Виталий Оппоков - Убийцы Российской Империи. Тайные пружины революции 1917
Что ж, „гремучая смесь лиц“ в масонстве действительно может удивлять. Но теперь нас не так уж должны удивлять при наличии такой вот „смеси“ легкость, с которой великий князь Николай Николаевич согласился убеждать своего племянника отказаться от престола, сговорчивость государева брата Михаила Александровича принять корону после утверждения его помазанничества Учредительным собранием, невероятная карьера безвестного адвоката эсера Керенского, непредсказуемое предательство монархических интересов отца зарубежного „наследника престола“ Кирилла Владимировича и много других „чудес“, подготовивших Февральскую революцию, а вслед за ней и трагедию Николая II.
В названной выше статье Аронсона сообщается, что в 1906–1911 годах в Москве существовала ложа „Астрея“, связанная с именем психиатра Н.Н. Баженова».[110] Но вот «советский» масон Астромов утверждал, что «Великая ложа Астрея» существовала и в 1914 году. Именно в это время он выполнял специальное задание по линии ложи, и его инструктировал от масонской верхушки другой известный ученый-психиатр, в то время директор Психоневрологического института, В.М. Бехтерев. Ему же по возвращении из «командировки» Астромов докладывал о ее результатах. Естественно, что масонские дела решались в строгой тайне, а поэтому Астромову пришлось в поездке выступать под личиной то ли официального представителя российского правительства, то ли нашей разведки. На заседании закрытого суда 22 апреля 1941 года он так рассказывал об этой тройственной по целям командировке, затянувшейся почти на два года: «В 1914 году по заданию министерства иностранных дел бывшей царской России я был в Сербии и Болгарии. Мне поручено было узнать настроение оппозиционных кругов об отношении к войне. Взгляды оппозиционных кругов об отношении к войне я сообщил в министерство».
По сути дела, деятельность масонов не прекращалась и в годы войны. Не утихала она ни после Февральской, ни после Октябрьской революций. Так, Астромов в 1923 году, узнав, что известный «мартинист» Полисадов порвал со своей организацией, выехал из Петрограда в Москву, чтобы перевербовать того в свою ложу «Астрея». Поездку он совместил с пробиванием в итальянском посольстве визы на выезд в Италию. Неизвестно, как завершились переговоры о визе, но Полисадова он уговорил. Кроме того, поручил ему организовать в Москве масонскую ложу. Полисадов это подтвердил: «После посвящения меня Астромовым в 18-ю степень масонства я приступил к организации нелегального филиала масонской ложи „Астрея“. Для этого я привлек двух мне знакомых — Крейзера Петра Михайловича и Кичима Георгия Николаевича, с которым я занимался по оккультизму еще до посвящения меня в масоны. Крейзер и Кичим мое предложение о вступлении в организуемую масонскую ложу под моим руководством приняли. Тогда же я посвятил Крейзера и Кичима в I, II и III степени масонства. Кроме того, ко мне в 1924 году явился с рекомендательным письмом от Астромова о принятии его в масонскую ложу кинорежиссер Васильев Сергей Дмитриевич. В 1925 году я вместе с Астромовым вовлек в ложу профессора Восточной академии Петрова Аркадия Николаевича. Из этих лиц и существовала моя подпольная московская масонская ложа — филиал ложи „Астрея“, которая просуществовала до 6 февраля 1926 года, до момента моего ареста как руководителя этой подпольной организации».
Полисадов также сообщил, что организованная им ложа именовалась «Гармония», которой он руководил под эгидой генерального секретаря «Великой ложи Астреи» и «Российского автономного масонства» Астромова. Ну а тот в свою очередь сделал некоторые уточнения и дополнения. По словам Астромова, из ленинградских лож, куда входили преимущественно лишь лица руководящего масонского состава, наиболее активной являлась ложа «Кубический камень». Он также назвал членов московских и ленинградских лож:
«Клименко Алексей Викторович, оставшийся в ордене мартинистов; Петров Михаил Михайлович, бывший мартинист; Козырев Петр Дмитриевич, бывший мартинист; Остен-Дризен Борис Павлович, мастер-масон; Козловский Алексей Николаевич, мастер-масон; Казанский Петр Сергеевич, мастер-масон; Боровиковский Александр Александрович, мастер-масон; Каневский Александр… мастер-масон; Севастьянов Михаил Мих(айлович), заместитель генерального секретаря РАМа по Ленинграду; Сверчков Константин Георгиевич, мастер-масон; Штакенберг Максим Карлович… мастер-масон, член коллегии защитников; забыл фамилию мартиниста-масона, из-за которого я „поссорился“ с М.А. Эрлянгер-Нестеровой; Кюн Рудольф Моисеевич, мастер-масон; Латынин Борис Николаевич, оставшийся в мартинизме, товарищ-подмастерье; Гредингер-Гвенадзе Василий Федорович, товарищ-подмастерье, масон; Хартон Джон, англичанин, ученик-масон, рекомендовавший мне из СОЧ[111] бывшего ГПУ в Ленинграде Райского; Краснобородов-Рудан, имени и отчества не помню, ученик-масон, привлеченный Кюном; типографский рабочий, ученик-масон, введенный Гредингером; Снопков Петр, художник, ученик-масон, исключенный из масонства за тайную связь с женой масона, своего руководителя Сверчкова…[112] Из них Клименко, Остен-Дризен, Полисадов, Вольский и Севастьянов имели 18-ю степень масонства. Забыл, также и Кюн Рудольф тоже был 18-й степени „рыцарь розенкрейцера“. Кроме того, я посвятил в масонство приезжавшего из Тбилиси в Ленинград моего брата Кириченко-Мартоса Льва Викторовича. Из них при представлении списка масонов в СОЧ бывшей ГПУ в Ленинграде (Райскому) я не упомянул исключенных мною из масонства: Петрова М.М. — инженера, Каневского А.М. — члена коллегии защитников, Боровиковского А.А. — художника-фотографа, с целью дать им возможность избежать репрессии со стороны карательных органов и оставить их в виде кадров, на случай, если взгляд Советской власти на русское автономное масонство изменится и нам будет дана возможность снова собираться и работать».
В этих показаниях дважды упоминается Рудольф Кюн. Как в свое время Астромова направили в Сербию и Болгарию для установления связей с местными масонами, так теперь уже он, глава автономного русского масонства, направил Кюна в США. Причем поставил перед ним конкретную задачу: организовать в Соединенных Штатах «филиал российского сообщества почитателей богини Астреи». В архиве Астромова сохранилась переписка между ними, которая в определенной степени характеризует и отдельных членов «Великой ложи Астреи», а также дает дополнительные сведения о возне, которая велась вокруг царской семьи спустя несколько лет после екатеринбургских событий. Приведу несколько писем.
«Дорогой Борис Викторович!
Только несколько строк пока. Прибыл благополучно, но дела пока неважны. Фурман живет в Гамбурге, и я просто послал ему письмо с просьбой рекомендовать письменно. У них своя банкирская контора, она уже не служит больше двух лет. Липский бегал по три раза в день, пока не получил карточек, а теперь его и не сыщешь. Большой очень барин, а между тем мог бы помочь — у него большие связи в театральном мире.[113] Так попасть очень трудно. Прямо руки опускаются, бегаешь, бегаешь, и все без пользы. Был еще в одном месте, оттуда послали в другое, потом в третье и т. д. В общем, выяснилось, что про нас ничего не известно и дипломы пока не признали.[114]
Сказали, что в прошлом году была конференция всемирная в Женеве, почему не было делегата от нас? Ничего не знают и знать (кажется) не хотят. Делаю все, что могу, но пока без результата. Человек, который мог бы помочь, секретарь старший, уехал в Европу, когда вернется, неизвестно. Наверно, поздно осенью.
Вообще, нужных людей невозможно найти — все на даче или еще где-нибудь. Липский тоже живет на курорте.
Я здесь уже три недели, и пока перспективы очень неважные… люди, которые могли бы сразу помочь, ничего не делают, ибо не признаны пока бумаги…»
«Бруклин, сентябрь 25 — <19>23 г.
Дорогой наставник!
…Главный секретарь сейчас в Европе и только вернется в октябре. А дело в том, что они не то, что не признают, а недоумевают почему нас не было в прошлом году на конвенте. Я все это объяснил, что вообще в первый раз слышал. Хорошо бы выслать мне кой-какие документы, чтобы доказать, что мы регулярные и вообще подробнее, — я не могу многого сказать.
Что касается продажи документов П.А.,[115] то эти господа, которые этим торгуют, не разговаривают без оригиналов и цены… Здесь недавно продали за большие деньги документы Е<Катерины> Великой.
Так что, если хотите, перешлите документы и укажите крайнюю цену…»
«Бруклин, окт. 26 — 1923 г.
Дорогой Борис Викторович!
Получил Вашу открытку от 23.IX и благодарю за добрые слова…
Продать редкости здесь можно, только имея на руках оригиналы.
