Адольф Гитлер - Вторая книга
Ставить ясные цели иностранной политики представляется важным, более того, по той причине, что в противном случае представители других интересов среди своего Народа всегда найдут возможность ввести в заблуждение общественное мнение и делать, и отчасти даже провоцировать, мелкие инциденты как повод для радикальных перемен во мнениях по поводу внешней политики. Таким образом, из мелких споров, которые вызваны условиями или которые искусственно сфабрикованы, Франция будет снова и снова пытаться принести плохое чувство, даже отчужденность, среди государств, которые, по самой природе их реальных жизненных интересов, будут зависеть друг от друга, и которые волей-неволей будут должны занять твердую совместную позицию против Франции. Такие попытки, однако, будут успешными только тогда, когда в результате отсутствия непоколебимая политической цели, собственные политические действия не обладают подлинной стабильностью, прежде всего потому, что настойчивость в подготовке мер, обеспечивающих выполнение собственных политических целей, также отсутствует.
Немецкий Народ, который не обладает ни целью , ни традицией иностранной политики, будет сам по себе скорее склонен отдать дань уважения утопическим идеалам и тем самым пренебречь реальными жизненными интересами. Из-за чего наш Народ не бушевал за последние сто лет? Теперь это Греки, которых мы хотели спасти от Турок, а затем Турки, на которых мы возложили нашу любовь против Русских и Итальянцев, после чего наш Народ снова нашел очарование в восковом восторге за Польских борцов за свободу, а затем и в потакании своим чувствам за Буров, и так далее. Но чего все эти самые глупые душевные извержения, как некомпетентные политически, так и болтливые, стоили нашему Народу?
Таким образом, применительно к Австрии, как было подчеркнуто с особой гордостью, не одно практическое понимание, но истинный внутренний союз сердца. Если бы только разум, а не сердце, говорил в это время, и понимание решало, Германия была бы спасена сегодня. Но именно потому, что мы такой Народ, который позволяет своим политическим действиям быть определяемыми слишком мало по признакам разумного, рационального понимания - поэтому мы не можем оглянуться на любую великую политическую традицию, - мы должны, по крайней мере на будущее, дать нашему Народу непоколебимую цель иностранной политики, которая вполне подходит для представления политических мер Государственного руководства понятными для широких масс в их условиях. Только таким образом будет в конечном счете, возможно, что миллионы людей, обожествленные верой, будут стоять за руководящим правительством, осуществляющим решения, которые в их конкретном случае могут быть чем-то болезненным для них. Это является необходимым условием для достижения взаимопонимания между Народом и руководством Государства, и, конечно, также является необходимым условием для закрепления Государственного руководства определенной традицией. Не будет того, что каждое Немецкое правительство станет проводить собственную цель внешней политики. Можно рассуждать лишь о средствах, можно спорить над ними, но сама цель должна быть создана в качестве неизменной раз и навсегда. Тогда политика может стать великим искусством возможного, то есть, это принадлежит к блестящим способностям отдельных руководителей правительства воспринимать возможности, от момента к моменту, вести Народ и Рейх ближе к своей цели внешней политики.
Эта установка целей внешней политики вообще не существует в современной Германии. Таким образом, неуправляемый, нерешительный и неуверенный стиль представления интересов нашего Народа становится понятным, так же как и вся путаница нашего общественного мнения. Отсюда и невероятные прыжки нашей внешней политики, которые всегда заканчиваются неудачно, Народ оказывается еще по крайней мере не способен судить лиц, ответственных за это и действительно привлекая их к ответственности. Нет, никто не знает, что делать.
Надо отметить, что есть не мало людей, которые сегодня полностью верят, что мы не должны делать ничего. Они сходятся во мнении о том, что Германия сегодня должны быть умной и защищенной, что она сама не должна ни во что вмешиваться, что мы должны следить за развитием событий но сами не принимать в них участия, с тем, чтобы, в один день, взять на себя роль третьего смеющегося – того, кто получает результат, пока другие два ссорятся.
Да, да, наши нынешние буржуазные деятели такие умные и мудрые. Политическое правосудие, которое беспокоит незнание истории. Есть не мало пословиц, которые стали настоящим проклятием для нашего Народа. Например, «мудрейший отдает», или «одежда делает человека», или «можно пройти всю страну с шапкой в руке», или «когда двое дерутся, третий радуется».
В жизни наций, по крайней мере, последняя пословица применима только в совершенно условном смысле. [И это по следующей причине.] А именно, если двое ссорятся безнадежно внутри нации, то третий, который находится вне ее, может победить. В жизни наций друг с другом, тем не менее, окончательный успех будет за Государствами, которые сознательно участвуют в спорах, поскольку возможность увеличения их сил лежит только в ссоре. Не существует историческое событие в мире, которое не может оцениваться с двух точек зрения. Нейтральный с одной стороны, всегда противостоит вмешательству с другой. И, в общем, нейтральный всегда будет терпеть поражение, тогда как интервенционисты могут претендовать на преимущества для самих себя, постольку, естественно, партия, на которую они поставили, не проигрывает.
В жизни наций это означает следующее: если две могущественные державы ссорятся на этой планете, более или менее малые или крупные соседние Государства или могут принять участие в этой борьбе, или держаться подальше от нее. В одном случае возможность выигрыша не исключено, постольку участие происходит на той стороне, которая торжествует победу. Независимо от того, кто победит, нейтралы не будут иметь другой судьбы, кроме вражды с остальными победившими Государствами. До сих пор ни одно из великих Государств земного шара не возникло на основе нейтралитета как принципа политических действий, но только вследствие борьбы. Если великодержавные Государства есть как таковые на Земле, все, что остается малым Государствам - либо отказаться от своего будущего в целом, либо бороться с более благоприятной коалицией и под ее защитой, и таким образом увеличить свои собственные силы. На роль смеющегося третьего всегда предполагается тот, кто уже имеет силу. Но тот, кто всегда нейтральный, никогда не добьется силы. Ибо поскольку сила Народа заключается в его внутренней ценности, постольку она найдет свое окончательное выражение в организационной форме борьбы Народных сил на поле боя, созданных по воле этой внутренней ценности. Эта форма, однако, никогда появится, если ее не подвергать испытаниям время от времени. Только под кузнечным молотом мировой истории вечные ценности Народа становятся сталью и железом, которыми делается история. Но тот, кто избегает сражений, никогда не наберет силы, чтобы сражаться. И тот, кто никогда не вступает в сражения, никогда не будет наследником тех, кто борется друг с другом в военных конфликтах. Предыдущими наследниками мировой истории были, например, не Народы с трусливой концепцией нейтралитета, но молодые Народы с лучшими мечами. Ни Античность, ни Средневековье, ни современность даже не знает ни одного примера какого-либо сильного Государства, не возникшего в постоянной борьбе. Вплоть до наших дней, однако, историческими наследниками всегда были сильные Государства. В жизни нации, конечно, даже третий может быть наследником, когда двое ссорятся. Но с самого начала это уже третья сила, которая сознательно позволяет двум другим ссоры с тем, чтобы победить их раз и навсегда позднее без больших жертв со своей стороны. Таким образом нейтралитет теряет характер пассивного неучастия в событиях вообще, а вместо этого предполагается сознательная политическая работа. Очевидно, мудрое руководство Государства не начнет борьбу без взвешивания своей возможной ставки, и сравнения ее со ставкой противника. Но если она осознает невозможность бороться против некоторой силы, все, что она будет вынуждена сделать - попытаться бороться вместе с этой силой. В итоге сила до сих пор слабой силы в конечном итоге может вырасти из такой борьбы, чтобы в случае необходимости бороться за свои собственные жизненные интересы и против последней. Пусть никто не говорит, что тогда никакая сила не вступит в союз с Государством, которое когда-нибудь само по себе может стать опасным.
Альянсы не представляют политических целей, а лишь средство для цели. Мы должны использовать их сегодня, даже если мы знаем сто раз, что дальнейшее развитие впоследствии может привести к противоположному. Не существует альянса, который длится всегда. Счастливы нации, которые, вследствие полного расхождения их интересов, могут вступать в союзные отношения на определенное время без необходимости взаимного конфликта после прекращения их. Но слабые Государства, в частности, кто хочет добиться власти и величия, всегда должны пытаться принимать активное участие в общеполитических событиях мировой истории.
