Виктор Кожемяко - Политические убийства. Жертвы и заказчики
По бухтам лазили, где можно было. Помню, сидит Дима на парапете, корабли в альбом срисовывает, а мимо идет военный, и показалось мне – строго посмотрел. Спрашиваю: «А можно тут рисовать-то?» Улыбнулся: «Да можно».
В Ленинграде потом Дима и «Аврору» срисовывал, конечно…
– Надо сказать о том, что он читал. Вот, пожалуй, самая любимая книжка в детстве – «Книга будущих командиров», автор А. Митяев. Смотрите, зачитана буквально до дыр. Сам подклеивал, поправлял… Эпиграф из Суворова – о защите Отечества. Это он знал наизусть. Суворов, Кутузов, Дмитрий Донской, Александр Невский, Петр Первый – книги про них, наверное, все прочитал, какие только мог достать.
Когда в армию его взяли после первого курса МИФИ (он служил в Феодосии, в морской пехоте), из института ему посылали специальные пособия по высшей математике и физике. Чтоб не забыл свои предметы, не отстал. Мы по его просьбе послали самоучитель английского языка. И он упорно занимался, несмотря ни на что. Однако при этом книги по русской истории все равно оставались главным его увлечением.
* * *
«Сейчас читаю «И поднялся народ». Там целая глава посвящена обороне Троицкого монастыря. Интересно, что если в «Иване III» В. Язвицкого главными городами называются Углич, Галич, Коломна, Кострома, Тверь, кроме основных (Москва, Владимир), то здесь Тверь и Галич утратили значение».
(Из письма родителям от 24 августа 1986 г.)
А далее на шести (!) страницах самым убористым почерком – анализ событий Смутного времени.
Под конец письма: «Взял в библиотеке еще «Русский флаг» А. Борщаговского. Книга о событиях, происходивших во время Крымской войны на далеком тихоокеанском театре военных действий. Соединенная англо-французская эскадра пришла для захвата Камчатки и уничтожения русских фортов и поселений… Следующую книгу я возьму «Осажденный Севастополь».
* * *
– Да, еще: в раннем детстве были, конечно, сказки. Бабушка, мама моя, много русских сказок внукам читала и рассказывала. Он слушать очень любил. Могу сказать, воспитан был на русских сказках. Недаром и сам начал сказки писать.
После его смерти некоторые из них, публиковавшиеся в нашей климовской городской газете «Местные вести», где он вел даже специальный «Детский уголок», были довольно широко перепечатаны. Про лисят Мика и Шума. Но первые-то свои сказки он написал совсем маленьким. Недавно я одну нашла. «Ясный сокол», 1976 год. Ему девять лет.
«Жил один крестьянин, и было у него пятеро сыновей…»
Как водится в русских сказках, младший, конечно, – Иван. Он не только самый трудолюбивый, но также бесстрашный, бескорыстный и добрый. И, как опять же в русских сказках бывает, пройдя все испытания и невзгоды, победив Соловья-разбойника и Змея-Горыныча, вызволил из темницы красу-царевну.
Добро побеждает Зло. Как всегда в русских сказках.
Замечу, что не выходит из головы у меня телевизионный «Момент истины», когда ведущий с заведомым пониманием обратил к одному из самых видных политиков «новой волны» вопрос: «Надеюсь, вы не на русских сказках воспитывались?» И в ответ – столь же понимающая, ироническая ухмылка…
Несколько слов о родовых корнях Димы.
Родители его матери – из крестьян, владимирских и подмосковных; бабушка стала учительницей, дедушка – бухгалтером.
Родители отца – тоже крестьянского происхождения. Владимирской и Орловской губерний; после революции, получив образование, бухгалтеры.
Родители самого Димы – оба инженеры; отец стал кандидатом технических наук, автор 32 изобретений. В общем – не «новые русские», нет. Про таких нынче нередко говорят с презрением: «совки».
* * *
– О Великой Отечественной ему много рассказывали брат и сестра моей матери, которые жили в одном доме с ней в Загорске. Наши дядя Коля и тетя Глаша. Они участники войны, а Дима восхищался ее героями. Уже побывав как корреспондент в ряде нынешних «горячих точек» – в Таджикистане, Азербайджане, Армении, Грузии, Абхазии, Чечне, – сказал, когда однажды его пригласили выступить на телевидение: Отечественная война рождает героев, а межнациональные бойни – озверелых боевиков…
* * *
– А на службе самому ему повезло, наверное. Трудно приходилось, это да, но никакой дедовщины у них не было. После не раз встречались в Москве, даже приезжал кто-то из командиров. Дружно было и хорошо.
* * *
– Нет, все-таки еще раз хочу подчеркнуть: армию он любил. Конечно, он не мог любить войну, убийство человека человеком. Но армию-защитницу… Почему он разоблачал всякие непорядки и злоупотребления в армии? Хотел, чтобы она стала лучше, чище. Во благо тех же солдат и офицеров. Недаром получал столько писем с благодарностями (и просьбами, жалобами!) от военных и их жен. Да и острой информацией часто снабжали его они же. Доверяли…
А я, слушая это, смотрю, какие теплые снимки делал он, бывая в частях. Хлебопек в армейской пекарне… Солдат верхом на лошади сопровождает по дороге стадо коз. Офицер наклонился над кустами в цветнике, что-то прикалывая… Натруженные солдатские руки на фоне проволочной «колючки»… Нелегкий воинский быт.
Все это можно было увидеть и запечатлеть только с любовью. И ведь снимал-то многое даже не для газеты, а для себя – «для души», как говорится.
Родители попросили меня перечитать последний репортаж Димы, опубликованный за три дня до гибели – 14 октября. «Настоящее военное волшебство» – заголовок выражает суть. А посвящен репортаж той самой бригаде специального назначения, дислоцированной в городке Чучково Рязанской области, чья причастность к тайной подготовке наемников и профессиональных убийц для криминальных структур СНГ – по одной из выдвинутых версий – якобы и стала причиной «устранения» Холодова. «Слишком много узнал, слишком глубоко залез»…
Возможно, так оно и есть – при нынешнем беспределе все возможно. Однако в том репортаже говорится о другом. Прежде всего – об особой важности этой бригады в защите государства от внешних врагов: «Курирует ее непосредственно Главное разведывательное управление Министерства обороны. Уже одно это говорит о том, что задачи, для которых предназначен спецназ, весьма и весьма важные. Недаром эта бригада является особо режимным подразделением, «куда и своих-то с трудом пускают». В двух словах: спецназ ГРУ «опекает» стратегические объекты противника (до последнего времени это были США) и следит за тем, чтобы в случае начала войны эти объекты были заблаговременно уничтожены».
А еще, читая репортаж, все время чувствуешь, с каким уважением относится автор к своим героям. К молодым этим людям и к их неимоверно трудному, суровому, но такому нужному для страны делу. Да в конце репортажа у него и напрямую это вырвалось: «Честно говоря, иногда страшно завидуешь этим ребятам»…
* * *
…И снова родительский рассказ – о любви его к родной стране и о стремлении лучше познать ее, сделать для нее что-то доброе.
– Когда из армии вернулся и опять пошел в институт, мы во время каникул заказывали ему через турбюро гостиницу на 5 – 7 дней в разных городах. Покупали билет, а с едой уж как получалось…
– А на велосипедах сколько они проехали с товарищем! Помнишь, одно лето – от Москвы до самого Пскова. В деревушках останавливались. А из каждого города телеграммы слал, чтобы мы не беспокоились. Вернулся – руки от перенапряжения тряслись целую неделю. Но сколько впечатлений!
– И не было для нас большей радости, чем собраться потом в зимний вечер всей семьей и смотреть его слайды. Он интересно все комментировал. Он говорил, что древнерусская архитектура для него – это как музыка…
Зоя Александровна достает с полки и раскрывает огромный чемодан, полный пакетов с фотографиями:
– Это все он снимал во время своих поездок.
Я ахнул. Храмы, храмы, храмы… В величии красоты и порушенные, но все равно несущие память веков.
Знаю: два года Дима работал добровольцем на восстановлении церкви Святой Троицы в селе Коледино, неподалеку от Климовска. И как работал! Приедет рано утром на велосипеде, никому даже не доложится, а вечером, позже многих других, так же незаметно уедет…
Церковь, которую 1 октября освятил епископ Можайский Григорий, – памятник и ему, Диме.
* * *
– А что, Зоя Александровна, обо всем, что вы мне рассказываете, другим журналистам не рассказывали разве?
– Да они как-то этим не очень интересовались. Наверно, потому что молодые.
– А чем интересовались?
– Ну, например, какую музыку Дима больше всего любил.
– И какую же?
– Классическую. Баха, Чайковского, Моцарта. Их пластинки покупал.
– Ну а какая самая любимая рок-группа была у него?
– Вот этого не могу сказать. Я на больших ЭВМ работаю, там шумно, приходишь домой – отдохнуть хочется. И сыновья для громкой музыки наушники завели…
– Вы напишите: он очень любил Россию. Это его собственные слова. Когда некоторые приятели и знакомые его стали уезжать за границу, я спросила:
