Андрей Буровский - 1937. Контрреволюция Сталина
По данным Мелыунова статистика выглядит так:
Интересна таблица, опубликованная в эдинбургской газете «The Scotsman» (7 ноября 1923). Ее источник не указан; возможно, это данные британской разведки (русское население ходило в британские представительства с жалобами на большевиков).
В списке явно не хватает казаков (если они не скрыты в числе офицеров и солдат) и членов их семей и неполно охвачены другие массовые убийства. Но итог близок к оценке деникинской Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков (1 миллион 700 тысяч человек).
Жертвы красного террора 1918–1922 гг. по британским данным
28 епископов
1219 священников
6000 профессоров и преподавателей
9000 врачей
12 950 землевладельцев
54 000 офицеров
70 000 полицейских (?) 193 290 рабочих 260 000 солдат
355 260 различных работников умственного труда 815 000 крестьян
Итого: 1 776 747
Причем в обоих списках нет истребленных башкир, русских и нерусских последствий резни на Северном Кавказе, некоторых других сведений. Данные явно неполны.
Цифры в любом случае примерные, особенно когда речь заходит о незнатных, малообразованных, живших вдали от больших городов. За 1919–1922 годы в порядке «расказачивания» на Дону и Кубани, войны с крестьянами на Тамбовщине и в Сибири были уничтожены сотни тысяч человек, но достоверные оценки отсутствуют.
Выявляется чудовищная «пирамида»… Ее основание — огромное число жертв истребления людей целыми сословиями или группами населения. Бессудные расправы, и тут вообще все цифры — очень большие, десятки и сотни тысяч… и ну очень примерные. Тамбовских крестьян истребили то ли 50 тысяч человек, то ли 70 тысяч, то ли даже больше 100 тысяч. Уральских казаков — «около 130 тысяч». Все цифры примерные, круглые. Людей истребляют, даже не удосужившись пересчитать.
Второй уровень «пирамиды» — жертвы отдельных акций. Полусудебные расправы, когда велся хоть какой-то учет. Цифры тоже примерные, круглые, но на порядки меньшие. Расстрелы в Екатеринодаре — 1600. В Одессе — 2200.
Третий уровень — жертвы судебных расправ. Во время Гражданской войны их практически нет. Разве что еще в 1917 году мелькают буквально отдельные люди, единицы. Их всех мы знаем по именам: адмирал A.M. Щастный, кадеты СВ. Панова, депутаты Учредительного собрания А.И. Шингарев и Ф.Ф. Кокошкин.
После октября 1920-го. Бессудные расправы
В 1921–1923 годах в войне с крестьянством в Западной Сибири, на Урале и в Поволжье, на Кубани и в Тамбовской губернии погибло 238 тысяч красноармейцев.[128]
Потери повстанцев трудно определить сколько-нибудь точно. Миллион человек, включая и мирное население — это наиболее вероятная цифра. Но убедительной и точной статистики не может привести никто.
Одновременно страшный голод уносит то ли 5, то ли 7 миллионов крестьян в европейской России.
После Гражданской. Полусудебные расправыСамый чудовищный маховик истребления людей развернулся сразу после взятия Крыма, в ноябре 1920 года.
Фрунзе хотел дать амнистию и право свободного выезда из Крыма всех сдающихся. Ленин одернул: «Расправиться беспощадно!». Причем красная разведка принимала все меры для того, чтобы поменьше людей уехали: распространяли листовки об окончании красного террора, засылали агитаторов.
После взятия Крыма вся власть в Крыму была передана «особой тройке»: председатель ЧК Михель-сон, Бела Кун, его любовница, секретарь Крымского обкома РСДП(б) Розалия Семеновна Залкинд, еврейка из Киева, вошедшая в историю под одной из своих партийных кличек — Землячка. Любопытно, что в числе этих кличек была и такая, как Демон.
Перекоп перекрыли, выезд разрешался только по личному распоряжению Белы Куна. «Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выйдет», — говаривал Бела Кун.
Сначала объявили регистрацию офицеров, и те в массе своей явились — ведь остались в Крыму те, кто не хотел уезжать с Родины и кто поверил обещаниям большевиков. Все эти люди были уничтожены. Уцелели только те, кто почувствовали что-то и убежали в горы, к партизанам.
Потом погнали на расстрел членов семей офицеров, а также, вообще всех, кто имел хоть какое-то образование и хоть где-нибудь служил. Для этого на улицах арестовывали всех, кто прилично одет, кто говорит, как образованный человек. Потом устраивали облавы, население целых кварталов сгоняли в концлагеря и «сортировали», истребляя всех «классово неполноценных». И тоже, разумеется, целыми семьями.
Часто убиваемых раздевали в ЧК, и гнали или везли на телегах голыми к месту расстрела.
Мотивы убийств — происхождение, чистой воды геноцид. Людей истребляли по спискам «за дворянское происхождение», за «работу в белом кооперативе», «за польское происхождение». И наконец, за умение хорошо говорить по-русски.
«Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которые даже не закапывали в землю. Ямы за Во-ронцовским садом и оранжереи в имении Крым-таева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу».[129]
Если родные и близкие шли искать и похоронить своих — их тоже хватали и расстреливали. Целую партию беременных и женщин с грудными детьми расстреляли в Симферополе за еврейским кладбищем. И тоже долго не закапывали.
Одна из самых страшных в мировой литературе книг «Солнце мертвых» написана про Крым того времени Николаем Шмелевым.[130]
Впрочем, расстрелами не ограничились. Все бульвары в Севастополе были «украшены» сотнями повешенных. Офицеров вешали в полной форме, штатских — в одном белье, женщин голыми. Иногда в задний проход убиваемым забивали разбитые бутылки или отрезали половые органы. Явно не для того, чтобы получить какие-то сведения — это коммунисты так развлекались.
Генерал Данилов, служивший в штабе 4–1 Красной Армии, называл цифру истребленных в 80 тысяч человек между ноябрем 1920 и апрелем 1921 годов. И.С. Шмелев в показаниях Лозаннскому суду называл другую цифру: 120 тысяч. Хотя, конечно, как считать. Многих ведь угнали в Северные Лагеря, а больше 20 тысяч человек в самом Крыму умерли с голоду в зиму 1920—21 годов.
Концентрационные лагеря созданы еще в 1918 году: как места массового истребления людей. В Кинешме — на тысячу человек. В Омске — на 25 тысяч.
С 1920 года создаются Северные лагеря особого назначения. Позже СЛОН переносится на Соловецкие лагеря особого назначения. Но Соловки — это позже, это с конца 1920-х. А первоначально Северных лагерей было два: в Архангельске и в Холмогорах. Опыт Кедрова по истреблению остатков Северной армии и интеллигенции на Севере понравился: с севера приходило мало слухов. Сюда стали слать обреченных из Крыма, а потом и со всей России.
Например, после Кронштадтского восстания (которое, строго говоря, скорее Петроградское) сюда угнали примерно 6,5 тысячи матросов. Еще около 8 тысяч человек было убито в ходе боевых действий 8—18 марта 1921, 2103 оставшихся были расстреляны чекистами на месте, 6,5 тысячи угнаны на север… Уцелели только те, кто ушел по льду Финского залива в Финляндию. В советское время сообщали, что «главари мятежа бежали в Финляндию».[131] Вранье. В Финляндию ушло примерно 8 тысяч человек. Ушли организованно, с оружием.
На Севере же, в Холмогорах, массовые казни летом шли на реке, а зимой пулеметы на морозе заедало. Коммунистам пришлось убивать людей в специальном «белом доме» — отдельно стоящей усадьбе. Только за январь—февраль 1921 года в «белом доме» истребили не менее 11 тысяч человек обоего пола. Восставшие матросы из Кронштадта в массе своей попали именно в «белый дом».
Потом погнали крестьянских повстанцев, забастовщиков, «агитаторов» (всех, кому не нравилась советская власть). Тут же истребляли «возвращенцев» — тех, кто ушел с Белой армией за рубеж, а потом вернулся.
В 1921 году принялись за офицеров, которые перешли из Белой Армии в красную. Скажем, 950 офицеров из армии Колчака сперва отправили в Москву, на «политические курсы красных командиров». Но тут война с Польшей кончилась, кадры уже не нужны. Офицеров всем составом курсов отправили на «переработку» — так официально называлось уничтожение в СЛОНе. Впрочем, и 300 «чисто красных» офицеров Балтфлота, которые всю Гражданскую войну отродясь нигде не были, кроме Красной Армии, тоже «переработали».
Потом принялись за социалистов. 28 декабря 1921 года пленум ЦК РКП (б) объявил партию эсеров вне закона, и десятки тысяч эсеров истребили. В 1923 году принялись за меньшевиков… Только в мае — еще 3 тысячи трупов.
