европейцев с колониализмом.

Не только в европейской, но и в исламской культуре евреи играли огромную роль. Если для христиан Новый Завет сменяет Ветхий, то для ислама Коран приходит на смену как Новому, так и Ветхому Завету. Мусульмане относились к евреям и христианам так, как христиане относились к евреям: потеряв право называться народом Господа, они имеют некоторое преимущество перед идолопоклонниками, но по сравнению с мусульманами являются гражданами второго сорта. При таком условии они были склонны проявлять терпимость по отношению к евреям. Но в тот момент, когда евреи стали суверенной нацией в своем собственном государстве, терпению мусульман пришел конец Еврейское государство опровергало веру в превосходство мусульман как в этом, так и в ином мире, точно так же как для некоторых христиан еврейский суверенитет над землей Палестины не соответствовал вере в то, что истинными наследниками завета с Богом являются теперь не евреи, а христиане.

В течение веков евреи не только воспринимались как «другие», они и сами считали себя «другими». Они настаивали на своем отличии, оставаясь верными своей identity, даже если это означало идти против той культуры, в которой они жили. Та же ситуация повторяется и сегодня, только уже на уровне государства: Израиль противостоит сегодня трем ведущим мировым тенденциям.

Во-первых. Израиль — это остров демократии в море тирании, настаивающий на соблюдении своих демократических норм. Во-вторых. Израиль — это еврейское государство в самом центре мусульманского мира, в глазах мусульман евреи — это одновременно и крестоносцы, и колониалисты, которые вторглись в самое сердце ислама. И, наконец, в-третьих. Израиль является национальным государством в мире postidentity, стремящимся к стиранию всех и всяческих рамок и границ, и в первую очередь — национальных. Для сторонников postidentity Израиль символизирует собой тот самый первородный грех колониализма, который они так стремятся искупить Проецируя свою историю и свою нетерпимость на других Европа пригвождает Израиль к позорному столбу, обвиняя его в нетерпимости. Точно так же, как на протяжении веков евреи были «другими», Израиль сегодня выступает в качестве этого мирового «другого». Одним словом. Израиль должен одновременно бороться сразу против трех врагов: светских диктаторов, исламских экстремистов и сторонников postidentity.

Мы способны справиться с первыми двумя вызовами благодаря нашей вере в свободу и, если нужно, силой оружия В этих войнах нет полутонов, здесь контуры врага очерчены очень четко. Но в третьей войне все намного сложнее, линии раздела, проходящие внутри самого свободного мира, намного менее ясны Именно поэтому третья война является наиболее сложной.

Постсионизм:

В Израиле у сторонников postidentity есть свои последователи. Неудивительно, что они называют себя постсионистами. Интеллектуальная родословная израильских постсионистов восходит к Эрику Хобсбауму. Отец постнационализма, как выясняется, был также и отцом постсионизма. Родившись в еврейской семье в Египте, получив образование в Вене. Берлине и Лондоне, он всегда относился к еврейскому национализму как к архетипу, показывающему всю нелегитимность любого национализма вообще. Вот как он говорит об этом в своем интервью:

Мое личное отношение (к национализму. — Н.Щ.) в определенной степени определяется моим отношением к моему собственному специфическому национализму, то есть к сионизму — так как я еврей. Сионизм не принес ничего хорошего евреям, и поэтому я всегда относился к нему отрицательно.

И дальше он продолжает:

У меня нет никаких проблем с тем, что называется «гражданский патриотизм». Против чего я решительно возражаю — это против этнолингвистического национализма, который поощряет создание своей особой, привилегированной по отношению к другим самоидентификации. Опасность национализма, особенно для историков, состоит в том, что он исключает возможность универсального подхода, при котором люди с разным происхождением могут говорить и спорить друг с другом, опираясь на общую рациональную основу.

Одним из первых идею светского, постнационального и постсионистского Израиля сформулировал в своих работах Эдвард Саид. Этот знаменитый американский литературный критик написал книгу «Ориентализм», которая заняла центральное место в списке работ, клеймящих Запад за его отношение к третьему миру. Америка и европейские государства выступают здесь в качестве хищных колониальных держав, развивающиеся страны являются их жертвами. Саид, исповедующий моральный релятивизм, заявляет, что Запад не вправе судить другие культуры или навязывать им свои стандарты. Идеи Саида получили широкое распространение не только на кафедрах по изучению Ближнего Востока, но и в гуманитарных науках в целом. Во время своих многочисленных посещений университетских кампусов в США и Европе я не раз убеждался в том, что Саид считается ведущим моральным авторитетом и даже в каком-то смысле пророком в левой академической среде.