Алексей Челноков - Болевые приемы Путина. Удушающий захват для России
Мощная волна дремучей пошлости смяла, рассыпала и, разлившись по евразийскому пространству, поглотила дары уникальной тысячелетней цивилизации. Уже в начале двадцатых годов XX века, совместными усилиями властей предержащих и беснующейся толпы, мессианская идея о Граде Китеже и небесная красота византийского храма выродились в пошлый грабеж и в эстетику толстозадых ударниц на постаментах. Народ внес на руках в кремлевские чертоги новый тотем, избранный по своему образу и подобию, а на площадях установил безобразные бронзовые идолы.
В брежневскую эпоху «развитого социализма» общественный тонус «совка» с трудом поддерживался худосочной идеологией «противостояния мировому империализму». И как следствие – два десятилетия брежневской духовной анемии подготовили и в конце концов спровоцировали быстро прогрессирующий маразм «перестройки». Горбачев победоносно довершил большевистскую суперакцию, начатую в 1917-м. «Новое мышление», «общечеловеческие ценности», «правовое государство» и прочие изобретения коммунистического истеблишмента сожрали остаток здоровых сил общества. В периферийных республиках бывшего Союза возобладал национализм – «видоизмененное (по выражению Константина Леонтьева) только в приемах распространение космополитической демократизации».
С разрушением коммунистической империи Евразийское Пространство превратилось в мусорную свалку, над которой в поисках сочной тухлятинки реют стаи мутантов «революционного буревестника». А над ними распростер крыла причудливый фантом, кошмарный сон старика-маразматика – первый российский президент Борис Ельцин. Новый порядок сошел на старый, как стервятник на труп.
Тон в посткоммунистическом обществе стали задавать идеологические шарлатаны, вовремя покинувшие высшие партийные школы, высокопоставленные сикофанты из дипломатических ведомств и политические маргиналы. Всю эту разномастную сволочь сплело в плотный клубок единственное – стремление к стяжанию, но не духа, а блестящих побрякушек, грудою сваленных на западных барахолках, в том числе интеллектуальных. Почвенников, патриотов и национал-большевиков вряд ли можно назвать приятным исключением, ибо их духовная идиотия затмевает по-человечески понятные пороки «либеральной и демократической общественности».
Государственная власть, большинства общественно-политических движений, церковные институты – все несущие конструкции посткоммунистической России, саморазрушившись, окончательно ввергли общество в примитивное плазмообразное состояние, лишенное какого-либо энергетического потенциала и духовного иммунитета. Хаотичное броуновское движение элементарных частиц, бесцельно снующих по одной шестой части земного шара – вот что представляет собой сегодняшнее наше общество. «Се, сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу». В России, как и предрекал Розанов, воцарилась власть «гнилых чувств».
Описанный анамнез русского коммунистического и посткоммунистического общества требует точного диагноза. Он уже установлен – и весьма образно – оптинским анахоретом Константином Леонтьевым в письме к Василию Розанову:
«Ischuria значит полное и решительное задержание мочи. Неправильное, трудное испускание называется disuria. Disuria пренебреженная ведет к ischuria. Ischuria, если не прекратится никаким средством, влечет за собой скорую или крайне мучительную смерть: или от разрыва мочевого пузыря, излияния мочи в полость живота, и острого, в высшей степени болезненного воспаления брюшины (peritonitis acutissima); или от заражения крови обратно всасывающейся мочею (uremia); при этом бред, иногда бешеный…» (14 августа, 1891 г.)
Мочой, вызвавшей ischuria, а затем peritonitis acutissima в организме русской государственности, на самом деле является непреодолимое желание обогащения любым путем, которым оказались охвачены ельцинско-путинские элиты.
…Откуда пришли олигархи? Кто они? Видимо, сама теплота гниения приманила их из ночного мрака. С нахально-пронзительным блеском в глазах, повизгивая от нетерпения, олигархи обступили недвижное тело. В один присест они сожрали едва пульсирующую советскую промышленность, выгрызая из нее мягкие ткани индустриальных гигантов и нефтяных промыслов. Мёртвого слона в джунглях падальщики объедают до костей за два-три дня. Российские богатства догрызали не один год. Если «насилие – повивальная бабка истории» (Маркс), а «пролетариат – могильщик капитализма» (Ленин), то «олигарх – падальщик социализма». Так олигархи стали последним звеном советской пищевой цепочки.
Ваучерная приватизация позволила выкупить за бесценок государственную собственность. Залоговые аукционы довершили пиршество, позволив узкой группе близких к власти лиц прибрать к рукам по дешевке лакомые куски национального достояния – нефтяную и газовую промышленность, металлургические комбинаты. Приобретение активов по бросовым ценам, да еще на деньги, заимствованные у государства, – главный источник обогащения олигархов. Переход нефтяных предприятий и естественных монополий, особенно таких, как «Газпром» или РАО «ЕС России», в частную или полугосударственную собственность означал появление долларовых миллиардеров. Собственно, происходило назначение отдельных лиц олигархами.
Получив возможность выхода на внешние рынки, олигархи стали гнать сырье на экспорт. Высокие мировые цены, заниженный валютный курс рубля, отсутствие государственного контроля позволяли быстро обогащаться, тем более что налоговая и таможенная системы не были отлажены. Присвоение природной ренты было еще одним источником сверхдоходов.
В России переход от социализма к демократии происходил «по-советски», вопреки всем постулатам экономической теории. Если в европейских странах с помощью приватизации оздоравливали убыточные предприятия, то у нас в первую очередь передавались в частные руки самые доходные и прибыльные. Российская приватизация не ставила цель повысить эффективность производства, а преследовала политические цели. Анатолий Чубайс, руководивший приватизацией, прямо заявлял, что главная цель – сделать перемены необратимыми, или создать социальную опору для новой власти. Законы и указы составлялись и принимались в интересах быстрого обогащения новой элиты, что – по большому счету – аморально.
Олигархи унаследовали самые жирные куски умирающей плановой системы, тогда как Америка и Европа обрели своих финансово-промышленных магнатов в ходе общего подъема экономики. Там гигантские состояния накапливались благодаря реальному личному вкладу в производство и бизнес. Выдающиеся изобретения Эдисона были у истоков рождения самой крупной и богатой корпорации мира «Дженерал электрик». Форд, введя новые технологии и принципы массового производства автомобилей, по существу, преобразовал американскую экономику и социальную жизнь. А в наше время гигантское состояние Билла Гейтса – продукт его интеллектуального и организационного вклада в развитие компьютерной техники и ее программного обеспечения. Даже бароны-разбойники американского Дикого Запада, набивая свои карманы, способствовали прогрессу экономики.
Крупный специалист по российской экономике из Гарварда профессор Маршал Голдмен пишет на первых страницах своей книги «Пиратизация России: почему российские реформы провалились» о раздаче госсобственности, происходившей при Ельцине: «В благодарность за свой выход победителем на выборах 1996 года из почти безнадежного положения Ельцин охотно пошел на то, чтобы семь организаторов его победы – Петр Авен, Борис Березовский, Михаил Фридман, Владимир Гусинский, Михаил Ходорковский, Владимир Потанин и Александр Смоленский – поделили между собой некоторые из принадлежащих государству наиболее ценных активов в сырьевых отраслях и средствах массовой информации. В дополнение он назначил двоих из них – Потанина и Березовского – на высшие государственные посты. Проявленное при этом пренебрежение к проблеме конфликта интересов подстегнуло «деловую» активность назначенцев».
Но, как отметил и известный российский политик, «российские олигархи не знают границ в своей жадности, они никогда не насытятся».
* * *Как произошла «моральная революция» правящей верхушки? В жаргоне преступного мира есть выражение, обозначающее законность, или правильность, действий, – чин чинарём. Однокоренное со словом чиновник, оно как нельзя лучше характеризует саму сущность касты современной бюрократии. Взятки, откаты, воровство и еще десятки видов коррупции, пронизывающей российскую власть снизу доверху, в среде чиновников почитаются нормой, включены в джентльменский набор всякого успешного «государственного мужа». В казну запускают руки все, кто может до нее дотянуться, независимо от политических взглядов: либерал, демократ и коммунист, единоросс, праводелец и сталинист.
