Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления
Повторяю. Мне очень интересно, как гора, сооружаемая зарубежными технологами, рождает эту невинную мышь, и как технологи, зажмурившись, отчаянно орут: «Посмотрите! Вот он, этот чудовищный дракон двусмысленности! Ууу!!! Какой ужас!»
Что ещё наковырял дружный коллектив за много месяцев работы и за истерическую работу огромного коллектива после того, как я заявил, что будет альтернативный митинг? Сразу и антивластные, и «оранжевые», они испугались просто до умопомрачения и стали все что-то рыть на меня… Что ещё нарыл дружный коллектив? Моё заявление в какой-то ранней работе, что поздний сталинизм маразмировал? А что, он не маразмировал, да? Предательство соратников Сталина, грызня позднесталинских кланов, подбиравшихся к горлу вождя… Вождя, не сумевшего, между прочим, ни консолидировать кланы, ни выдвинуть преемника, ни зачистить кланы! Вождя, который героически руководил страной после инсультов! И вождя, которого, поскольку он всего этого не сумел, растоптало его ближайшее окружение сразу после смерти. Вот это всё вместе не маразм, да? А если бы не было маразма, то мы бы жили в СССР! Правда? Китайцы сумели обеспечить преемственность власти, а Сталин не сумел. Ну, не сумел! По ФАКТУ! Старался, хотел, было много причин, но ведь НЕ СУМЕЛ! Политики такого масштаба, как Сталин (а Сталин — это гениальный выдающийся политик своего времени) — они не могут ссылаться на обстоятельства. Они отвечают за РЕЗУЛЬТАТ. Преемственности не было! Если бы она была, мы жили бы при СССР. Поскольку был этот поздний маразм, мы живём там, где мы живём.
Повторяю, вот сейчас, сейчас, когда я это сказал, мы подходим к самому главному.
Я восхищался СССР и восхищаюсь. Дело моей жизни — восстановление СССР. И я это дело завещаю своим наследникам и своим преемникам. И найду таких преемников, в отличие от Иосифа Виссарионовича. Для этого создана организация «Суть времени». Для меня СССР прекрасен всем. Все его недостатки меркнут перед его достоинствами. Все жизненные неудобства в СССР — ничто по сравнению с тем благом, которое он с собой нес гражданам страны и мира. Но люди, втянутые сейчас в воронку турбулентного безумия, должны отдавать себе отчет в одном стратегическом изъяне СССР, в одном единственном: в том, что его нет. Вы слышите: его нет! Его уже 20 лет нет, правда?
Проводя цикл передач «Суть времени», создавая организацию «Суть времени», я постоянно говорил, что нельзя перекладывать ответственность за распад СССР на каких угодно иноземцев, на любые злые внешние силы. Это не значит, что подобных сил не было и что они не чинили своих происков. Они чинили происки и еще ого-го какие. Я очень хорошо понимаю, что такое «перестройка», и именно потому очень хорошо понимаю, что такое «перестройка-2», которая началась 4 года назад и сейчас входит в самую острую фазу. «Перестройка-1» — это когда Горбачев и Яковлев, руководя КПСС, вот так вот привязывают Партию к столбу канатами и наручниками. После этого говорят, что идет свободный демократический бокс. И диссиденты избивают Партию, а она вот так вот привязана и должна изображать собой беспомощного боксера. А привязали ее к столбу руководители Партии. Я хорошо знаю, достоверно, очень точно знаю о том, что митинги… Вот 4 февраля будет новый митинг в годовщину митинга за отмену 6 статьи конституции — о том, что КПСС является руководящей и направляющей силой — правящей партией попросту. Вот эти митинги, которые были в 1990 году, собирали по распоряжению Горбачева и Яковлева, которые давали приказ горкому московскому партийному — выводить людей на митинги. А когда люди спрашивали: «Почему мы должны выходить на митинги против самих себя?» — им говорили: «Так решило высшее руководство, ему виднее, у нас дисциплина». И поэтому мне очень легко понять, что происходит на Болотной площади, почему туда выходят звезды, откуда берутся деньги, как именно кто освещает по телевидению происходящее, — мне это очень хорошо понятно. И конечно я понимаю, что если бы не Горбачев и Яковлев, то Партия бы отбилась. Мы бы показали диссидентам даже тогда все то, что мы показали им сейчас, либералам нашим замечательным, в серии передач «Исторический процесс» и «Суд времени». Но. Почему КПСС не освободилась от Горбачева и Яковлева? Почему это не сделали пленумы, съезды? Почему Съезд народных депутатов СССР, уже все понимая, не объявил импичмент Горбачеву? В условиях, когда там фактическое большинство было у КПСС?
Короче. Как бы прекрасен ни был СССР, а для меня он, повторяю, прекрасен при всех его частных недостатках и порожденных этими недостатками жизненных дискомфортах. Как бы ни был прекрасен СССР, но раз его нет, то были стратегические изъяны? Ну были? А значит их надо выявить и исправить, да? Выявить и исправить. А значит нужна не просто реставрация СССР, которая вдобавок и невозможна, — нужен СССР 2.0. «2.0» — это такой жесткий компьютерный образ… знак. То есть это глубокий upgrade, существенно новая, исправленная редакция того же самого.
То же самое с коммунизмом. Надо, во-первых, глубже вообще понять, что такое коммунизм. Какова его история, какую традицию он наследует. Куда эта традиция направлена, в какое будущее. Это же не может быть одна точка, да? Это историческая линия, иначе мы ничего не поймём. Во-вторых, надо сделать поправки на очень новые явления, которые происходят в жизни мира. Между прочим, эти явления, при том, что коммунизм находится на крайней точке своего исторического падения, они дают коммунизму огромные перспективы в XXI веке. Потому что именно сейчас, да-да, именно сейчас, буржуазия почти открыто предала идею развития, отбросила идею развития и превратилась из исторического класса в антиисторический класс. А значит у всего антибуржуазного, а коммунизм — это крайнее антибуржуазное выражение идеи Развития, есть свое будущее. Но это будущее надо суметь добыть. Нужно понять, как оно связано с прошлым, как оно связано с нынешней стратегической новизной, и что-то предложить миру. Вот мы именно это и называем Сверхмодерном, но вопрос тут не в названии — вопрос в новом историческом проекте, проекте, способном продолжить историю в момент, когда ее пятисотлетняя эпоха, как говорят ЭОН в таких случаях, завершается, а буржуазия предает главное, что у нее было в плане позитивного содержания, — предает Историю, предает идею Развития. Даже в том варианте, в котором она её провозглашала вместе с Великой Французской Революцией — Свобода! Равенство! Братство!
Короче, сейчас не время реставраторских нюнь. Сейчас время стратегического футуристического красного реваншизма. Реставрация обречена на провал, она жалка и никчемна. Реванш возможен в случае, если найдется стратегическая новизна, если она оседлает волну времени, волну вот этой самой турбулентности. И если, оседлав эту самую волну, она на этом политическом серфинге ворвется во второе двадцатилетие XXI века. Может быть, если она этого не сделает, то миру всему конец. И сделать это может именно Россия — я убеждён. Реванш основан на анализе ошибок и их исправлении. Это как когда боксёр хочет выиграть новый раунд, он всё время обсуждает с тренером: «А как я вот этот удар пропустил, а как этот? А какие недостатки были в моей атаке, а какие в моей обороне, а какую я выбрал неправильную линию?». Мучительно это обсуждает, потому что он был в нокауте, и он хочет победить. Реставрация никогда ничего не обсуждает, она всегда говорит, что всё было замечательно, что судья подсуживал, что пол кто-то там полил маслом и что, так сказать, тогда была победа, а нового матча не будет, потому что потому, что кончается на У. В реванше есть воля и есть новизна, и именно это отличает нас от Зюганова. А еще нас отличает от коммунистов, пришедших на Болотную, — не дай им Бог продолжить эту линию — то, что мы патриотические коммунисты, или то, что называется коммуно-патриоты. Вы, господа либералы, считаете это ругательным словом, а для нас это (показывает на приколотую на грудь красно-георгиевскую ленту) является нашим гордым знаком, и мы никогда не пойдём ни на какие шашни с антипатриотическими силами, с пятой колонной иноземцев, с очевидными предателями, а также с иноземцами, которые хотят использовать здешние противоречия в собственных интересах, не совместимыми с жизнью нашего народа и нашей страны. Мы никогда на это не пойдём. И лучше бы вы с этим познакомились, друзья, которые, что-то про меня сочиняют. Познакомились повнимательней, а не искали бы чёрного кота в чёрной комнате, потому что там его нет. Нет и нет. Чужими листовочками занимаетесь, которые не я писал? Выковыриваниями слов? Вы лучше бы занялись тем, как Зюганов в 1996 году во всеуслышание и на всю страну заявил, написал, вбил в свои главные тексты и заставил Партию сказать, что Россия исчерпала лимиты на Революцию. Было сказано это или нет?
Да или нет? Я тогда выступил, тогда всё началось. Тогда началась полемика с Зюгановым. Я тогда спросил: где выдают лимиты? А также квоты и всё остальное? В Вашингтоне? Где? Но там выдают лимиты и квоты на «оранжевую» революцию, а не на революцию как таковую. Всё же остальное зависит от «крота истории». «Так, старый крот! Как ты проворно роешь! Отличный землекоп!». Это Шекспир. Крот истории не понимает, что такое квоты, лимиты. Он роет — и всё. Это — марксизм. А как квоты и лимиты соотносятся с марксизмом, спросил я, ибо Зюганов же ведь не отказался формально от марксизма-ленинизма тогда, но заявил про эти лимиты. Вот лучше бы этим занялись, а также многим другим.
